Светлана Голякова:«Не волшебник, а только учусь»

Пожалуй, нет в Тюмени зрителя, который бы не ассоциировал информационный эфир канала «Ладья-СТС» с его бессменной телеведущей — строгой, говорящей уверенным, хорошо поставленным голосом, привлекательной блондинкой — Светланой Голяковой.
Помимо «итоговой» картинки, которую девушка представляет с экрана, за ней числится много подвигов вне эфира. Она соредактор тележурнала «Точнее», автор программы «По нулям», сюжетов в «Частностях».
В процессе этих непростых творческих будней Светлана умудряется мечтать.
Не об отдыхе, а о новых интересных ТВ-проектах. Документальных, например.

— Светлана, без сомнения, ты одна из первых телеведущих канала «Ладья-СТС», если не первая вообще. Расскажи, как попала в кадр, в принципе оказалась на ТВ? И сколько лет уже…
— Если считать по календарю — то с 1993 года. Мой первый телевизионный опыт был почти случайным — училась в институте, и было естественное для любого студента того времени желание получить дополнительный доход к стипендии в 46 рублей. Вот и попала летом в рекламную фирму, где нужен был редактор. Что это за работа я понятия не имела. Но меня успокоили знаменитой фразой: нет ничего невозможного для человека с интеллектом. После чего я несколько месяцев вместе с Игорем Вагановым готовила теле- и радиоверсию программы «Бизнес-информ», — вряд ли кто-то помнит, но был такой «шедевр» (смеется). И хотя недолог был мой трудовой путь соавтора, но, видимо, хватило и технологию понять, и понять, что это мое. Правда, потом еще был двухлетний крюк на «Радио-7» музыкальным редактором. И с 1997 года — «Ладья». Здесь первой вышла в кадр Людмила Кириллова, а я вела второй выпуск новостей. Таково было решение наших руководителей — Рафаэля Гольдберга и Сергея Фатеева: каждый из журналистов ведет по одному выпуску в неделю. Тем более что технически мы не могли себе тогда позволить штатную единицу ведущего — в группе всего-то было 6 человек. Итого: один день и выпуск ведешь, и сюжеты готовишь, а в остальные — готовишь сюжеты для новостей и для аналитиче-ской программы «Перекресток». Такой вот получился «факультет военной тележурналистики».
— А как в то время ты понимала свою работу в эфире? Исходила из собственных представлений? На что, на какой эталон ориентировалась?
— Эталон был в виде новостей центральных телеканалов. Смотрели, обсуждали, руководители подсказывали, тем более что у обоих опыта хватит не на одну редакцию. Кстати, школа Фатеева и Гольдберга — это что-то! Но в основном постигали эфирную науку методом проб и ошибок — и в кадре, и за кадром. Еще у меня было какое-то свое, внутреннее ощущение. Не знаю, откуда оно взялось, может потому, что в детстве просмотр программы «Время» был обязательной частью семейного вечера.
— Телеведущему требуется величайшая выдержка, которая у тебя, безусловно, есть. Изменяла ли она тебе когда-нибудь? Может, в первые эфирные годы…
— …первые эфирные годы! Ну, Марина, формулировочка! Как будто я уже 100 лет на ТВ! Я вообще — не волшебник, а только учусь! Насчет выдержки, в нашем деле бывает всякое — сюжет приносят в аппаратную, когда ты уже о нем говоришь зрителям, с гостями что-то идет не так, да, в конце концов, — техника! ТВ — это машина с очень сложными механизмами. И случается, иногда что-то происходит вне всякой воли режиссера, оператора, ведущего. В первой студии у нас вдруг звук пропал. Куда? Не известно. Инженеры осмотрели все провода, все соединения, все в порядке — но звука нет. А я как рыба — говорю, а никто не слышит. И тут еще невольно представляю себя со стороны — такая серьезная физиономия с шевелящимися губами, мимикой, какими-то движениями тела — и еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
— Ты вела программы разных форматов, жанров. Что тебе больше по душе: новости, беседы с гостем? Другое?
— И то, и другое, и третье — в смысле аналитика. Но пока все, в чем я работала, так или иначе — информационный формат.
— Тогда наш традиционный вопрос: какой телепроект ты бы затеяла, будь у тебя такая возможность?
— Вопрос, конечно, интересный! Очень хочется заняться документалистикой. Хотя это я уже пробую. Вот недавно выпустила серию сюжетов о неизвестных страницах истории Тюмени и Тобольска периода Октябрьской революции. Тут, если покопаться, — сюжетных линий столько сходится, такие события были, такие люди! Канал «Дискавери» или ВВС умрут от зависти.
— Твой образ в эфире и в жизни повседневной сильно отличаются?
— В смысле в гриме и без грима? Такая же милая, обаятельная, умная (как я себе льщу!). От мэтров ТВ я слышала такое выражение — «камера покажет». Эфир высвечивает в человеке все. Можно обмануть другого человека, но камера — бесстра-стна. Потому показывает так, как оно есть на самом деле.
— Твоя жизнь вне работы это что?
— Это — семья, друзья. И если бы не поддержка близких, вряд ли бы у меня что-то путное получилось.
— Ты автор многих материалов о религии. Сама — верующий человек?
— Скорее — стремящийся к вере. Все-таки воспитывали меня в эпоху развитого социализма. Когда главным аргументом против было «в космос летаем — никого не встретили». А когда одно в голове сидит крепко, от него сложно отказаться напрочь. Но, кстати, тогда ведь тоже учили: «не убий, не укради». Только другими словами. И если сегодня дети будут знать знаменитые 10 заповедей и следовать им, — вреда точно не будет.
— Какие-то традиции соблюдаются в твоей семье?
— Стараемся соблюдать главную традицию — само понятие семья, когда жена и муж помогают друг другу. А в «прикладном» смысле — в этом году я впервые пыталась соблюдать Великий пост. И не только — в смысле ограничений в еде. Пост — это ведь еще время, чтобы подумать хорошенько о смысле жизни (как бы это высокопарно ни звучало). Почти получилось.
— Бывает, что ты приносишь работу домой? В настроении, в мыслях… или получается полностью переключаться?
— Да, конечно, не получается! Как любой нормальный человек, переживающий за свое дело, и дома думаю, как да что, эфир в голове прокручивается автоматически. Если готовлю материал — думаю, как лучше провести интервью, какую оператору задачу поставить, как видеоряд смонтировать. А когда большой сюжет «на подходе» или особый эфир — иногда спать не могу: мысли мешают. Недавний пример — спецвыпуск тележурнала «Точнее», посвященный 9 Мая. Думала — много, спала — мало. И тексты, бывает, дома пишу.
— Запрещаешь ли ты своей дочери просмотр каких-нибудь программ? Кстати, как она относится к тому, что мама постоянно смотрит на нее с экрана?
— Знаешь, уже спокойно. Тем более что она «Ладьи"-то старше на 3 года. Поначалу было забавно. Однажды в эфире шел мой сюжет, я была уже дома, сижу с ней на диване, а на экране — мой стенд-ап (когда корреспондент в кадре). Маринка меня спрашивает: «Мама, так ты здесь или там?». А сейчас ей 11, и мама на экране — давно не новость. Начет программ — есть те, которые детям вообще противопоказаны. Сначала «под ножницы домашней цензуры» попали мультики про Покемонов. Вот просто у меня они вызывали даже физическое отвращение — глаза не принимали такую «кислотную» картинку. Как потом выяснилось, — не зря. Помнишь, в Японии даже скандал разыгрался: там после просмотра Покемонов у детей психика нарушалась, так как в некоторых сериях создатели опробовали технологию так называемого «25-го кадра». Боевики и шоу из серии «а не подглядеть ли нам в замочную скважину к соседу» — это тоже не для детей. У них еще нет своего опыта, они не могут оценить предлагаемое. А вот семейное, дет-ское кино, советская классика, думаю, вреда душевному здоровью не принесет. Моя дочь смотрит с удовольствием музыкальные комедии, а мультики советские — так вообще вне всякой конкуренции! Из послед-них телехитов в нашей семье на «ура» идет сериал СТС «Моя прекрасная няня».
— А что ты любишь смотреть на российском ТВ?
— Ой, по настроению. Новости — это работа обязывает. Люблю документальное кино. Правда, если тема интересна. Вот криминал уже давно надоел. Люблю исторические фильмы, костюмные. Бесконечные игры раздражают. В этом сезоне удивили программы об уборке квартиры — сняты так, что возникает ощущение, будто в нашей стране живут одни неряхи. Мыльные оперы не смотрю: я уже на второй серии путаю, у кого от кого ребенок, кто на ком женился, кто с кем развелся и вообще — кто из какой истории. Лучше вместо этого аналитическую программу посмотреть. Там как-то к жизни это ближе — развитие экономики, общественных процессов. Да вообще — люблю все, что несет идею, а не набор слов и картинок.
— Применительно к людям, чья работа связана с ТВ, часто говорят о звездной болезни. Что это, по-твоему?
— Есть одна фраза хорошая: «Не взлетайте так высоко, вас могут не заметить». Вот и все про звездную болезнь.
— Кто из телеведущих тебе симпатичен? Особенно интересно узнать мнение о мужчинах-ведущих…
— Да потому же принципу, что и программы, — ведущий интересен, когда он говорит искренне. Даже в таком «сухом» жанре, как новости. На мой взгляд, это заблуждение, что ведущий информационной программы не имеет права на свое отношение к событию. Просто он не имеет права диктовать зрителю свое отношение, а безучастность — это, я думаю, не для нашего менталитета. По крайней мере, пока у нас еще не прижилось западное «ничего личного — только бизнес». Насчет мужчин — им в кадре проще, им доверяют априори. Мужчина — значит уже правильно. Я, как зритель, доверяю тем, кто излагает мысли, а не поток фраз. Пожалуй, на первом месте — НТВ, в «мужском» смысле в том числе.
— И последний вопрос. Нравится ли тебе президент нашей страны? Его тоже можно смело назвать телезвездой…
— Хорошо работает. Правда, иногда как будто стесняется чего-то. Но с опытом это пройдет! Остается только пожелать дальнейших творческих успехов!