Ордена на груди Тобольска. Издатель журнала государственной важности

Так советовал современникам историк, археолог, издатель «Сибирского вестника» и литератор, много писавший о Сибири, Григорий Спасский. Его журнал прошел путь от развлекательного чтива к серьезному научно-популярному изданию, ставшему своеобразным инструментом для изучения Сибири и Восточной Азии.

По желанию своему и склонности

В жизни Григорий Иванович Спасский был добрым, мягким, любезным, безукоризненно честным человеком. Эти его качества, а также изумительное трудолюбие и ненасытная любознательность, сохранившиеся до глубокой старости, снискали ему всеобщее уважение. Он был в хороших отношениях со многими выдающимися людьми своего времени, многие из которых, поневоле, правда, бывали в Тобольске. Григорий Иванович Спасский приятельствовал с Гумбольдтом, Сперанским, Востоковым, Бичуриным (Иакинфом), Венециановым, Гоголем, Карамзиным, Пушкиным. Известно, что Карамзин при написании «Истории Государства Российского» использовал сибирские летописи из личного архива Спасского. А Пушкин обратился к нему за материалами к «Истории Пугачёвского бунта».

В 10-м томе собрания сочинений поэта опубликовано его письмо Спасскому ориентировочно от 18-22 июля 1833 года: «Милостивый государь Григорий Иванович! Осмеливаюсь обратиться к Вам с покорнейшею просьбою. Мне сказывали, что у Вас находится любопытная рукопись Рычкова, касающаяся времен Пугачева. Вы оказали бы мне истинное благодеяние, если б позволили пользоваться несколько дней сей драгоценностию. Будьте уверены, что я возвращу ее Вам во всей исправности и при первом Вашем востребовании. С истинным почтением и совершенной преданностию честь имею быть, милостивый государь. Ваш покорнейший слуга Александр Пушкин».

Речь идет о рукописи историка Оренбургского края, члена-корреспондента Петербургской академии наук П. И. Рычкова «Топография Оренбургская». Ссылки на нее не раз встречаются в «Истории Пугачёвского бунта». И, раз уж речь зашла об этой документальной вещи, то в ней Александр Сергеевич вспоминал о тоболяках, а именно — о солдатах и офицерах Тобольского гарнизона, которые в октябре 1773-го числом в пятьсот человек вышли из Тобольска под Оренбург на помощь царским войскам для подавления Пугачёвского бунта. 11-12 декабря по новому стилю при обороне крепости Ильинской двести из них погибли от рук сторонников Емельяна Пугачёва. Эта история вошла в седьмую главу «Капитанской дочки».

По молодости лет будущий адресат Пушкина пытался поступить в Московский университет, однако не случилось. Зато удалось перебраться в столицу империи и устроиться служить в берг-коллегию (орган по руководству горнорудной промышленностью в России), параллельно посещая лекции в Петербургском пединституте и Российской академии наук. Видимо, он с такой самоотдачей грыз гранит науки, что отзвуки его стараний были услышаны в далекой Сибири. В конце 1803 года о необычайно трудолюбивом молодом чиновнике узнал томский губернатор Василий Семенович Хвостов. Он пригласил Спасского к себе на службу, пообещав дать возможность «объехать все достопримечательные места сей забытой страны».

Пытливый и небесталанный Спасский охотно согласился испытать себя Сибирью, решив к тому же досконально узнать неведомый многим край державы. Поселившись в нем в качестве заседателя Красноярского уездного суда, он, как ему было обещано, объездил немало районов губернии.

В июне 1809 года Григорий Иванович «по желанию своему и склонности» поступает в штат Колывано-Воскресенских заводов. «Во время служения в заводах, — пишет он в автобиографических заметках, — в 1809 году находился при разработке открытых в Бухтарминском крае рудных приисков, с ноября 1810 года состоял в распоряжении начальника заводов, в 1812 году — в Змеиногорском руднике при бергмейстерской должности, с 9 февраля по 11 апреля 1813 года по поручению начальства свидетельствовал у крестьян хлеб в 51-м заводском селении, потом определен членом Змеиногорской конторы и бергмейстером… В отсутствие управляющего Змеиногорским рудником, заводом и всем тамошним краем в разное время занимал этот пост. В феврале 1817 года отряжен для препровождения в Санкт-Петербург каравана с серебром».

На этом его служба в Сибири закончилась. Согласно прошению, он был назначен в горную экспедицию Кабинета министров с повышением в чине. Впрочем, как уверял он сам, как говорили о нем многие, Спасского интересовала вовсе не карьера. За 13 лет службы в Сибири он собрал огромный материал по истории, археологии, этнографии (кстати, первый ввел это слово в научный оборот), жизни и быту народностей, природе, эпиграфике (надписям на камнях). Как всякий исследователь, он стремился сделать свои находки общим достоянием. Однако совершить это непосредственно на Змеиногорском руднике было невозможно. За семь лет, с 1810 по 1817 годы, получилось опубликовать в столичных журналах лишь две статьи. За первую из них — «Сибирские древности» — Григорий Иванович в 1810 году был избран членом-корреспондентом Российской академии наук по разряду восточной словесности и древностей.

В 1818 году он основывает журнал «Сибирский вестник», где начинает публиковать материалы по истории Сибири. Это первое в Российской империи периодическое издание такого рода тематики. Задуманный им «Журнал моего путешествия по Сибири» должен был стать историко-этнографическим, вместить «историческия и естественныя описания мест и народов в них обитающих, нравственность и образ жизни народов, языки, ими употребляемыя, успехи в просвещении, в промышленности и торговле, описания картинных или по каким-нибудь случаям примечательных мест в природе; также растений и других вещей особенно употребительных в кругу домашнем между жителями…» В числе корреспондентов, снабжавших Спасского «сибирскими» материалами, были Сибирский генерал-губернатор М. М. Сперанский, томский губернатор В. С. Хвостов, инженер-краевед П. К. Фролов, ориенталисты Е. Ф. Тимковский, С. В. Липовцов, М. Д. Сипаков.

Журнал планировалось издавать под эгидой Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (ВОЛСНХ), однако в связи с нарастающим количеством поступающих материалов эта идея обратилась в замысел самостоятельного периодического издания. Потребности службы совпали со стремлением Григория Ивановича «пользоваться всякими случаями к познанию сибирской страны». Он «занимался собиранием сведений по части истории, географии, статистики, древностей, филологии и проч.» на полном основании, «вследствие сделанных начальственных поручений». Кроме наблюдений над «инородцами», Спасский «…посвятил себя изысканию всех предметов, могущих сколько-нибудь объяснить древность Сибири… лазил он по горам, списывал на ребрах их изсеченныя надписи на непонятном языке, с удивительным чутьем угадывал места старых могил и довольно удачно иногда в них рылся. Таким образом составил он себе изрядный музей из хартий, оружий и маленьких бурханов или медных идолов. Труды его были признаны полезными, одобряемы и поддерживаемы Академией наук».

Своими методами собирательство Спасского мало чем отличалось от хищнических приемов сибирских «бугровщиков» — охотников за древними кладами из курганов. Найденные там предметы и надписи он тщательно зарисовывал, делая это самостоятельно или прибегая к услугам местных рисовальщиков.

В единении с некогда вторым человеком империи

Будучи причислен к научной части российского посольства в Китай в 1805 году, Спасский, по поручению сибирского генерал-губернатора И. О. Селифонтова, доставил для Академии наук чучела сибирских животных; попутно делал описания сибирской флоры и фауны, собрал несколько энтомологических коллекций, одна из которых в количестве трех ящиков была передана также Академии наук. По распоряжению начальника научной части посольства графа И. О. Потоцкого, Спасский собирал «сведения о языках, кочующих вверх Енисея», также вошедшие впоследствии в «Сибирский вестник». Поначалу Григорий Иванович действовал соответственно служебным интересам своего начальства, большей частью интуитивно, выбирая цели исследований по наитию. Однако с поступлением в службу в Колывано-Воскресенские заводы его «собирательство» вышло на новый уровень. Исполняя должность кузнецкого земского исправника, Спасский завел в октябре 1807 года знакомство по переписке с П. К. Фроловым — горным инженером Колывано-Воскресенских горных заводов, автором проекта первой в России железной дороги, построенной в Змеиногорском руднике. Сибирский уроженец, Фролов писал Спасскому о необходимости периодического издания, которое было бы посвящено исследованию Сибири: «Мы бывши жителями ея [Сибири] не много по сию пору знаем об ней. Итак етот журнал без сумнения есть одна из вещей нужных для Сибиряка, любящего свою Родину!». Фролов немало способствовал становлению Спасского как ученого. Он снабжал Григория Ивановича книгами Палласа и Миллера, журналами и газетами, выписками из рукописей колыванских архивов и копиями карт, советовал обратить пристальное внимание на местные сибирские архивы, которые «…сохранились от пожара и от просматривания немцами…», подсказывал наиболее интересные направления исследований — «о приведении в подданство России телеутов», «о побеге Волжских калмык, и посылке за ними, о успехе их и… об обратном их переводе на Волгу».

Фролов, имеющий больший опыт коллекционирования и лучшее образование, учил Спасского буквально азам «правильного», научного исследования: «…Лица сказок иногда бывают историческими, украшенные чудесностями и тому подобным. Чем более можно будет собрать таких известий, тем лучше. Не худо было бы собрать несколько песней веселых и печальных. Чрез них можно бы узнать витийством душевные способности… Есть места, во всякой земле примечательные по сражениям, жизни отличных людей и по другим достопамятным, о чем народ их населяющий сохраняет предание».

Очное их знакомство было недолгим: Спасский поступил в 1809 году на горную службу в Колывано-Воскресенские заводы, а в 1811 году Фролов отбыл в Санкт-Петербург. В 1817 году Спасский в свою очередь сменил службу в провинции на столичную, Фролов вернулся на Алтай — уже начальником заводов. Их переписка возобновилась в 1818 году после того, как началось издание «Сибирского вестника», и стала весьма содержательной: Фролов переправлял Спасскому материалы для публикаций, среди них указы императрицы Екатерины II к пребывавшему в Тобольске Сибирскому губернатору Д. И. Чичерину и его рапорты к ней, описания Нерчинских заводов, прочие документы о начале горного дела в Сибири. «Описание киргиз-кайсаков с родословною таблицею их ханов»; словари качинского и кызыльского языков, «Описание посланника в Китай, отправленного Михайлом Федоровичем»; «Обозрение Монголии»; «Описание Бухары и Ташкента, сочиненное Бурнашевым и Поспеловым»; «Карта Медного острова и описание горных работ, произведенных в 1758 г.» и прочее.

Через посредничество Фролова к Спасскому была доставлена из Тобольска так называемая Черепановская летопись, выдержки из которой впервые были опубликованы в «Сибирском вестнике». Материалы, отправленные Фроловым к Спасскому, составили значительную часть выпусков «Сибирского вестника» в 1818—1821 годах. Они придали всему изданию характер научно-популярного сборника, а по мысли самого издателя — книги для чтения «по возможности занимательного и общеполезного».

Характер публикаций заметно изменился в 1822—1824 годах. В этот период в «Сибирском вестнике» в большом количестве размещались материалы, относящиеся к «современному состоянию Сибири»: отчеты правительственных и частных экспедиций, сведения, составляющие предмет первостепенной важности. Приведенные названия документов даны Фроловым и носят характер государственной важности. Речь об экспедициях Фердинанда Врангеля и Петра Анжу, а также Матвея Геденштрома к «Ледовитому морю», сведения об Амуре и прочее. Такое изменение в характере журнала объясняется влиянием, которое оказывал на Спасского некогда всемогущий государственный деятель России, второй, после царя, человек в государстве Сперанский.

В известном письме, написанном последним из Иркутска, после похвал издателю «Сибирского вестника», Михаил Михайлович пишет о необходимости продолжать издание. В архивах имеются и другие документы, из которых видно, что активное сотрудничество со Спасским началось после возвращении Сперанского из Сибири.

После его назначения в образованный в июле 1821 года Сибирский Комитет Спасский стал в некоторой степени полезен для планов опального Российского реформатора. Сперанский, устраненный от прочих государственных дел, смог взять в свои руки все дела управления Сибирью и, разумеется, не мог обойти вниманием единственное в стране периодическое издание об этом регионе.

Спасский писал в конце 1821 года своему брату Никифору: «Михайло Михайлович продолжает ко мне свои милости. Он сделал отношение к сибирскому губернатору о распространении там подписки на „Сибирский Вестник“ и приказал выдать мне некоторыя материалы из своей Канцелярии».

Из переписки Спасского с личным секретарем Сперанского Кузьмой Григорьевичем Репинским следует, что в 1821—1824 годах из личного архива Сперанского для печати Спасскому были переданы известия о занятиях Усть-Янскаго отряда Северной экспедиции лета 1822-го, данные о геологической съемке, производимой этим отрядом, и метеорологические наблюдения, выписки из дневника медика Фигурина. Журнал получил «Замечания доктора Кибера, служащего при бывшем Нижне-Колымском отряде Сев. экспедиции», его же заметки о ламутах, чукчах и о прочих «инородцах», сделанные весной 1823-го, — эти материалы были доставлены руководителем экспедиции бароном Врангелем к Сперанскому в декабре 1823-го, а от него — к Спасскому, и были напечатаны в «Сибирском вестнике» в начале 1824 г-го.

Если до начала сотрудничества Спасского с Сперанским «Сибирский вестник был своеобразным хранилищем сведений о любопытных «древностях Сибирских», то переданные Сперанским с конца 1821 по 1824 годы материалы, своего рода «эксклюзив», предоставляемый от официального учреждения, придали журналу характер своеобразного полуофициального издания, освещающего современное состояние исследований, касающихся Сибири.

Говоря о влиянии, оказываемом Сперанским на Спасского, нужно также отметить, что именно с «подачи» Сперанского «Сибирский вестник» сохранил свое название в 1823 и 1824 годах. Сохранился черновик письма Спасского к издателю «Вестника Европы» М. Т. Каченовскому, отрывок из которого проясняет до некоторой степени механизм трансформации журнала: «Вестник свой назвать Азиатским я хотел еще на 1823 год, как сказано было и в объявлении; по совету М. М. Сперанского принят план новой, приготовленный для Азиат. Вест., а название удержано прежнее».

Made in China

Особая тема в «Сибирском вестнике» — Китай и русско-китайские отношения. Григорий Иванович всегда проявлял живой интерес к восточному соседу России. После возвращения в Россию в 1821 году членов IX Русской духовной миссии в Пекине его журнал пополнился материалами о Китае, сообщенными некоторыми участниками этой миссии. О сотрудничестве с ориенталистами в Петербурге, с людьми, занятыми Востоком, Спасский пишет следующее: «Из пребывающих здесь ориенталистов … первое место занимает г. Липовцов, которой охотно готов мне содействовать. Некоторыя из молодых людей, обучавшихся здесь восточным языкам, также подают большую надежду. Во 2 кн. будет помещен сообщенный одним из них перевод, причем с Персидскаго подлинника». С. В. Липовцовым были предоставлены уникальные переводные материалы по истории Монголии и Китая: «Бегство тургутов из России в Зюнгарию», «История монгольских ханов», «О китайско-монгольском летоисчислении и отношение его к русской истории», «О китайской хронологии», личные документы начальника X Духовной миссии Петра Каменского: «Описание Галерного селения», «Разговор христианина с язычником», на основе которых Спасским написана биография архимандрита Петра, и некоторые другие бумаги.

Другой ориенталист — М. Д. Сипаков — предоставил перевод сообщения о кончине богдыхана Цзя-Цина. Обильными материалами о Китае снабдил Спасского Егор Федорович Тимковский, пристав X Духовной миссии, который по долгу службы вел путевые записки, ставшие впоследствии основой известного трехтомного труда «Путешествие в Китай через Монголию». Спасский принял участие в редактировании его записок и в 1823 году опубликовал их часть в своем журнале. Об этом сотрудничестве сохранилось письмо Тимковского к Спасскому: «Сообщенную от меня статью из моего путешествия покорнейше прошу, сократив, назвать просто: „Извлечение из дневных записок, веденных NN во время пребывания в Пекине с 1 дек. 1820 по 15 мая 1821“». Тимковским также были переданы Спасскому бумаги иеромонаха IV миссии Феодосия Сморжевского и архимандрита Софрония Грибовского — начальника VIII Миссии. Среди них — рукописи об истории русской православной диаспоры в Пекине — албазинцах. Эти документы легли в основу нескольких больших, печатавшихся с продолжениями статей, а также ряда мелких заметок и очерков, опубликованных в «Сибирском» и «Азиатском вестнике».

Энергичная деятельность Григория Ивановича Спасского, широкий круг его интересов и знакомств вкупе с удачным стечением обстоятельств дали начало коллекции документов, опубликованных в «Сибирском (Азиатском) вестнике». Начав как коллекционер-любитель сибирских «древностей», а затем как редактор Сибирского журнала, Спасский совершил эволюцию от собирательства к организации профессионального сбора информации, ставшей государственно важной для становления Сибири и изучения Восточной Азии.

При подготовке публикации использовались источники: library.altspu.ru; bsk.nios.ru; elib.shpl.ru

Фото ras.ru