Режиссер Александр Велединский снимал очень грустный фильм, а вышел он каким-то бесконечно нежным и красивым.
Каков современный праведник в нашей огромной стране, в которой даже самая середина больше похожа на край света? У режиссера Александра Велединского есть ответ. Неизбывная тоска в грустных глазах Константина Хабенского стала той печкой, от которой танцевалась премьера этой недели — высоко оцененный российскими критиками фильм Велединского «Географ глобус пропил» по обласканному критиками одноименному роману Алексея Иванова. Да, кстати, и печка — настоящая, с пылающим нутром, со спасительным теплом — тоже была.
Биолог Виктор Служкин (Хабенский), которого выперли с работы в Москве, возвращается в родной город на Каме. Работы биолог не находит, да, впрочем, и не стремится. И так все есть для счастья: любимая жена Надежда (Елена Лядова), обожаемая дочка, пачка сигарет, к которым привык, да крыша над головой. Только вот жена не любит, квартирка тесная, денег нет, перспектив никаких. Зато вид с балконишки их тесной квартирки открывается прекрасный — просторы над затоном. Но что с ними делать? Эти просторы никому даром не нужны, ни жене, развешивающей на балконе мокрые детские колготки и меряющей любовь успешностью и умением устраиваться, ни дочке, которой пока достаточно отца, читающего сказки Пушкина.
Отставному биологу нашлось местечко географа в самой обычной школе: «Кто открыл Северный полюс?» — «Н-нансен, А-амундсен… я выучу!». Десятиклассники ведут себя как всякие подростки — очень вызывающе. Но с ними-то легче всего этому странному человеку, который пьет как сапожник, добр и понимающ настолько, что с напускной легкостью отпускает жену к другу детства, сумевшему устроиться посолиднее, снимает на старенький телефон сентиментальное — как тонет в предзимней реке записка отвергнутой влюбленной женщины.
Композиция фильма закольцована, так мифическая змея с непроизносимой фамилией держит в зубах свой хвост. Биолог-географ пошел по второму кругу, как в дурном сне, но, обладая опытом «первой жизни», ступал на цыпочках, изо всех сил стараясь не наступить на те же грабли. Грабли — исключительно соблазнительная десятиклассница Маша, влюбленная как кошка, очарованная неглупым взрослым мужиком, который прямо отвечает на детские вопросы о жизни, и вообще практически всегда говорит правду, не делая обидной скидки на возраст: «Я без вас жить не смогу!» — «Сможешь…» Режиссер не настолько предсказуем, чтобы кормить зрителя разжеванной историей, но легко предположить, что первой была влюбленная в московского аспиранта студентка, тоже, видно, очарованная его не имеющими ценностного эквивалента философскими речами, — теперь жена, запертая в тесной квартирке с мокрыми детскими колготками. Вот как далеко все зашло. А тут еще дети, которые вытаскивают из героя все его отношение к жизни, все его страхи и обнажают, порой в прямом смысле этого слова, крепкое, закаленное саморазрушением нутро современного праведника. Такой может сколько угодно пить и играть на спор с собственными учениками, но не оступится в главном, в человеческом. Да и не скажет никому об этом: «Это не главное, а что тогда главное?» — «Главное — покурить. А нету!» А про что молчит, всяк понимай по своему. Костылей режиссер, как честный человек, тоже не раздает.
Велединский снимал очень грустный фильм, а вышел он каким-то бесконечно нежным и красивым, где вся красота и тонкость умещаются в удивительно уродливых, в общем-то, местах — ободранных российских подъездах, ржавых судах в затоне, убогих школьных подсобках, бедной мебелюшке типовых неновых квартир. А еще в точных портретах современников — жадного до благ жизни помощника краевого депутата, жесткой и сухой, как доска, красотки-учительницы, вышедшей на охоту за мужем, простоватых, добрых и неразборчивых в связях женщин, меняющихся точно такими же неразборчивыми мужьями. И, конечно, в отличнике кинопроизводства Хабенском, который украсил своего персонажа, как гирлянда новогоднюю ель, — расцветил, осветил книжные страницы.
«Географ…» — это, наверное, тот редкий отечественный фильм, который не требует усилий для просмотра. На редкость честное и, на первый взгляд, безыскусное повествование, которое можно и нужно пересматривать, то ли еще откроется. Может, роман очень уж удачно прочитан, или актеры вошли в производство под счастливыми звездами, или режиссера кто целовал в темечко в тот момент, когда он командовал «Мотор!». Но не посмотреть нельзя, локти обкусаете.