Приметы времени: как в Тюмени переименовывали улицы

Первые переименования улиц Тюмени коснулись в середине XIX века, затем было еще несколько волн, которые были продиктованы конкретными политическими событиями. Да и сам город чудом избежал переименования. О том, как все это происходило, а также о людях, имена которых получили многие улицы в Тюмени, рассказывает историк и краевед Александр Петрушин.

Уличный код Тюмени

В нашем городе, основанном по указу царя Федора Иоанновича 29 июля 1586 года как острог на высоком правобережье Туры при впадении в нее речки Тюменки близ развалин татарского города Чинги-Тура, именовать улицы стали с 1858 года. Тогда здесь насчитывалось 98 улиц и переулков. В 1904-м согласно изданному «Списку населенных мест Тобольской губернии» (своеобразный паспорт территории) в уездной Тюмени «улиц и переулков 1101, площадей четыре, бульваров два». Город условно делился на четыре части: Тычковка, Потаскуй, Затюменка и Заречье. Соответственно: 37, 41, 11 и 21 улица.

Кроме того: Угрюмовские и Копыловские сараи, Крестьянские места и заимки: Колмаковых, Михалевых, Молодых… А еще переселенческий пункт и станция «Пост Тюмень».

Названия улицам и переулкам давались по принципу (коду) «Бог и благодетель». От 13 православных храмов и «святых мест»: Благовещенская, Спасская, Знаменская, Успенская, Ильинская, Никольская, Всехсвятская…

По фамилиям купцов и предпринимателей, жертвовавших свои средства на развитие просвещения, здравоохранения, культуры, жилищно-коммунального хозяйства, содержание сирот и бездомных. Подаруевская, Жернаковская, Войновская, Серебряковская, Ядрышниковская, Машаровская, Трусовский и Колмогоровский переулки…

В память о столице бывшего тюменского татарского ханства — Царевогородищенские (Большая и Первая). Торговую и хозяйственную логистику Тюмени выражали географические и технологические названия улиц: Тобольская, Иркутская, Ирбитская, Сургутская, Телеграфная, Ямская, Пароходская, Пристанская, Кузнечные…

Первая волна

Первая смена названия главной улицы нашего города Благовещенской (по храму, построенному в начале XVIII века и взорванному летом 1932 года) случилась из-за посещения в 1837 году Тюмени будущим императором Александром II. В 1881 году его убили революционеры-народовольцы. Благовещенскую назвали Царской, а на Базарной площади построили каменную Александровскую часовню (снесена в 1956 году после возведения здесь здания обкома КПСС и облисполкома Совета депутатов трудящихся). Царское название сохранилось за улицей до отречения от власти Николая II Романова в марте 1917 года. Назначенный Временным правительством тобольским губернским комиссаром присяжный поверенный (адвокат) Василий Пигнатти, узнав от своего сокурсника по Московскому университету Керенского о ссылке в Тобольск экс-императора с семьей, предложил тюменскому голове Флоринскому переименовать центральную улицу Тюмени. На очередном заседании городской думы Флоринский заявил, что «название Царской… мало приличествует ввиду предстоящих в ноябре 1917 года выборов в Учредительное собрание из-за тактических соображений. К тому же на неудобство этого названия обратил внимание губернский комиссар».

Один из гласных (депутатов) городской думы предложил дать название «улица Республики — как девиз того совершенного идеала народовластия, к которому сейчас стремится русская демократия, и в память о тысячах идейных борцов за свободу, за благо народа и за светлое будущее страны, которые по этой улице в течение десятков лет шли в далекую ссылку, в рудники и тюрьмы».

Местная газета «Свободное слово» дала такое сообщение: «Вследствие постановления городской думы от 10 августа название «Царская улица» упраздняется и присваивается этой улице название «улица Республики».

Против этого названия не возражали ни «красные», захватившие власть в Тюмени в марте 1918 года, ни «белые», утвердившиеся здесь после 20 июля того же года. Еще через три месяца в связи со столетием со дня рождения писателя Ивана Тургенева управа городской думы назвала его именем Полицейскую улицу, примыкавшую к зданию бывшего полицейского и жандармского управления (сейчас здесь военкомат Центрального и Калининского административных округов). После восстановления в августе 1919 года в Тюмени советской власти у местного ревкома не возникало возражений против такого переименования.

улица Республики

Но в октябре 1922 года уже 32 тюменские улицы сменили названия. Потому что одной из важнейших черт той советской эпохи стало представление о новом собственном времени как о нулевой точке отсчета. «Время вперед! Возврата к прошлому нет!» — таковы лозунги наркома просвещения Луначарского, чье имя после 1933 года носит улица Никольская.

«Прошлое оставляем позади, как падаль», — заявлялось в манифесте ВХУТЕМАС (высшие художественно-технические мастерские).

Талантливый имиджмейкер советской власти, говоря современным языком, Владимир Маяковский утверждал: «…Только тот коммунист истый, кто мосты к отступлению сжег…»

В Тюмени его именем назвали 2-ю Заозерную улицу в Заречной части нашего города.

Страстным сотворением нового мира занялась вся страна. На 1920-е годы приходится массовое переименование городов и улиц. До Тюмени эта волна докатилась к 4 ноября 1922 года: «Для встречи торжественного пролетарского праздника пятой годовщины Октябрьской революции 7 ноября Тюменский горуездный исполнительный комитет постановил:

…4. Ввиду существующих до настоящего времени в городе Тюмени улиц, носящих не соответствующие моменту названия, в целях ознаменования пятой годовщины Октябрьской революции переименовать следующие улицы:

Спасская — Ленина; Знаменская — Володарского; Успенская — Хохряковская; Ильинская — 25 Октября; Всехсвятская — Свердлова; Никольская — Луначарского; Большая Монастырская — Коммунистическая; Монастырская — Свободы; Архангельская — Урицкого: Георгиевская — Красноармейская; Воскресенская — Пролетарская; Святой ключ — Площадь красных бойцов; Ново-Архангельская — Некрасовская; Ляминская — Герцена; Серебряковская — Советская; Войновская — Крестьянская; Подаруевская — Семакова; Трусовский переулок — Перекопский переулок; Жернаковская — Трудовая; Ядрышниковская — Оловянникова: Громовская — Ворошилова; Машаровская 1-я — Механическая; Машаровская 2-я — Кузнецовская; Машаровская 3-я — Водопьянова; Машаровская 4-я — Новоселова; Острожная 1-я — Исправительная; Острожная 2-я — Достоевская; Угрюмовские сараи — Мартовская слободка дней 1919 года; Копыловские сараи — Слободка труда; Колмогоровский переулок — Промышленный переулок; Б. Царевогородищенская — Фридриха Энгельса; Царевогородищенская 1-я — Коммуны.

Писатель Павел Нилин в повести «Жестокость» (1956) о борьбе с политическим и уголовным бандитизмом в Сибири так объяснил причины отказа от прежних названий: «Много было уже переименовано в этом небольшом уездном городе — и учреждения, и улицы, и сады, — а люди все жили в большинстве своем по-старому… Даже не то что по-старому, но с боязливой оглядкой, с выжидательной осторожностью, тревожными смутными слухами, то предчувствиями, то внезапными выстрелами в ночи.

Мы были пришлыми в этом городе. У нас здесь не было ни родных, ни знакомых. И мы неохотно заводили новые знакомства, чтобы случайно не оказаться в обществе враждебных нам людей. Власть менялась здесь трижды за короткий срок. Уходили «красные», приходили «белые»; потом опять утверждались «красные». И у каждой власти, естественно, были свои приверженцы в этом добротном деревянном городе, омываемом, как сказали бы поэты, сумрачным океаном тайги. Те, кто активно участвовал на стороне побежденных, вынуждены были уйти из города или прятаться в нем в надежде на перемены".

Как это описание того далекого уже времени подходит Тюмени, где в 1926 году проживало 20 600 человек (9880 мужчин и 10 720 женщин) допущенных к выборам в Тюменский городской совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

В то же время 1122 тюменца были лишены по Конституции 1924 года избирательных прав: бывшие предприниматели, торговцы и посредники — 902, духовенство — 76, агенты полиции — 16, умалишенные — восемь, состоящие под судом — 24, прочие — 96 (среди них состоящие на учете в окротделе ОГПУ, служившие в армии Колчака офицеры). Каждому из них было выдано письменное извещение о «лишении избирательных прав созыва 1925-1926 гг.». Списки «лишенцев» публиковались в городской газете «Трудовой набат».

Тюменцы трудно привыкали к новым названиям улиц. В обиходе пользовались прежними, на многих домах сохранялись наименования, характерные для правильного литературного правописания: «Пушкинская», «Крыловская»… В официальной переписке давали новые и старые названия улиц: «Свердлова, б. Всехсвятская».

Очередное массовое переименование тюменских улиц, названное в газете «Красное знамя» «Октябринами», провели в 1927 году к десятой годовщине Октябрьской революции: «Горсовет постановил назвать три улицы на Большом городище, известные жителям под цифрами 7, 8, 9, соответственно: 7-я — улица 8 августа (день освобождения Тюмени от Колчака), 8-я — улица Коминтерна и 9-я — улица Ипподромная».

Тогда же возникла реальная вероятность переименования самой Тюмени.

Тюмень переименовать в Красин

Тюменская секция бывших красногвардейцев и партизан (такая структура сохранялась в СССР до 1935 года) обратилась через соответствующую окружную и областную комиссии (с 1923 по 1933 годы Тюмень на правах округа входила в Уральскую область с центром в Екатеринбурге; с 1924-го — Свердловске) во ВЦИК СССР с ходатайством о переименовании Тюмени в… Красин.

Леонид Борисович Красин родился в 1870 году в Кургане, уездном городе Тобольской губернии, но детство провел в Тюмени. Здесь окончил в 1887 году Александровское реальное училище и поступил в Петербургский университет.

Студентом увлекся революционными идеями. Большевики поручали ему проведение самых дерзких операций. Ленин называл его «ответственным техником, финансистом и транспортером партии». После октября 1917 года Красина назначили наркомом торговли и промышленности (с марта 1920-го — наркомом внешней торговли). Оставаясь в душе авантюристом, хранитель партийного «общака» слишком много знал о том, кто и как добывал «бриллианты для диктатуры пролетариата», и на что действительно тратились эти ценности. Поэтому и жил недолго: обстоятельства его смерти 24 ноября 1926 года в Лондоне все еще неизвестны.

Годом раньше в Москве возник новый ритуал захоронения новых героев — на Красной площади в Кремлевской стене. Тело Красина кремировали, урну с прахом доставили в столицу и замуровали (вторую по счету) в стену за мавзолеем Ленина, почти у самой Сенатской башни.

Интересно, что общая идея вечного хранения и публичной демонстрации тела Ленина принадлежала Красину. Он, как и ряд других большевиков-интеллигентов, был очарован идеей философа Николая Федорова о воскрешении всех предков до второго пришествия Христа, чтобы они избежали Страшного суда. Красин прямо заявлял: «Я уверен, что наступит этот момент, когда освобожденное человечество, пользуясь всем могуществом науки и техники, сможет воскрешать великих деятелей, борцов за освобождение человечества».

В исполнительной тройке комиссии по похоронам Ленина Красин отвечал за сохранение тела вождя. Похоже, руководство коммунистической партии всерьез мечтало в дальнейшем воскресить священную мумию, но помешала война. Символично, что с 7 июля 1941 года по 20 марта 1945 года забальзамированное тело Ленина хранилось в Тюмени, в здании бывшего Александровского реального училища, в котором учился Красин.

Ходатайство тюменских красноармейцев и партизан, датированное 1927 годом, о переименовании Тюмени в Красин поддержали секретарь Уральского обкома ВКП (б) Кабаков и председатель ВЦИК Калинин. Они сами мечтали по примеру других красных вождей — Ленина, Троцкого, Свердлова, Зиновьева, Сталина, Орджоникидзе, Ворошилова — о своем увековечивании. Их мечты в конечном счете сбылись: североуральский город Надеждинск переименовали в Кабаковск (1935), а древнюю Тверь — в Калинин (1931). В 1937 году партийного уральского вождя расстреляли как очередного «врага народа», а городу Кабаковску вернули дореволюционное название Надеждинск. Но еще через два года он стал Серовым — в честь знаменитого советского летчика, погибшего при тренировочном полете. А Твери возвратили историческое имя только 17 июля 2000 года (Калинин умер в 1946 году).

Кто «против»?

По сообщению секретного сотрудника «Оса» Тюменского окротдела ОГПУ, «старорежимное название города — Тюмень — защищает директор краеведческого музея, орденоносец Россомахин. При этом он ссылается на какие-то царские летописи, имеющие якобы большую историческую ценность…»

Уроженца Тюмени, краеведа Россомахина, награжденного за участие в Гражданской войне орденом Красного Знамени, поддержал авторитетный партийный чиновник, член Центральной контрольной комиссии ВКП (б) и Верховного суда СССР Арон Сольц.

В 1907 году его за революционную деятельность направили под надзор полиции в Тюмень. Здесь он издавал нелегальную газету «Тюменский рабочий». Через аресты, тюрьмы и ссылки он пронес тюменскую партийную кличку «Андрей», которая стала его литературным псевдонимом. Среди большевиков Сольца больше знали под другим именем — «Совесть партии». Повлиять на его мнение считалось невозможным. Поэтому спорить с ним о переименовании Тюмени в Красин не решились ни Кабаков, ни Калинин. А Тюменский горсовет ограничился постановлением от 31 января 1928 года: «…По ходатайству учащихся мелиоративного техникума имени Л.Б. Красина переименовать Телеграфную улицу в улицу Красина».

В честь Дзержинского

После смерти от сердечного приступа в июле 1926 года председателя ОГПУ и одновременно главы ВСНХ (Всесоюзный совет народного хозяйства) Ф.Э. Дзержинского в Тюмени переименовали улицу Садовую.

В ленинском окружении немногие революционеры могли похвастаться таким набором заслуг перед революцией, как у Дзержинского. В 40 лет (1917) за его плечами 12-летний стаж политической борьбы, подполья, шесть тюремных и каторжных сроков, одиночки и карцеры, драки с конвоем, побеги, эмиграция и подхваченный в Седлецкой тюрьме (Польша) туберкулез.

Не случайно поэт Маяковский советовал «юноше, обдумывающему житье, решающему — сделать бы жизнь с кого… делать ее с товарища Дзержинского».

Для многих поколений советских людей образ председателя ВЧК — Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией (с 20 декабря 1917 года) был прост и хрестоматиен: волевое лицо с бородкой клинышком, кристально честный аскет и бессребреник, ходивший в одной шинели и сапогах, принципиально питавшийся в общей столовой ВЧК на Лубянке вместе с подчиненными. Безжалостный к врагам революции чекист, но одновременно добрейшей души человек, помогавший беспризорникам.

Этот образ, беспрерывно тиражировавшийся советской литературой и кинематографом, сложился в итоге в довольно простой типаж — «холодная голова, горячее сердце и чистые руки».

Из массы воспоминаний о Дзержинском особенно примечательны слова Максима Горького: «Он заставил меня полюбить его». В режущем слух диссонансе между «заставил» и «полюбить» — вся судьба Дзержинского, сочетавшего любовь к социалистическому учению о светлом будущем с попыткой заставить общество идти в него самыми жестокими методами.

Смерть 48-летнего Дзержинского вызвала многочисленные толки. Добираясь до провинции, они принимали самые причудливые формы. Не случайно ОГПУ направило на места такую шифртелеграмму: «Всем начальникам окротделов… В связи с последовавшей 20 июля скоропостижной кончиной Ф.Э. Дзержинского предлагается дать задание информационной сети, агентуре и спецосведомлению на предмет выяснения настроений всех слоев города и деревни, главным образом рабочих и отдельных групп крестьянства, а также служащих, спецов, обывателей и прочих».

О степени политического невежества и равнодушия провинции к деятельности советских вождей свидетельствует донесение осведомителя «Земляк» Тюменского окротдела ОГПУ: «21 июля приехавшие на праздник в город крестьяне один другого спрашивает, что значат черные флаги на домах? По этому поводу можно было слышать, что умер какой-то большой коммунист, по фамилии нерусский, который за мужиков стоял и берег ихнюю копейку, поэтому жалко такого человека.

Среди крестьян завязался спор, кто старше: Ленин или Дзержинский? Пришли, в конце концов, к заключению, что самым главным был Ленин. Как высказался один гражданин из села Кулакова (фамилию выяснить не удалось): «Ленин был больше Бога». Некоторые крестьяне не верят, что Дзержинский помер через три часа после своего доклада на каком-то собрании, и говорят: «Видно, другое случилось, что от нас скрывают».

В последнее время снято несколько документальных фильмов, обсуждающих обстоятельства смерти Дзержинского и косвенно намекающих на возможность его отравления. Однако, кроме каких-то странностей с актом вскрытия тела, никаких доводов в пользу тайной ликвидации основателя ВЧК по приказу Сталина или мстителями из белого лагеря не приведено (для советских людей в газетах тогда, в 1926 году, написали, что «сердце Феликса сгорело в борьбе за революцию»).

После упокоения у Кремлевской стены Дзержинский превратился в застывший образ всегда правого и справедливого чекиста N 1, в грозу контрреволюционеров, коррупционеров, спекулянтов и друга советских людей.

Что касается улиц имени Железного Феликса (в СССР 1254 проспекта и улицы носили его имя, и 89 населенных пунктов были названы в память о нем), то преимущество для переименования имели улицы, где размещались наркоматы, управления и отделы органов безопасности и внутренних дел.

В Остяко-Вогульске (ныне Ханты-Мансийск), построенном в начале тридцатых годов прошлого столетия крестьянами-спецпереселенцами, это требование было учтено еще при проектировании поселка: здание окружного УВД стоит на улице Дзержинского.

В Тюмени, входившей с 1923 по 1933 год в состав Уральской области на правах окружного центра, отдел ОГПУ-НКВД находился в доме купца Брюханова на углу уже переименованных улиц Республики (бывшая Царская) и Семакова, председателя Тобольского уездного исполкома совета рабочих и крестьянских депутатов, убитого в 1921 году при подавлении антибольшевистского крестьянского восстания (бывшая Подаруевская). Менять еще раз революционные и героические названия этих улиц Тюменский окргорсовет не решился.

Переименовали улицу Садовую, начинавшуюся от реки Туры и пересекавшую главные улицы города — Республики и Ленина (бывшую Спасскую).

Местные острословы шепотком обсуждали переименование Садовой, намекая на однокоренные слова «садить» и «сажать». Но скоро к новому названию привыкли, тем более что прежнее название не исчезло из топонимики Тюмени: в Садовую переименовали Татарскую, берущую свое начало от закрытого в 1923 году Свято-Троицкого монастыря (улица Садовая есть и в поселке Антипино, входящем сейчас в черту города). А превращенная в пешеходную улица Дзержинского стала одной из главных достопримечательностей нашего города.

улица Дзержинского

В эпоху большого террора тридцатых годов прошлого столетия преемственность делу Железного Феликса символически выразили в переименовании примыкавшей к улице Дзержинского Томской в улицу наркома внутренних дел Ежова. Вся страна распевала тогда прославляющую чекистов песню:

Мы Дзержинского заветы

Ярче пламени храним,

Мы свою Страну Советов

По-дзержински сторожим.

Эй, враги в личинах новых,

Вам не спрятать злобных лиц,

Не уйти вам от суровых,

От ежовых рукавиц.

Не пролезть ползучим гадам

В сердце Родины тайком.

Всех заметит зорким взглядом

Наш недремлющий нарком.

Но после того, как в ноябре 1938 года «недремлющего наркома» убрали из НКВД и без огласки расстреляли, эту песню петь перестали. Улицу Ежова переименовали в память знаменитой летчицы Полины Осипенко.

Новые названия улиц заменяли прежние в пропагандистских целях в зависимости от политической обстановки в стране.

Сургутский переулок назвали именем убитого в июне 1927 года в Варшаве советского посланника Войкова, причастного к решению Уралоблсовета о расстреле в июле 1918-го в Екатеринбурге экс-императора Николая II, его семьи и слуг. Не забыли увековечить в Тюмени не имевших никакого отношения к нашему городу, но казненных в США на электрическом стуле в августе 1927 года анархистов итальянского происхождения Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти, переименовав Большую и Малую Разъездные улицы.

Тогда же тюменское городское начальство «прогнулось» перед областным уральским, назвав Солдатскую, где находилось двухэтажное деревянное здание военкомата, улицей секретаря Уральского обкома ВКП (б) Шверника. Стриковскую улицу, названную именем Троцкого, после его изгнания в 1929 году из СССР за оппозиционную деятельность переименовали в улицу вдовы Ленина Крупской. За несколько месяцев до своей смерти в 1938 году она навестила своего супруга в Мавзолее. Говорят, постояв немного у его саркофага, она тихо сказала: «Он все такой же, а я старею».

Новые переименования

«Урожайным» на новые названия тюменских улиц стал 1934 год. Страна ликовала по поводу спасения команды и пассажиров раздавленного во льдах Чукотского моря парохода «Челюскин». В июне Тюмень встречала поезд с героями-челюскинцами. Название Челюскинцев получили улица Иркутская и сапоговаляльная фабрика на улице 4-й Механической. Девять улиц (!) назвали именами спасателей-полярных летчиков, первых Героев Советского Союза. К ним добавились улицы организаторов ледовых экспедиций — Папанина, Шмидта, Ширшова, Кренкеля… И первых стахановцев-передовиков железнодорожного и автомобильного транспорта — Кривоноса, Лунина, Бусыгина.

Но к концу года ликование стихло: 1 декабря в Ленинграде в Смольном психопат Николаев застрелил партийного секретаря Кирова. Организаторами убийства назвали перешедших с 1927 года в оппозицию к Сталину, занимавших руководящие посты в государстве и коммунистическом Интернационале соратников Ленина Каменева и Зиновьева.

Через два года на процессе «Троцкистско-зиновьевского объединенного центра» они признались в терроризме, вредительстве, шпионаже и были расстреляны (реабилитированы в 1988-м).

А в Тюмени появились улицы Кирова (вместо Крестьянской) и Димитрова, болгарского коммуниста и нового председателя Коминтерна (вместо улицы Зиновьева). В 1937 году к ним добавилась улица Орджоникидзе (вместо Ишимской).

По официальному сообщению, опубликованному в центральной и местной печати, член Политбюро ЦК ВКП (б), народный комиссар тяжелой промышленности, революционный соратник и друг Сталина Орджоникидзе (Серго) 18 февраля 1937 года «внезапно во время дневного отдыха почувствовал себя плохо, и через несколько минут наступила смерть от паралича сердца».

Только через двадцать лет стало известно, что он застрелился (по другой версии — его убили по приказу Сталина: якобы Орджоникидзе собирался выступить на очередном партийном пленуме против репрессий).

Улицу необоснованно репрессированного в 1938 году маршала Блюхера в заречной части Тюмени переименовали в улицу разбившегося 15 декабря того же года во время испытательного полета знаменитого летчика Чкалова.

По поводу такой череды переименований газета «Красное знамя» осторожно заметила: «Переименование улиц в Тюмени произведено, но почему-то работники Горкомхоза при вывешивании надписей с новыми наименованиями улиц не сняли старые надписи. Например, на бывшей Ишимской две надписи — „Ишимская“ и „Орджоникидзе“. На улице Шверника сохранились надписи „Солдатская“. На некоторых углах есть такие надписи: „2-я Казачья“, а ниже — „Грибоедова“. В результате двойного наименования улиц население не знает, как правильно назвать ту или иную улицу. Не пора ли убрать музейные надписи?»

Свои коррективы в уличную топонимику Тюмени внесла Великая Отечественная война.

Время героев

Поражение немецко-фашистских войск под Москвой в декабре 1941 года совпало с названием именем Зои Космодемьянской улицы, прилегающей к нынешнему Комсомольскому скверу (заложен в апреле 1961 года).

В июле 1942 года в оккупированном городе Краснодоне Ворошиловградской области (сейчас Луганская Народная Республика в составе Российской Федерации) стихийно возникли несколько молодежных подпольных групп, объединившихся в организацию «Молодая гвардия». Тайком слушали по четырем спрятанным радиоприемникам сводки Совинформбюро о положении на фронте, распространяли листовки, вывесили в канун 25-й годовщины Октября восемь красных флагов…

После хищения из немецкого обоза рождественских посылок для солдат и офицеров вермахта созданная оккупантами из местных жителей уголовная полиция вычислила «молодогвардейцев». Замученных до смерти, а некоторых и живых юношей и девушек (71 человек) в январе 1943 года сбросили в шурф шахты N 5. Руководителей «Молодой гвардии» Олега Кошевого и Любовь Шевцову расстреляли 9 февраля.

15 сентября того же 1943 года в «Правде» был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза Ульяне Громовой, Ивану Земнухову, Олегу Кошевому, Сергею Тюленину, Любови Шевцовой и о награждении орденами других молодогвардейцев. В этой же газете поместили очерк Александра Фадеева «Бессмертие», развернутый им в роман «Молодая гвардия» и экранизированный режиссером Сергеем Герасимовым.

О юных краснодонцах узнала вся страна. В Тюмени на окраине тогдашнего поселка Железнодорожников появились улица и переулок Молодогвардейцев. Потом к ним добавилась улица Олега Кошевого. Другие улицы, названные в честь Громовой, Земнухова, Тюленина и Шевцовой, расположившиеся у Вторых путей между нынешними улицами Белинского, Таврической и Клары Цеткин исчезли в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия.

В настоящее время, когда Тюмень помогает Краснодону и ЛНР в развитии жилищно-коммунального хозяйства, медицины и образования, можно восстановить преемственность поколений и вернуть имена молодогвардейцев новым улицам нашего города.

Из героической партизанской когорты (249 партизан удостоены звания Героя Советского Союза) Тюмень выбрала для названий своих улиц имена Лизы Чайкиной, Константина Заслонова и Марите Мельникайте. О расстрелянной фашистами по доносу предателя 22 ноября 1941 года в селе Пено Калининской области партизанке страна узнала благодаря очерку Бориса Полевого «Жанна д’Арк верхневолжских лесов», поэме Николая Тихонова «Лиза Чайкина» и повести Николая Бирюкова «Чайка», удостоенной в 1951 году Сталинской премии.

О легендарном командире партизанского соединения Белоруссии Заслонове написал военный корреспондент газеты «Известия» Эзра Виленский, ранее отличившийся в информационном освещении арктической экспедиции героев-папанинцев. А вышедший в 1949 году на экраны фильм режиссера Файнциммера «Константин Заслонов» стал, как сейчас выражаются, «культовым» для тюменских железнодорожников.

И о литовской партизанке Мельникайте режиссером Строевой в 1947 году снят фильм «Марите», а поэт Кирсанов сочинил поэму, но назвал ее «Мария Мельникайте». Улица ее имени появилась в Тюмени еще и потому, что комсомолка Мельникайте была эвакуирована в наш город и работала здесь на заводе «Механик» до заброски на территорию оккупированной немцами Литвы.

Улицу Героя Советского Союза Александра Матросова, примыкавшую к построенной в 1939 году школе N 5 (в войну в ней размещался нейрохирургический госпиталь на 700 коек, эвакуированный в Тюмень в июне 1941 года из Изюма Харьковской области), назвали его именем не по партийному указанию, а под воздействием художественной литературы и кинематографа.

О своих героях, уроженцах Тюмени и образованной 14 августа 1944 года Тюменской области заговорили через три года.

Продолжение следует.

Фото: Фотобанк72, Вслух.ру