Работы тобольского пленника Страленберга, в том числе созданная им карта, представляют собой интересный исторический источник, несущий многие ценные сведения о Западной Сибири начала XVIII века.
С одним «шведом» — артистом Андреем Бурковским — мы сидели за одним столом и вспоминали другого шведа — Филиппа Иоганна Страленберга, пленного каролинера, земляка которого Йохана Рената тот играл в фильме «Тобол». Капитана армии Карла ХII взяли в плен под Полтавой и в числе тысячи офицеров побежденной армии выслали в Тобольск. Это была самая крупная партия захваченных Петром шведов, «сидевших» по разным концам России, — в Казани, Астрахани, Архангельске и Санкт-Петербурге. Иные князья и помещики разобрали бесплатную рабсилу для строительных работ в своих имениях. А этот тобольский пленник все больше путешествовал, да не с кем-нибудь, а с самим Готлибом Мессершмидтом. Иные полают, что делалось это не без оглядки на шведскую разведку.
Добрая страна Сибирь
Виктория под Полтавой принесла Петру неплохую поживу — в плен попали около трех тысяч каролинеров, воинов короля Карла. Вместе с капитулировавшими под селом Перевалочным остатками армии и гражданскими лицами число шведских пленных составило более 18 тысяч человек. Если к ним прибавить шведов, взятых в плен в ходе последующих лет Северной войны, то их число, по мнению шведских историков, приблизится к цифре 30 тысяч. Это была делая армия, состоявшая в основном из обученных и опытных воинов. Что мог Петр сделать с этой огромной массой людей? Решить этот вопрос, даже при желании использовать иностранцев на пользу России, было весьма непросто. Ситуацию усложняли дикие по европейским меркам социальные и природные условия жизни в России.
Надо признать, свой крест пленные каролинеры несли с достоинством и терпением. Не только рядовые солдаты, но и офицеры пытались обеспечить себя хоть каким-то занятием и работой. Некоторым удалось устроиться фельдшерами, учителями или гувернерами, другие пилили и кололи дрова, шили платье, занимались ювелирным делом, плели корзины, третьи занимались сельским хозяйством, рыболовством или охотой, помогали своим священникам проводить службы, составляли проповеди и переписывали Библию. Пленники голубых кровей, прежде всего граф Пипер, заботились о других своих товарищах, вели переписку с офицерами и рядовыми солдатами. Фельдмаршал Реншёльд держал у себя на квартире стол для офицеров и читал для них лекции по военному искусству.
Обращение российских властей с пленными в разные времена и в разных местах было различным. Если со стороны правителей шведам реально предоставлялась свобода выбора религии и занятий для своего содержания, то со стороны нижних чиновников на местах часто отмечались перегибы и нарушения. Отношение к офицерам было вполне сносным, они, если вели себя тихо и не пытались бежать, могли свободно перемещаться внутри городов, в которые были высланы. Рядовые и унтер-офицеры, занятые в основном на работах в сибирских рудниках или на строительных работах в Петербурге, страдали от несправедливости и грубости гораздо больше. К ним относились как к русским крепостным, поэтому Реншёльд и Пипер часто обращались наверх с жалобами и при необходимости не боялись доходить до самого царя. И надо заметить, меры, принимаемые в результате их прошений, оказывались быстрыми и действенными.
Мало нравилось шведам и поведение простого русского люда, который относился к лютеранам с большим недоверием. У русского нельзя было попросить взаймы ни миски, ни ведра, ни ножа или пилы, потому что все это, попав в руки «еретиков», могло «опоганиться».
"В этом городе… нас было 100 офицеров и 50 денщиков. По праздникам русские напивались и нас бранили, из-за чего часто возникали драки, — вспоминал юнкер Г. А. Пипер . — Мы добыли себе большие палки — по-русски дубины — и приучили русских обращаться с нами повежливее".
Лучше всего к шведам относились в Сибири. Созданию вокруг них благоприятной обстановки во многом способствовал генерал-губернатор Гагарин, впоследствии отозванный из Сибири Петром I и казненный. Историки до сих пор спорят, что послужило причиной такого радикального решения царя. По делу Гагарина проходили еще два шведских офицера, следствие по которым закончилось «посадкой».
В Тобольске капитан альбедюльских драгун К. Фр. фон Вреех осенью 1711 года организовал школу, в которой наряду с обычными предметами детям военнопленных преподавали иностранные языки, географию, геометрию и религию. Для школы бывший капитан приобрел скромное помещение, а когда оно сгорело от пожара, купил новое, более просторное, с четырьмя залами здание. Деньги на школу собирали среди самих шведов, некоторую часть из города Халле (Германия) прислал упомянутый теолог-пиетист Франке, с которым Вреех вступил в переписку. Школа, которая была домом для учеников и учителей, стала культурным центром не только для всей шведской колонии, насчитывавшей временами до 900 человек, но и для некоторых русских офицеров, которые устраивали своих детей учиться к шведам. Школа просуществовала до 1721 года, когда пленные начали репатриироваться на родину.
Наряду со школой в Тобольске шведы открыли для бедных соотечественников больницу на 130 мест и лютеранскую консисторию. Следы этой деятельности сохранились до конца XIX века. Тогда в Тобольске работал Шведский музей, в котором были выставлены инструменты ремесленников, предметы домашней утвари военнопленных, рукописные книги и документы, рассказывавшие о жизни военнопленных в Сибири.
Сведения государственной важности
Филипп Юхан Табберт фон Страленберг пробыл сибирским пленником 13 лет. В смирительном краю он, по мнению иных исследователей, сделал доброе дело для шведской разведки, собрав богатый этнографический и картографический материал и сведения об открытиях в Северо-восточной части Азии первой четверти XVIII века. Есть мнение, что исключительно для отвода глаз он использовал все это для вполне благородного дела, а именно создания карты «России и Великой Татарии 1730 г.» и книги «Историко-географическое описание северной и восточной частей Европы и Азии».
С начала Северной войны Юхан Табберт находился в действующей армии. В 1703 году за участие в штурме и овладении крепостью Торн получил чин капитана. 31 января 1707 года за храбрость и отвагу Карл XII пожаловал ему дворянство и фамилию Страленберг. 27 июня 1709 года участвовал в Полтавской битве. Был взят в плен, отправлен в Москву, оттуда в начале 1711 года в Хлынов (Вятка, Киров — Т.В.), а летом всех пленных офицеров перевели в столицу Сибири. Живя в Тобольске, работал над составлением географической карты Сибири. Первая составленная им карта пропала во время пожара в Тобольске в 1715 году.
«И хотя у меня имелись сведения о том, где находится мой чемодан и карта, — писал он в дальнейшем, — однако как пленный я не осмелился предъявить свои права на эти вещи, опасаясь неприятных для себя последствий».
Познакомившись со Страленбергом во время своего пребывания в Тобольске, немецкий ученый и отец Сибирской истории Даниил Готлиб Мессершмидт обратился к возглавлявшей Сибирскую губернию Тобольской администрации с ходатайством отпустить с ним в экспедицию Табберта и Каппеля. Губернатор князь Алексей Черкасский указом от 27 февраля 1721 года разрешил «швецких арестантов обер-офицера Ивана Филиппова Табберта и ундер-офицера Даниила Каппеля» сопровождать Мессершмидта в его экспедиции. В Сибири Страленберг побывал в Томске, Нарыме, Абакане, Красноярске, Енисейске. Понимание русской речи, знания шведского, немецкого и латинского языков, осведомленность в истории, математике и картографии помогли ему в сборе сведений о Сибири и народах и установлении научных контактов с путешественниками и исследователями Сибири (Новицким, Ремезовым, Ланге, Чичаговым, Татищевым и др.), которые, проживая или навещая столицу Сибирской губернии, делились с ним результатами своих изысканий.
Именно от Страленберга Мессершмидт получил первые представления о неизвестном и суровом сибирском крае, ознакомившись с его картой «Великой Татарии и Сибири» и копиями этнографических чертежей Ремезова. Страленберг и Мессершмидт составили карты каждой посещенной местности, на которых достаточно четко локализованы народы Сибири. По мнению исследователей, карта Сибири Страленберга 1730 года, опубликованная в его книге «Гисторическое и географическое описание о древнем и новом состоянии полуночной Восточной части Европы и Азии», представляет собой единственный полный источник историко-географических сведений о Сибири этого времени. В указанной работе Страленберг одним из первых вводит историю Сибири в состав истории России, а сибирские народы относит к российским. Посредством опроса местного населения и непосредственного наблюдения Мессершмидт и Страленберг получали известия о районах расселения, быте, нравах, обычаях, религии, истории и занятиях сибирских народов, которые фиксировали в путевых дневниках.
Народы Страленберг группировал «по родам или волостям, потому что каждая волость имеет свое собственное имя и своего князя или старейшину». Основным критерием для этнической дифференциации населения Сибири исследователи считали данные языка каждого народа. Мессершмидтом была составлена сводная таблица числительных на 20 языках народов Сибири, а Страленберг осуществил перевод 60 обыденных слов на 31 язык. Научный подход к изучению сибирского края получил дальнейшее развитие в трудах историка и географа Татищева и «отца сибирской истории», руководителя академического отряда Второй Камчатской экспедиции (1733-1743) Миллера. В марте 1734 года Татищеву специальной инструкцией, подписанной императрицей Анной Иоанновной, было приказано сочинить ландкарты Сибири и приобщить к ним «обстоятельное географическое описание». Сбор материалов для такого описания Василий Никитич решил провести посредством анкет. По мнению Татищева, такая подробная инструкция-вопросник упорядочивала и регламентировала методику комплексного исследования Сибири, порученного геодезистам: детальные географические сведения «о границах», «о положении земли»
Показательны исследования геодезистов Шишковых по анкетам Татищева. Так, Василий составил ландкарту Томского и Кузнецкого уездов, а Иван Шишков дополнил ее сообщениями историко-этнографического характера «о местных древностях»: о вероисповедании, обрядах, жилищах народов, в частности сибирских татар. Комплексное изучение и применение анкетного метода характерно для модели этнографических исследований в Сибири Миллера, которая включала в себя детальное, комплексное исследование (этнографическая часть дополняется географическим и историческим описанием). Народы в ней подразделяются на группы по различным основаниям, народоописания производятся в сравнительном плане. Сведения, полученные в результате анкетирования и опроса аборигенов, сопоставлялись с данными архивных исторических источников. Миллером была определена сущность этнографической науки как «совершенное»,
Работы Страленберга представляют собой интересный исторический источник, несущий многие ценные сведения о Западной Сибири начала XVIII века. Отдельный интерес представляет вклад Страленберга в изучение языков коренных народов Урала и Сибири.
Позднее «Историко-географическое описание северной и восточной частей Европы и Азии» было переведено на английский, французский и испанский языки и служило одним из важных источников по истории России в течение всего XVIII века. Ряд использованных в книге материалов автор получил из первых рук, например, от Семена Ульяновича Ремезова и его сыновей, когда он находился в Тобольске или принимал участие в экспедиции по Сибири, организованной Мессершмидтом. Другие сведения, в том числе и по древней русской истории, Страленберг получил в Москве перед возвращением в Швецию.
Еще до выхода своего труда, в 1725 году, Страленберг написал и издал брошюру «Предуведомление о подготовленном к печати сочинении о Великой Татарии и Царстве Сибирском с приложением Великой России». В ней сообщалось о скором выходе в свет большого труда, посвященного истории и география Русского государства. Этим трудом и явилась «Северная и восточная часть Европы и Азии». Она служила завершением многолетней работы, начатой еще в плену, в Сибири.
Ко всем экземплярам, подлинным и титульным, была приложена карта, без которой первая часть книги Страленберга не могла быть понята. Но и в этом случае книгопродавцы, современники автора, не всегда прилагали карту, составленную автором, которая называлась: «Новое географическое описание Великой Татарии, как восточной, так и западной, точно воспроизводящее как отдельные части, так и всю территорию в целом вместе со всей Российской империей и в особенности Сибирью».
К ряду экземпляров была приложена более ранняя карта, составленная картографом Германом Моллем: «Новая карта Империи царя Великой России с дополнениями и исправлениями Жана Перри, изготовленная Германом Моллем». Имеются экземпляры без карты. Поскольку встречаются и другие варианты карты, видимо, читатели не испытывали больших неудобств, получив не совсем то, что описано во введении.
«Северная и восточная часть Европы и Азии» Страленберга почти сразу же после своего выхода в свет попала в Россию и была предметом пристального изучения и исследования. Особый интерес она представляла для первого русского историографа Татищева, который как раз в это время работал над «Историей Российской».
Впрочем, Татищева и Страленберга связывал не только общий интерес к русской истории. Впервые они встретились в Сибири в 1720 году, а затем в 1724—1726 годах во время поездки Татищева в Швецию продолжили свое знакомство. Видимо, рядом сведений, приведенных в книге, Страленберг обязан именно Татищеву. Шведский писатель по заслугам оценил эрудицию русского историографа. В своем письме к немецкому ученому Фришу он сообщил, что Татищев «хорошо говорит и порядочно пишет по-немецки».
Позднее Василий Никитич писал с Урала, а затем из Самары просьбу выслать ему из Петербурга книгу Страленберга. Этот экземпляр сохранился до нашего времени. Теперь он находится в Отделе редких книг Горного института в Санкт-Петербурге. Многочисленные пометы на листах книги говорят об особом внимании Татищева к труду своего шведского коллеги.
Татищев нашел это сочинение очень содержательным и полезным, а некоторые материалы, заимствованные у Страленберга, включил в «Историю Российскую». «Северная и восточная часть Европы и Азии» показалась настолько важной, что Василий Никитич счел необходимым исправить допущенные погрешности и в 1732 году написал на немецком языке примечания к этой книге и отправил в петербургскую Академию наук.
При подготовке публикации использовались источники: bsk.nios.ru; europa-asia.info
Изображение карты Страленберга с портала tobolsk.org
