На месте, где некогда стоял театр-теремок, сгоревший, в 1990-х, много раз планировалось разбить сквер имени Абдуловых.
Неизвестно почему, но этот уроженец Тобольска чурался своей малой родины. Хотя и родился именно здесь, и здесь его отец, Гавриил Данилович, служил директором и главным режиссером драматического театра. Убогая покосившаяся деревянная двухэтажка с табличкой, сообщавшей, что в этом доме жил Абдулов-старший, простояла в подгорной части города до 2015 года. Все знали, что тут свои первые годы жизни прожил и его сын Александр. А напротив, чуть наискосок, стоял «Теремок» — великолепного вида Тобольский драматический театр имени Петра Ершова. Там талантливо ставились спектакли, был уютный буфет, куда местные театралы шли пить вкуснейшее, тобольского производства, пиво «Жигулевское». От напитка погорячее, спустя многие годы, разомлев, Александр Гаврилович чуть было не улетел в родной Тобольск. Знатоки утверждают, что во время одного из московских кинофестивалей большой русский режиссер М. уже завлек Абдулова в аэропорт, и даже в накопитель, но… затея сорвалась. Так и не захотел уроженец Тобольска повидать свой родной город.
Та двухэтажка-завалюшка сгорела. Скорее — сожгли, чтобы чего-то там построить. Табличку кто-то из ушлых местных киржаков наверняка держит где-нибудь в сарае, чтобы когда-то продать. На месте, где некогда стоял театр-теремок, сгоревший, в 1990-х, много раз планировалось разбить сквер имени Абдуловых.
В списках значился…
По слову Михаила Жванецкого, Абдулов никогда не был узбеком, хотя все его детство прошло именно в Узбекистане, в Фергане. Там, уехав из Тобольска, его отец Гавриил Данилович создал первый в Средней Азии русский драматический театр и стал его художественным руководителем. Кстати, мама Александра, Людмила Александровна, работала в этом театре костюмером и гримером. И было у нее три сына. Двое старших, как этого ни хотел отец, не пошли по его стопам. Ну, а третий… В нем Гавриил Данилович пестовал артистическую натуру. Поэтому в пятилетнем возрасте Саша впервые вышел на сцену вместе с отцом в постановке знаменитой проленинской пьесы «Кремлевские куранты» Николая Погодина.
Как к храму отец Абдулова приучал его относится к театру, где сыну запрещалось находиться в головном уборе. Александр это усвоил. Но и кроме театра увлечений у него хватало. Он делал взрывчатку из украденных в школе химикатов, пугал соседей разрисованным маминым гримом лицом, играл на гитаре The Beatles. Их песни настраивали совершенно на другой лад, нежели школьные уроки, которые Абдулов-младший не очень-то и любил. Исключение составляла физкультура, где вполне развитый юноша делал успехи, профессионально занимаясь фехтованием. В этом спорте Александр добился серьезных высот, выполнив норматив мастера спорта СССР. Конечно, мастерская колодка помогла в дальнейшей работе, например в съемках «Обыкновенного чуда», где Абдулов применил свои навыки фехтования.
Но на артиста еще надо было выучиться, поэтому после школы, по настоянию отца, Александр поехал в Москву поступать в театральное училище имени Щепкина. Впрочем, экзамены провалил, вернулся в Фергану, где поступил в местный пединститут, на факультет физкультуры. Чтобы не терять не только физической, но и творческой формы, поступил на работу в отцовский театр актером. Видимо, дал знать о себе неуправляемый, взрывной, увлекающийся характер, благодаря которому Александр сорвал один из спектаклей театра. Конечно, отец его выгнал из труппы, назначив рабочим сцены. Год поработав монтировщиком декораций, летом 1970 Абдулов-младший вновь отправился штурмовать Москву. И на сей раз ему повезло — он поступил в ГИТИС на курс Иосифа Раевского. Того самого, кто в Гражданскую работал в театре Полиотдела 1-й армии Восточного фронта, кто был руководителем Фронтового театра ГИТИСа, с войсками дошедшего до Берлина 1945-го. Кроме Абдулова, учениками Раевского в разные годы были Людмила Касаткина, Людмила Шапошникова, Юрий Пузырев, Анатолий Грачев, Марк Захаров, Николай Мерзликин, Александр Мягченков.
Годы студенчества были непростыми, как и у большинства советских студентов. Он скитался по общежитиям, разгружал вагоны, радовался всякой возможности сняться в массовке. Себя Александр сравнивал с дворняжкой, замахнувшейся на покорение столицы. Как мы все знаем, «дворняжке» это удалось…
В 1974-м в ГИТИСе шел показ дипломных спектаклей, на котором присутствовал также выпускник Раевского, уже известный режиссер Марк Захаров. Ему понравился молодой актер Абдулов, которого он пригласил к себе на главную роль в спектакле по одноименному роману Бориса Васильева «В списках не значился». Именно так и попал Александр Гаврилович в театр им. Ленинского комсомола, известный как Ленком. Здесь Абдулов служил до конца своих дней. И по-сыновьему всегда относился к Марку Анатольевичу, называя его вторым отцом. «Все, что я есть, — говорил Абдулов, — это мой отец, а все, чего я достиг, — это мой второй отец Марк Анатольевич Захаров».
Сам Абдулов всегда ценил в людях верность, преданность и умение поддержать в трудной ситуации. С особенным уважением он вспоминал, как Захаров отстаивал его в роли Верховенского из «Бесов» Достоевского. «Там приходили просто из ЦК партии и говорили: «Убирайте Верховенского из спектакля, — вспоминал Абдулов, — А Захаров каждый раз, рискуя партбилетом, выпускал меня на сцену».
В жизни Абдулова также было немало эпизодов, когда он проявлял мужество. Только начав трудиться в «Ленкоме», он влюбился в американку, вице-президента крупного банка. Молодые люди начали встречаться, но однажды актера вызвали в КГБ, объяснили, что его возлюбленная — американская шпионка, и предложили сотрудничество. Абдулов отказался, после чего долгое время оставался невыездным, а во время гастролей часто был сопровождаем людьми в штатском.
«С нами поехали человек шесть «искусствоведов в штатском», — вспоминал актер. — И вот я вышел из гостиницы, увидел, что они стоят спиной ко мне, и на полном серьезе спросил: «Вы не подскажите, как будет по-французски «Я прошу политического убежища?» И здоровый такой мужик, Сан Саныч, замечательный, как потом выяснилось, человек, повернулся и сквозь зубы сказал: «Я тебе дома переведу».
За годы работы в Ленкоме Абдулов сыграл множество ролей. Самой значительной актер считал роль Алексея Ивановича в спектакле «Варвар и еретик» по «Игроку» Федора Михайловича Достоевского. За эту работу он был удостоен премии «
Именно с Ленкомом было связано и главное романтическое переживание Александра Абдулова — встреча с Ириной Алфёровой. Она пришла в труппу в 1976-м. Рассказывали, что Александр сделал ей предложение на гастролях в Ереване. Она-де в шутку ответила: «Перенесешь меня на руках через парк, выйду за тебя!» Александр исполнил условие с легкостью, и по возвращении в Москву влюбленные тайно поженились.
С середины 1970-х Абдулову стали предлагать первые полноценные роли в кино. Его дебютом стал фильм «Про Витю, про Машу и морскую пехоту». Он снялся также в популярных и любимых советским зрителем фильмах «12 стульев», «Место встречи изменить нельзя», «Пропавшая экспедиция». Но поистине всенародная любовь пришла к артисту после фильма Марка Захарова «Обыкновенное чудо».
Он всегда старался сыграть максимально широкий диапазон ролей. После знакового романтичного героя Медведя в «Обыкновенном чуде» он с радостью сыграл обаятельного антигероя — Володю Смирнова в «Самой обаятельной и привлекательной». После меланхоличного Ланцелота в «Убить Дракона» — трагического Каштанова в позднем фильме Эльдара Рязанова «Тихие омуты». А был ведь еще всё могущий Коровьев в «Мастере и Маргарите».
«Я старался амплитуду свою расширить, играл разные роли — и характерные, и всякие. Мне безумно нравится одна характеристика обо мне. Когда меня в очередной раз вычеркнули из премии Ленинского комсомола, какой-то чиновник сказал замечательную фразу, которой я горжусь: «Абдулову нельзя давать премию Ленинского комсомола, потому что у него нездоровая популярность».
В 1990-х наш земляк искал для себя все новые и новые творческие направления. Он исполнил главную роль в знаковом постперестроечном фильме «Гений», написал сценарий к фильму «Шизофрения», устроил благотворительный фестиваль «Задворки», на котором выступали не только актеры «Ленкома», но и рок-музыканты. Все деньги от мероприятия Абдулов направил в детские дома, а также на реставрацию расположенной рядом с театром церковь Рождества Богородицы в Путинках.
«Мою профессию нельзя купить»
В 2000 году Александр Абдулов дебютировал в качестве режиссера, поставив мюзикл «Бременские музыканты и Со». При его участии был возрожден Московский международный кинофестиваль, который Абдулов возглавлял в течение нескольких лет. Он был близок и нашим соседям — Югре, где на протяжении двадцати лет проводится фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня», вице-президентом которого был Александр Абдулов. Его президентом был и остается кинорежиссер Сергей Соловьев, у которого Абдулов сыграл одну из главных ролей в фильме «Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви». Этот соловьевский китч добавил Абдулову шарма и еще прочнее закрепил за ним звание «хулигана» в хорошем смысле этого слова.
«Не многие способны на „красивое хулиганство“, — говорил Абдулов, — здесь фантазия нужна».
Его фантазии хватало на все — работу, дружбу, любовь. Кстати, работу он ставил выше семьи. Поэтому о ней, о работе — яркие цитаты из Александра Абдулова:
— Если не знаешь, как играть, то играй странно и прослывешь гением.
— Если актер говорит, что сделал все, что мог, на нем как на творческом человеке можно ставить крест. Пока я смогу ходить и говорить, я буду играть. Тем более что вокруг очень много ролей. Мы живем в стране, где огромное количество несыгранной классики, перед которой преклоняются все западные актеры.
— Все свои киноработы я люблю. Все. Даже не очень удачные. Это моя кровь, мои нервы. В каждую вложено время, кусочек сердца, и я готов нести ответ за каждую из них.
— Гениальность — она сродни болезни, абсолютно здоровый человек с нервной системой, как у спокойной коровы, ничего не сможет сотворить.
— Жизнь — не бобина с кинопленкой, ее невозможно отмотать назад.
— Да, я — идеальный Коровьев! Это просто сто-, миллионнопроцентно моя роль. Коровьев — чародей, маг, виртуоз, профессионал… Такое в нем невероятное количество есть чего играть! И придумывать ничего не надо: за тебя все автор сочинил. А финал!.. Коровьев — мотор, мозги, юмор всей команды Воланда.
— Меня с детства приучили не перекладывать проблемы на чужие плечи. Упаси господь, чтобы меня считали несчастным, обиженным. Ненавижу, когда меня жалеют.
— У каждого хорошего режиссера есть свой язык, и ты к нему привыкаешь. Я с Захаровым работаю уже 30 лет, и он только начинает фразу, а я уже знаю, чем он ее закончит. Это безумно интересно и удобно. А когда приходит другой человек с другим языком, надо все время ходить со словарем, надо мучительно понимать, чего он хочет.
— С возрастом пришло понимание, что на компромисс практически нельзя идти. И врать — врать! — очень невыгодно. Ведь эту ложь придется как-то оправдывать, то есть снова врать.
— Очень забавные истории происходят со мной до сих пор благодаря песне Геннадия Гладкова «Уно моменто», из фильма «Формула любви». Кстати сказать, «слова» этой песни придумал Марк Захаров. Мы, Семён Фарада и я, никак не рассчитывали на такой прямо-таки шквальный успех… Теперь, если меня останавливают инспекторы ГАИ, то, не заглядывая в документы, узнают: «А-а… «уно моменто».
— Все в нашей жизни очень условно. В одну секунду то, что обрел, можешь потерять. Считаю, что самоирония — замечательное качество, единственное, что нас спасает.
— Бывает, идет по улице красивая девушка, а она тебе безразлична, нулевой у тебя к ней интерес. А бывает и наоборот: вроде бы внешне ничего особенного, а тебе нравится.
— Чем больше диапазон ролей, тем лучше. А если пользуешься постоянно одной краской, ты просто типаж, не более. Хорошо, когда даже внешне меняешься.
— Мою профессию нельзя купить. Без таланта могут взять в театр. Но на сцену не выпустят.
При подготовке публикации использовались источники: «Тобольская правда»
Кадр из фильма «Обыкновенное чудо» (1978) с портала kinopoisk.ru
