Мамино трюмо, старый телевизор и аромат домашних пельменей.
«По многочисленным просьбам трудящихся» — выставка, организованная домостроительной компанией «ТИС» в Тюменском центре научно-технической информации. Как выглядела квартира простого советского человека в 60 — 80-х годах, можно посмотреть на выставке по адресу ул. Профсоюзная, 88 с 12 декабря по 12 января. Для кого-то это повод вспомнить былые годы, а для кого-то и открыть для себя мир советского прошлого. Например, для меня, родившейся уже в России, а про СССР слышавшей только из книг и по рассказам близких.
Попроси меня описать квартиру советского человека, я смогла бы назвать только ковры на стенах и черно-белые бабушкины фотографии, хранящиеся как раритет в потрескавшемся портфеле на шкафу. Поэтому среди ностальгирующих взглядов гостей выставки можно было заметить и мой, полный удивления и непонимания. Взгляд человека, родившегося в XXI веке.
Скрипучий диван с обязательным ковром на всю стену. Почти мамино трюмо — маленькое зеркало на подставке. Помню на таком же многочисленные баночки с непонятным содержимым и сложными иностранными названиями. Трехстворчатое зеркало в полный рост, карандаш для бровей. Как оказалось, его хватит еще на полгода. Тушь-плевательница, накладные ресницы 76-го года. Висящий на ширме халатик «с перламутровыми пуговицами».
Но были и моменты, которые вызывали теплые чувства даже у человека цифровой эпохи. Например, запах фарша для пельменей. Он наполнял всю кухню, столь непохожую на современные гарнитуры с выдвижными шкафчиками и вытяжкой. Здесь, прямо за столиком, покрытым клеенкой в горошек, их и лепили. Погружение на двести процентов. Тут же сервант с хрупкой посудой с рисунком хвойных шишек. Есть из такой, откровенно говоря, мне было бы жалко. Небольшая духовка, маленький приёмник с рядом лежащей телепрограммой, перекидной календарь с невырванными листами: хозяин предпочитал зачеркивать страницы, а не выдирать их под корень. Сейчас бы такое назвали осознанным потреблением.
Если подумать, советские люди представляются теми самыми осознанными потребителями. Нет, я не про детей, сдающих стеклотару на вторсырье. Это про бережное отношение к вещам, которое сохранилось в каждой непотрескавшейся чашке и каждом шовчике на платье, в котором сорок лет назад встречали Новый год.
В гостиной тусклый свет торшера падает на альбомы с фотографиями. Приглушенно работает телевизор, передавая новостную повестку. Из винилового проигрывателя играет «A Hard Days Night» «битлов». Забавно, родились мы в разное время, а музыка эта знакома всем — она не стареет. На журнальном столике пылится запачканный выпуск «Тюменской правды», журналы «Крестьянка» и «Работница» и большие дедушкины очки в кожаном футляре. В детской ждут хозяйку чулочки на стульчике — знакомая мне картинка по изображениям в книгах, а для кого-то по детским воспоминаниям о холодах. Деревянная (по-настоящему деревянная!) парта, пластмассовые солдатики, куклы с впалыми глазами и нерасплетаемыми уже никакими силами локонами.
Но главное о хозяине квартиры можно понять по его кабинету. Книжный шкаф с настоящим сокровищем на полках — томиками советских авторов с истертыми от постоянных листаний страницами. Он стоит особняком, составляет часть кабинета геолога, советского человека, память о котором сохранилась во всех предметах. Книгами же завален стол, тут же карты, лупа и всё также мерно отсчитывающие секунды настольные часы. Они продолжают идти, хотя хозяин уже давно не сидит за этим столом, не изучает через лупу геологические карты, не принюхивается к аппетитным запахам с кухни. Что с ним? Где он? К сожалению, на этот вопрос не даст ответ даже такая атмосферная выставка.