Под Изюмом их подразделение выполняло отвлекающий маневр.
Тюменский доброволец, майор запаса, рассказал «Вслух.ру» о буднях на передовой во время летней военной кампании на Донбассе. Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством». Просил не называть своей фамилии. Зовут его Константин. Сейчас он на гражданке, работает экспедитором и поддерживает связь с боевыми товарищами. Далее рассказ от первого лица.
В первый день погиб замполит
— После окончания военного училища 8 лет отслужил во внутренних войсках на должностях командира взвода, замполита роты, начальника службы полка. Из боевой подготовки только умение обращаться с оружием, стрельба из автомата. Боевого опыта как такового у меня не было. Мы готовили специалистов-кинологов для воинских частей. Когда началась СВО, семью поставил перед фактом — без долгих объяснений. Сказал, что так надо.
5 мая прибыли в Ростов-на-Дону. На следующий день стали формировать подразделение: три роты и минометную батарею. Нам выдали оружие, три дня из него постреляли. Меня назначили заместителем командира роты. Из Тюмени — 12 человек, все такие же добровольцы, как и я: офицеры, прапорщики, сержанты, солдаты, лишь двое из наших воевали — ветераны Афганистана. 12 мая мы были уже на Украине. Зашли в Харьковскую область, до Харькова — рукой подать.
Нас распределили по рубежу Печенежского водохранилища, мы сразу стали рыть окопы, траншеи, блиндажи. В первый же день наша третья рота попала под минометный обстрел, погиб мой коллега — замполит. Первый из тюменцев получил тяжелые ранения, осколки пробили ему руку и ногу. Его увезли в госпиталь. После этого обстрела в третьей роте появились первые отказники.
Награда за отход
Местные жители показали нам расположенный рядом заброшенный учебный центр нацгвардии Украины. Осмотрелись, мин не обнаружили. В дежурной части нашел документы, последняя запись была сделана оперативным дежурным 22 февраля в 2.45. То есть они ушли за сутки до начала спецоперации. В учебном центре меня поразила полоса препятствий. Я таких никогда не видел, подразделения здесь специально готовили для штурма города: повсюду завалы, провалы, проходы в стенах.
Мы получали письма со словами поддержки от незнакомых нам людей. Там эти послания действительно греют душу. Удивились, когда одно из таких писем досталось моему земляку из Тюмени. Его написал воспитанник тюменского Президентского кадетского училища. Нам было приятно. Кадету потом написали ответное письмо.
Первый минометный обстрел я запомнил на всю жизнь. Мы должны были наступать при поддержке танков. Они выдвинулись по своему маршруту, но попали под обстрел. По танкам били довольно метко из 122-миллимитровых минометов. Из четырех танков лишь один экипаж мог продолжать бой. Но мы об этом не знали. У нас был свой маршрут, а когда вышли на позиции, попали в зону действия украинской РЭБ (установка радиоэлектронной борьбы). У нас даже аналоговая связь по рации не работала. Расположились на ночлег в зарослях кустарника. Там была ложбина, поэтому окапываться не стали.
В 4 утра начали по-тихому собираться, неожиданно случился обстрел. Рвануло метрах в семи: увидел перед собой поднявшийся вал земли и яркую вспышку. Меня не зацепило, но рядом посекло осколками двоих ребят. Одного ранило в плечо, он не понимал, что происходит. Стоял как вкопанный. Второй кричал от боли. Ему перебило осколками обе ноги. Некоторые растерялись. Там не до разговоров, нужно оттащить и перевязать раненых, выводить из-под обстрела людей.
Раненному в плечо оператору БПЛА с трудом удалось остановить кровь — натянули два жгута, использовали три или четыре перевязочных пакета. Они, кстати, очень удобные. Раненного в ноги, к сожалению, спасти не удалось. Его несли по очереди на плащ-палатке в течение трех часов. Санитары не смогли ему помочь, парень умер от потери крови.
Вдогонку враги отправили украинский танк. Он даже выстрелил по нам, но снаряд не разорвался. Думаю, что противник не сразу сообразил, сколько нас там было. Иначе бы атаковали раньше, и мы могли все погибнуть. Отход прикрывали пулеметчик с гранатометчиком. Успели. За тот отход, который мы организовали с командиром роты, мне и вручили награду. А выстрела и полета той мины я вообще не слышал. Очевидно, по нам стреляли из бесшумного польского миномета.
Вызывали огонь на себя
Атаковать мы должны были позиции противника под Изюмом. Пробовали потом взять село с другой стороны. Район был очень сильно укреплен националистами.
Мы работали над выявлением огневых точек врага, вызывали огонь на себя. Находились в окопах, опорных пунктах противника, ранее занятых штурмовыми группами спецназа. Наши операторы БПЛА поднимали своих «птичек», а мы имитировали дальнейший штурм. По нам открывали огонь. Сверху фиксировали все огневые точки, потом они подавлялись нашими минометами. Если добровольцы не могли их подавить, обращались за помощью к артиллеристам. В целом для наших войск это был отвлекающий маневр.
На этом рубеже от постоянных обстрелов многие из наших сломались. Я никого не осуждаю. Мы должны быть им благодарны за то, что они уже оторвали свой зад от дивана и взяли в руки оружие. Выдержал кто сколько смог.
До нас на этих же позициях тоже стояли добровольцы. Когда мы их меняли, на ребят смотреть было страшно — глаза бешеные. Они уже на своей шкуре чувствовали, что их вот-вот убьют.
Помню, как сам с одним из бойцов сидел на дне окопа и слышал, как взрывы все ближе и ближе приближаются к нам. Когда уже было совсем тяжко, я инстинктивно закрыл себя вещмешком. В это же время прекрасно осознавал, что он меня не спасет. Мина взорвалась в воздухе. Задела за ветки оставшихся деревьев и сдетонировала. Осколки полетели на дно окопа. Мне опять повезло. А на вещмешке я увидел две свежие прорези от осколков. В мешке была еда и вода на три дня. Столько времени мы должны были находиться на позициях.
После этого обстрела ребята обратили внимание, что и у меня глаза стали бешеные, налили 100 граммов. Кстати, многие думают, что спиртное там действует так же, как на гражданке. На самом деле ты не расслабляешься, стресс никуда не уходит. До боя для храбрости, конечно, никто не пил, потому что это опасно. До СВО у меня часто скакало давление. Там я про него забыл, потому что оно постоянно было высокое. А еще у меня перед боем постоянно нарастало чувство голода, и я сметал со стола все подряд.
Как я боролся со стрессом: изначально для себя решил, что еду не для того, чтобы погибать, что со мной все будет хорошо! Многие ходили в церковь. Среди добровольцев было много казаков, они верующие. Вера помогает, хотя всякое случалось.
Многие удивляются, почему так долго штурмуют укрепления. Один из местных рассказал, что под Изюмом он с 2014 года возил бетон. Представляете, сколько там этого бетона! Там за столько лет под землей можно целый город построить. По нам стрелял украинский танк. Он выезжал из-под земли, делал два-три выстрела и уезжал обратно в укрытие.
За два месяца наградили 80 процентов нашего подразделения, это очень неплохо! Один из бойцов получил медаль «За Отвагу» за сбитый коптер. Парень из Читы с позывным Сталин стрелял из винтовки без оптического прицела. Коптер как раз летел в нашу сторону, хотели нас бомбить. Сбитую «птичку» удалось подобрать. С такими ребятами мы не пропадем!
Несколько советов для тех, кто собирается на передовую:
— наколенники, налокотники лишними не будут;
— форму лучше купить свою, хороший костюм «Горка», он из брезента. Нам выдали «цифру» (камуфляж), за два месяца она истерлась в хлам;
— нужна хорошая обувь — либо тактические кроссовки, либо очень надежные берцы;
— собирая аптечку, возьмите все лекарства, которыми пользуетесь на гражданке;
— на подразделение обязательно нужны лопаты, пилы, генераторы, желательно дизельные — бывает, попадается некачественное топливо, на нем бензиновые генераторы отказывают, а дизель продолжает работать.
Фото: Минобороны РФ
