После ранения Николай Ильин возглавил ассоциацию ветеранов СВО Тюменской области.
Тюменский контрактник Николай Ильин на спецоперации командовал взводом разведки. Сохранил всех ребят, выполняя приказ удержать позиции любой ценой против превосходящих сил противника. После тяжелой травмы вернулся в родной город и возглавил областную ассоциацию ветеранов СВО. О своем непростом детстве, срочной службе на Северном Кавказе и боевом пути герой наших дней рассказал корреспонденту «Вслух.ру». Далее его рассказ от первого лица.
«Мы русские»
— Спецоперация идет уже третий год, однако до сих пор в нашей стране находятся люди, которые сомневаются в том, на чьей стороне правда. Стоило ли нам вводить войска на Украину? Ведь на Россию вроде бы никто не нападал. Так рассуждают те, кто не был на освобожденных территориях и не видел, что творили «защитники» на своей же земле. Мы принимали участие в освобождении Казачьего лагеря. Это в районе Крынок. Ранее там располагались ВСУ. Одна из украинских женщин, мать пятерых детей, рассказала, как солдаты ВСУ ворвались к ним в дом и на глазах мужа изнасиловали ее. Мужа выгнали и насиловали несчастную еще неделю, пока ВС России не зачистили этот населенный пункт от бандеровцев. Мы дислоцировались в этом населенном пункте, находились как раз в доме той женщины. Когда ее муж вернулся, то не сразу понял, что мы российские военные. Заходит в дом с пакетом сигарет и умоляет нас отпустить его жену, предлагая за нее выкуп. Говорим: «Мы русские. Если хочешь забрать жену, забирай. А женщина и не думала куда-то уходить, понимая, что с нами она в безопасности.
Не все могут эвакуироваться, покинуть свои дома, оказавшиеся в зоне боевых действий. Как правило, это пожилые люди, мамы с маленькими детьми. С украинской стороны о них никто не заботился. Нет ни дров, ни подвоза воды. Мы делились с местными одеждой, едой, отдавали лекарства, конфеты, сухое молоко для грудничков и даже заказывали из России памперсы, учебники для детей. Покупали их на свои деньги, чтобы хоть как-то поддержать людей, пока у них не наладилась мирная жизнь. Мы изначально понимали, ради чего воюем.
Мой боевой опыт может быть полезен
Я подписал контракт в августе 2022 года, еще до частичной мобилизации. Повестки от военкомата я бы не дождался, так как вахтами работал на Севере и у меня была газпромовская бронь. Я от нее отказался. Решение пойти на СВО принял, когда начал понимать, что спецоперация затягивается. У меня был боевой опыт в Чеченской республике. Понимал, что могу быть полезен. Прошел через пункт отбора, подписал контракт в воинской части ВДВ. Меня направили в разведбат. С первых дней узнал, что буду командовать взводом десантно-штурмовой роты. Наш батальон был скомплектован из участников боевых действий. Все добровольцы. Многим из них, как и мне, уже за 40 лет. Два месяца мы тренировались. За это время мой взвод стал лучшим в батальоне по огневой и тактической подготовке.
Убыли за ленту в Херсонскую область 26 декабря 2022 года. Держали оборону в районе Крынок. По нам били из артиллерийских орудий с утра и до вечера. От таких обстрелов одно спасение — это хороший блиндаж. В соседних подразделениях копали блиндажи на семь человек. Я приказал сделать больше блиндажей, чтобы в каждом из них могли разместиться не более трех бойцов. Работы больше, но она повышает шансы на выживание: в маленький блиндаж попасть сложнее, маскировать проще, в случае попадания пострадает или погибнет не семь бойцов, а трое. В блиндажах разводили огонь. Дым по каналам отводили в сторону. Сверху над дымоходом, который был вровень с землей, ставили какое-нибудь хвойное дерево, чтобы оно рассеивало дым. Но лучше всего маскировал дым утренний или вечерний туман.
ВСУ постоянно били кассетными боеприпасами по своим населенным пунктам, хотя наших окопов и блиндажей там не было. Они же разбрасывали противопехотные мины-лепестки, мины-колокольчики. Мы отправляли своих саперов для разминирования улиц и огородов, чтобы люди не пострадали. В основном это старики либо мамы с маленькими детьми, которые не смогли эвакуироваться.
Пельмени под обстрелом
Обстрелы очень плотные. В один из дней насчитали 156 прилетов. Нам тогда вообще не давали выйти из блиндажей. В основном по нам работали минометы. Передвигаешься не по-пластунски, а в позе краба. Так быстрее. Со временем понимаешь: человек такая сущность, что привыкает ко всему. Помню, мы как-то раздобыли два килограмма пельменей. Закинули их в котелок, и тут к нам приезжают военные медики. Обрадовались. Уже в предвкушении сытного обеда. Пельмени вот-вот сварятся. И начинается обстрел из бесшумных польских минометов. Их выхода ты не слышишь — только прилет. Перед взрывом можно еще уловить звук шуршащего пакета или взлета голубей. Понимаем сразу, что работают по нам. Пристреливаются.
Медики напрочь позабыли про обед. Смотрят, где бы укрыться. Я им категорично заявляю: «Пока пельмени не съедим, никто никуда не пойдет». Медики потом долго смеялись и говорили, мол, вы штурмовики все такие. На самом деле по опыту уже знаешь, что если грунт мягкий, мина уходит глубоко в землю, и при взрыве все осколки разлетаются не в стороны, а вверх. Был случай, когда на таком грунте мина разорвалась в метре от нашего бойца и его вообще не задело. Только контузия. А там это такое же частое явление как грипп или ОРВИ на гражданке.
Бревна вместо пушек
Во время одного из таких обстрелов я неудачно упал и травмировал руку. Повредил сустав, кисть онемела и опухла. Мне привязали ее к груди. По идее нужно было идти в госпиталь, но в этот же день от командира поступил приказ. Нужно было подготовить опорный пункт и любой ценой удержать позиции до прихода наших танков. У меня 15 бойцов, а у противника, по разведданным личного состава, в 20 раз больше. Враг наступает на бронированной технике, а у нас из тяжелого вооружения только гранатомет РПГ-7 и крупнокалиберный пулемет «Корд». Пришлось проявить смекалку.
У нас ни танков, ни пушек, но я приказал своим ребятам на удерживаемой нами линии в два километра выкопать пять капониров. В них мы установили деревянные столбы так, чтобы они выглядели как стволы артиллерийских орудий. Обмазали их грязью, чтобы они стали черными. Сверху натянули маскировочные сети. Сделали несколько наблюдательных постов с чучелами на шестах с каской и кителем, набитым соломой. В рукав еще просовывали проволоку, как будто человек держит бинокль. Эти чучела мы также тщательно маскировали. Видимость «целой армии» создавал и наш пулеметный расчет, который работал на пяти позициях, постоянно перемещаясь с одной на другую.
Страха не было. Просто в таких ситуациях уже не думаешь о том, вернешься или нет. Концентрируешь внимание на выполнении задачи. Продержались так 3,5 недели, причем без потерь. Для любого командира это самое главное. Ты командир — ты в ответе за каждого бойца. Ты их отец и брат. И это тебе потом придется смотреть в глаза вдовам и матерям, оправдываться перед ними.
В Чеченскую служил в автобате
С раннего детства мне приходилось сталкиваться с трудностями. Родился в 1984 году. Жил с родителями в Надыме. В 8 лет переехал в Тюмень к бабушке. Жили в старой Зареке. Частный сектор. Все лето работал в огороде. Спасибо бабуле — с ранних лет приучила к труду. Учился в школе-интернате. В общем, хорошая была закалка. Через три года вернулся к маме и отчиму в Надым. Со сводным младшим братом зарабатывали деньги на школьные тетрадки и прочее, убирая мусор в городе.
У меня два деда военных. В Великую Отечественную один был командиром партизанского отряда, другой командовал батальоном.
До службы в армии закончил профтехучилище и успел еще отучиться на водителя категории ВС. Попал в автобат, где прошел курсы командиров, мне присвоили звание младшего сержанта. В 2002 году оказался в Чечне, где уже шла война. Возил снаряды артиллеристам, общался с опытными бойцами. Многое от них узнал, хотя самому тогда воевать не пришлось. Никогда не забуду, как нас держали на голодном пайке — один сухой пакет на четверых. Заливали водой галеты с сухим молоком и повидлом. Получалось что-то вроде каши. Ели брикеты с гороховым супом, запивая водой. Этими же брикетами при случае заклеивали пробитый радиатор машины. Держали нас впроголодь не потому, что нечего было есть, а на тот на случай, если попадешь в плен. Если твой желудок не приучен обходиться минимумом пищи, можешь умереть от голода.
Подписчица блога стала женой
После армии разгружал вагоны, работал грузчиком в строительных магазинах, а ночью шел работать в такси. Оставалось по два-три часа на сон, иначе ничего не заработаешь. Отучился на электромонтера, устроился в «Газпромдобыча Надым». Появились деньги на то, чтобы снимать квартиру в Тюмени. В перерывах между вахтами подрабатывал электриком. Занимался спортом, к спорту приобщил свою первую дочь от первого брака. Она стала двукратной чемпионкой Тюменской области по спортивной гимнастике. Сейчас живет в Петербурге, выступает на престижных соревнованиях.
Искал себя в разных направлениях, в том числе занимался строительством. С бывшей супругой построили центр художественной гимнастики «ТЛК-Аликс» в тюменском Комарово. К сожалению, позднее с супругой пришлось расстаться. Занимался и реставрацией редких автомобилей, вел блог, снимал видео. Одна из моих подписчиц стала моей женой. Ее зовут Елена. Наш первый совместный отпуск был в июле 2022 года. После чего я ей сообщил, что собираюсь на СВО.
Советы для бойцов
Никого не агитирую. Здесь каждый сам принимает решение. Дам лишь несколько советов по экипировке. Нужно быть заранее готовым, что придется потратить немало денег. Мне, чтобы приобрести все необходимое, пришлось продать автомобиль. Помимо хороших тактических берцев не забудьте про термоноски. Не экономьте на термоносках! Это важно! Я покупал по две тысячи рублей за пару. Поверьте, эти термоноски того стоят. На передовой первый раз я снял берцы через 2,5-3 недели. И удивился, ноги были в порядке, никаких опрелостей.
Возьмите как минимум два комплекта термобелья. Мы две недели сидели в холодном подвале. Костер не разжечь — сразу выдашь врагу свою позицию. В таких случаях меня выручало сухое термобелье.
Забудьте про туалетную бумагу. Там нужны только влажные салфетки. Универсальная вещь!
Теплые сапоги ЭВА хороши там, где не растет акация. От нее такие сапоги быстро рвутся и вы скоро останетесь без обуви. Уж лучше теплые берцы.
Отправляясь на задание, не забывайте брать побольше воды. От адреналина быстро сушит во рту, начинает мучить жажда. Даже зимой. Есть снег нежелательно, сразу получите ангину. Да, и пейте только свою воду. Та, что вам попадется, может быть отравлена.
С собой я всегда брал девять магазинов от автомата, впереди на разгрузке и по бокам. Ползать там не придется. Мы перемещались короткими перебежками. Аптечка впереди и сзади, чтобы до них можно было дотянуться любой рукой. В обоих аптечках должны быть обезболивающие. В доступе и четыре жгута. Помогают остановить кровь и обычные пластиковые хомуты, только они должны быть широкими. Их отличие от турникета в том, что они одноразовые. А так хомут затягивается гораздо быстрее, чем турникет.
Что придет сил в бою и повышает ваши шансы на выживание? Идешь в бой только с одной мыслью — вернуться домой живым к своим родным. Это первая мотивация, особенно для тех, у кого есть дети и правильные жены. Командир еще должен думать о том, чтобы не потерять своих бойцов.
Скажу еще, что у каждого участника спецоперации должен быть надежный тыл. В последнее время мне, как руководителю областной ассоциации участников СВО, приходится сталкиваться с историями, когда жены военнослужащих тратят их боевые выплаты, выгребают все, покупают себе недвижимость и подают на развод.
Пришлось заново учиться говорить
Посттравматическое стрессовое расстройство — с ним так или иначе сталкиваются все участники СВО. Раньше был «чеченский синдром», «афганский синдром». Это не выдумки психологов. Проблема действительно существует и к ней нужно быть готовыми, когда завершится спецоперация.
Первое, с чем ты сталкиваешься, когда из «красной зоны» возвращаешься домой — это бессонница. Когда я попал в госпиталь, не спал несколько ночей, потому что никак не мог расслабиться. Там постоянные обстрелы, а здесь тишина. К ней нужно тоже привыкнуть. Не стоит паниковать — сон обязательно вернется. Главное, не прибегать к алкоголю. Многие не понимают, что алкоголь делает сны ярче, раскрашивает их. И вместо снов вам будут сниться кошмары. Я об этом всем говорю. Заодно напоминаю, что алкоголь еще усиливает агрессию.
Как ни странно, в госпитале я начал заикаться. Хотя на фронте говорил без запинки, вообще не было никаких проблем с речью. Пришлось заново учиться говорить.
Только в госпитале я узнал, что у меня, оказывается, в результате травмы плеча были порваны связки. Даже тельняшку снять не мог, а на фронте не обращал на это внимания. Можно сказать, что вообще ничего не болело. Появились и проблемы с коленом. Сустав оказался разрушен из-за больших нагрузок. Приходилось не только тащить на себе по 40-50 кг груза, но еще и бегать и прыгать с таким весом.
Помогаем ветеранам, вдовам и матерям погибших бойцов
В Тюмени нет ни одного госпиталя. И мне, как действующему военнослужащему, пришлось обращаться за медицинской помощью в обычные больницы, поликлиники. Это сейчас принято решение о том, чтобы гражданские врачи принимали у себя участников СВО. А поначалу мне после операции отказывали в реабилитации. Говорили, мол, мы не имеем права вас лечить, ссылались на какие-то документы. Приходилось долго объяснять, что ресурсы у Минобороны не резиновые, обивать пороги чиновников, а заодно помогать своим однополчанам.
Тогда я узнал про ассоциацию ветеранов СВО Курганской области, которая как раз помогает решать такие проблемы. В Тюменской области на тот момент такой ассоциации еще не было. Мне предложили ее возглавить. Ассоциация была зарегистрирована 18 июля 2024 года, начали работать с февраля 2024 года. Деятельность ассоциации финансируется за счет средств моей строительной компании.
Мы взаимодействуем с органами власти, различными организациями, в том числе и с местным отделением фонда «Защитники Отечества». Занимаемся адаптацией ветеранов СВО к мирной жизни, отстаиваем их права, оказываем юридическую помощь, помогаем вдовам и матерям погибших бойцов. Мы хоть и региональная ассоциация ветеранов СВО, однако к нам за помощью обращаются не только жители Тюменской области, но отдаленных регионов — от Владивостока до Калининграда.
Фото: из архива Николая Ильина
