Кинокритик Кирилл Разлогов: Цензура стимулирует творчество

_Областную столицу в рамках международного фестиваля детского кино «Ноль плюс» посетил советский и российский киновед, культуролог, критик и телеведущий Кирилл Разлогов. Он с 2001 года на канале «Культура» ведет программу «Культ кино». На встречу с деятелем искусств пришли десятки тюменцев. Прежде чем задать вопрос, они благодарили его за передачу и возможность с помощью нее приобщиться к миру кино. В свою очередь, Кирилл Эмилевич привез в Тюмень запрещенную к выпуску программу о подростках. Но тюменцев больше интересовал путь критика в профессию, существование фестивалей с учетом новых законов и перспективы развития регионального кино._

— Вы посмотрели фестивальные работы «Ноль плюс». Как оцениваете их?

— «Ноль плюс» — первый фестиваль в Тюменской области, который я посещаю. Меня приглашали и в прошлом году, но не смог приехать из-за проблем со здоровьем. В этот раз решился. Моя работа во ВГИКе с киноклубами предполагает постоянные поездки. Время на это всегда находится. Но я обычно соглашаюсь посещать те места, где не был ранее. Насколько помню, в Тюмень я еще не приезжал.

Фестиваль очень интересный, работы, как это водится, неровные. Большие фильмы, скорее, слабые, потому что хорошие полнометражные картины для детей трудно найти. Что касается короткого метра и анимации, могу сказать, что они лучше. Это естественно. Но то, что фестиваль существует целых пять лет и не сдох посредине, — большое достижение.

— Зачем фестиваль детского кино, ведь это направление не самое популярное в России?

— Детско-семейное кино сейчас господствует на экранах. Это началось с выхода «Звездных войн». Но мы к таким картинам долгое время относились скептически. У нас другая точка отсчета — фильм «Чучело». Он не столько семейный, не столько детский, сколько провокационный.

Но фестиваль показывает, как в современном кино сентиментальное представление о детстве пересекается с реальностью и жесткостью этого мира. И, кстати, все фестивали делаются не на самом популярном материале. Популярное кино показывается в кинотеатрах, ему фестивали не нужны. Фестивали, как правило, рассчитаны на определенную категорию — на любителей, детей, подростков, национальные меньшинства и так далее. «Ноль плюс» решает эти задачи.

— Как из разнообразия детских фильмов выбрать те, что стоит показывать детям?

— Современный ребенок проводит время в гаджетах, даже телевизор не часто смотрит. Но если есть возможность показывать фильмы, то здесь большой популярностью пользуются коллекции советских детских картин, японского аниме. И чаще всего короткий метр. Хотя телевизор время от времени показывает длинные сказки.

Ребенку нужно показывать то, что ему интересно. Маленькие любят возвращаться к тому, что они видели уже сотню раз. Правда, дети еще не поняли, что жизнь конечна, что время ограничено и надо успеть увидеть и сделать многое.

— Сегодняшние дети отличаются от тех, что были 20 и 30 лет назад?

— Главное отличие — эти дети живут в технотизированном мире: у них есть гаджеты, они ими пользуются. Я не скажу, что они меньше читают, они просто читают другое и по-другому. Современные дети действительно требуют быстрой смены впечатлений, и у них не хватает терпения воспринимать что-то длительное. Если они не готовятся в литературоведы, то читать роман, написанный в XIX веке, им трудно. Зато творческий импульс развит очень сильно, потому что ребята творят везде и всюду с помощью своих гаджетов.

— Что вас привело в кино, почему фильмы для вас стали важной частью жизни?

— Это произошло по стечению обстоятельств. В детстве я собирался стать математиком и был уверен, что в 20 лет обязательно получу ученую степень. Мои родители несколько раз переезжали. Мы жили в Москве, в Софии, а потом отца отправили в дипломатическую ссылку в Париж. Когда приехали во Францию, выяснилось, что денег у нас немного. Это меня спасло от обучения музыке, зато мне позволили ходить два-три раза в неделю в кино. Билет стоил всего два франка. Я смотрел французские фильмы, картины тех, кого позже отнесли к «Новой волне». Кроме того, все газеты писали только о кино. Это на меня сильно подействовало.

Когда родители разъехались, из дипломатической квартиры мы вернулись в московскую коммуналку. Это научило меня тому, что жизнь может складываться по-разному, но в этих разных обстоятельствах можно существовать. И даже что-то делать.

Конечно, у меня была возможность остаться с отцом и поступить на режиссерское отделение ВГИКа по дипломатическим каналам. Но я здраво рассудил, что вряд ли смогу снять картину, достойную Сергея Эйзенштейна, а плохих картин и так было достаточно. Поэтому решил, что чем делать картины, я буду о них писать и размышлять, анализировать. Не заниматься творчеством было правильным решением.

— Давайте обратимся к взрослому кино. За кем из режиссеров, кинематографистов стоит следить?

— Как правило, фестивали аккумулируют все мало-мальски интересное, что делается в киномире. А вообще, нужно следить за дебютантами — у них, обычно, происходит самое интересное. Все следят за школой Александра Сокурова, за студией «Дебют» Бориса Токарева, за крупным мировым режиссером Андреем Звягинцевым.

Интересно наблюдать за режиссером Юрием Быковым — крупный художник и искренний человек. Да, его попытка сделать сериал была неудачной, хотя сам сериал получился интересным. Сейчас он представляет свою картину на конкурсе в Торонто.

Есть ремесленники, которые хорошо работают: Николай Лебедев, Антон Мегердичев. Их картины выходят в общероссийский прокат и у всех на слуху. Такие фильмы, как «Легенда № 17», «Экипаж», «Движение вверх», желательно смотреть в кинотеатре, именно там можно почувствовать зрелищность и техническое совершенство картин.

За пределами кинотеатров существует документальное кино. Зато такие картины с удовольствием показывают на фестивалях, поэтому их стоит искать на локальных площадках.

— А что происходит с региональным кино, если даже крупные киностудии в Москве и Екатеринбурге переживают трудные времена?

— Очень много кино снимается в регионах, например в Башкирии, Татарстане. Думаю, и в Тюмени кино развивается. Учитывая внешний вид и ухоженность города, что меня приятно удивило, деньги тратятся со смыслом. Наша встреча проходит в «Медиаполисе». Возможно, именно это место станет родоначальником тюменского кинематографа. Я говорю об этом, так как только что получил известие, что отбор на Азиатско-тихоокеанскую кинопремию прошел фильм «Царь-птица» из Якутии.

Я пытался уговорить комиссию выдвинуть этот фильм на «Оскар». Но региональную картину никогда не выдвинут на эту кинопремию. Вместо нее пошел «Собибор» — достойная картина, однако, по моему мнению, она не имеет никакого шанса попасть в шорт-лист. Я хотел бы ошибиться. А вот якутская картина имела бы все шансы войти в американский шорт-лист. Потому что это экзотика, потому что действие происходит в месте, о котором никто не знает и где своя кинематография работает по-своему алгоритму. Это очень дешевая картина, сделанная на якутском языке, для якутской аудитории и окупающаяся внутри самой Якутии.

Это к разговору о том, что если вы в Тюмени начнете делать свое региональное кино, подумайте, чем оно может захватить отечественную и зарубежную аудиторию. Такую картину можно снять за счет местных бюджетов или попытаться пройти отбор Министерства культуры. Никто не запрещает подавать заявки, но они редко проходят одобрение. Лучше, конечно, договориться со своим губернатором.

— А эффект больше, когда государство участвует в создании фильма или когда это частная инициатива?

— Если вы хотите попасть на Каннский фестиваль, то частный фильм имеет больше шансов, чем государственный. Если вы хотите попасть в кинотеатры России, то лучше снимать государственную картину.

— Федеральный закон о господдержке кинематографа вызвал негативную реакцию в фестивальном сообществе, так как вводит обязательное наличие прокатных документов. Что вы думаете об этом?

— Это наглядный пример того, что благими намерениями выстлан путь в ад. Планировалось, что картины можно будет показывать на фестивалях без разрешительного удостоверения. В ходе работы над этим проектом стали появляться разного рода ограничения. Главное — решили ограничить количество фестивалей, которые эту льготу получат. При этом выдвинули плохо выполнимые требования: чтобы фестиваль шел не более десяти дней, чтобы было жюри, чтобы проходил конкурс. Хотя есть крупные фестивали, которые длятся дольше озвученного срока. Закон принят, но внесли поправки.

У нас культурная политика воспринимается как часть политики госбезопасности. Идея «держать и не пущать» становится основной. На мой взгляд, культурная политика должна быть частью политики развития. И основа ее — расширение границ дозволенного, а не сужения.

— А как отразится на киноиндустрии то, что происходит с «Седьмой студией», с возможным ограничением проката иностранных фильмов?

— То, что происходит с «Седьмой студией» — это общекультурная жизнь. Судя по моему опыту, определенная доля бюрократического политического давления, как правило, стимулирует художников на разного рода гротескные акции. Без давления они работают менее интересно. И хотя мои коллеги на меня за это обижаются и сердятся, я считаю, что цензура стимулирует творчество. Конечно, если это не тоталитарная цензура, которая запрещает все.

Художники находят способ противостоять цензурному давлению: существует эзопов язык, редактура, которая прекрасно понимает, каким образом существовать в ситуации. В советское время мы это все проходили. И, между прочим, советское кино 1970-х годов оказалось одним из наиболее ярких явлений художественной жизни планеты.