Сегодняшний гость нашей рубрики – профессионал в сфере управления телевизионными проектами Тюмени с 15-летнем стажем – Олег Налобин. Когда-то он начинал свою карьеру в должности оператора монтажа на первом в городе телеканале – "Паралакс". Уже через год этот канал возглавил. Сегодня Олег Налобин у руля трех телевизионных компаний, входящих в ЗАО "Сибинформбюро", генеральным директором которого он является.
Сегодняшний гость нашей рубрики — профессионал в сфере управления телевизионными проектами Тюмени с 15-летнем стажем — Олег Налобин. Когда-то он начинал свою карьеру в должности оператора монтажа на первом в городе телеканале — «Паралакс». Уже через год этот канал возглавил. Сегодня Олег Налобин у руля трех телевизионных компаний, входящих в ЗАО «Сибинформбюро», генеральным директором которого он является.
— Первое, о чем хотелось бы спросить руководителя самого крупного телевизионного холдинга Тюмени, — это новые большие проекты. Не изменится ли в ближайшее время общая картина вещания? Поговаривают, что у нас запускается новый телеканал для домохозяек. Мыльные оперы будут показывать…
— Кое-какая правда в этом есть, но не вся. Сеть CТС действительно запустила новый телеканал и называется он «Домашний». Но он не только для домохозяек, и это не только мыльные оперы. Новое телевидение рассчитано вообще на всех, кто много времени проводит дома, а также любит общаться в интерактивном режиме с другими зрителями посредством SMS, Интернета. Так, на канале, к примеру, будет программа про то, как делать ремонт. Если женщины любят делать ремонт, да, это ТВ — для них. Будут и кулинарные передачи наподобие тех, что мы раньше видели в американском кино, — полноценные, а не двадцатиминутная нарезка кадров. Допустим, готовим мы блюдо из курицы: требуется для этого час — столько программа и будет длиться. В вечернее время на «Домашнем» — программы о путешествиях, какие-то компьютерные вещи. В общем, сказать, что телеканал только для домохозяек, — нельзя. Хотя понятно, что сидеть дома и смотреть ТВ могут в основном женщины. Отсюда и все приоритеты. Не секрет, что телереклама в целом на 80% рассчитана на женщин. Новый канал 9 марта запущен по городам вещания СТС. Но в Тюмени его пока нет.
— Но все-таки он появится?
— Мы ведем переговоры, чтобы канал запустить здесь. Причем без отказа от какого-либо другого ТВ. То есть если он появится, то как дополнительный. Ждем от СТС передачи канала нам в управление и уже начинаем зрителям потихонечку говорить о «Домашнем». Но, вероятно, пройдет еще некоторое время, чтобы все узаконить. У меня есть основания полагать, что осталось максимум два месяца.
— В масштабе общем все ясно и по поводу нового ТВ. А что касается родного и знакомого — Ладья-СТС — он как-то преображаться будет?
— Те программные продукты, которые идут на канале Ладья-СТС, в ближайшей перспективе мы изменять не планировали. С другой стороны, изменения не исключены, но по инициативе снизу, а не сверху. Наша коммерческая служба может в любой момент попросить изготовить какой-то новый продукт, который был бы продаваем. Или информационная служба также, если захочет, всегда может предложить видоизменить формат, реализовать какую-то свежую идею.
— Значит, ничего кардинального…
— Скорее мы намерены развивать то, что на сегодня имеем. Так, нам понравился недавний опыт — спецпроект «Наша война. Тюмень. 41−45». Понравился как форма, которая наиболее полно отражает концепцию программы «Точнее». В таком же формате теперь будут выходить и другие спецпроекты. Значит, можно говорить, что проект «Точнее» получит развитие. Однако изменять его никто не будет. Далее: наконец-то мы сами осознали и поняли, что делает Иван Стрижов в программе «Частности» (смеется). Где-то мы понимали, что он хочет и пробует донести, но не до конца. Сейчас ему на откуп отдана передача, но она тоже будет продолжена: мы предложим аудитории по выходным дням программу о частностях обычной жизни, а Иван станет больше заниматься политическими, экономическими частностями нашего региона. Это новый проект или продолжение? Нам больше нравится говорить, что это дальнейшее развитие продуктов, которые есть на канале.
— Как вы оцениваете качество программ Ладьи-СТС? Требуется ли им доработка? Или все идеально, на пять с плюсом?
— Вообще, у меня всегда двоякое отношение к программам, которые мы выпускаем. С одной стороны, они мне нравятся. Но опять же я понимаю, что есть куда стремиться. Наши программы проигрывают центральным каналам. Сравнивать с местными передачами — не имеет смысла, мы даже не ставим себе задачи соревноваться с аналогичными проектами в городе. Журналисты «Ладьи», создавая программы, хотят конкурировать с лучшими на телевидении вообще. Ведь зрителю нет никакой разницы: он смотрит не канал, а программы. И если ему не понравился тележурнал «Точнее», он мгновенно переключится на любую другую передачу. Зрителю все равно, чья передача — тюменская, московская или это американский продукт на МТВ. И конкурировать нужно соответственно. Вот здесь у нас плюс. Мы знаем, что нравится тюменцам, готовы рассказывать людям именно о нашем городе. Москва тут неконкурентоспособна. Технически мы давно можем производить тот же самый продукт. Нюансы только в декорировании студии. Центральные каналы могут себе позволить дорогие, очень дорогие декорации, а мы — нет.
— Насколько дорогие?
— 100−200 тысяч долларов на декорации одной телевизионной программы. Москва может окупить их, условно говоря, двумя секундами рекламного времени. Но нам придется весь год собирать.
— У центра не только декорации дорогие, но и кадры. И весьма профессиональные. На региональном ТВ с этим наверняка сложнее?
— Да. Кадровый вопрос на местном ТВ стоит очень остро. Но я думаю, что этот вопрос так же остро стоит на любом другом тюменском предприятии.
— Вообще любом?
— Вообще. То есть не только в телевизионных проектах. Что касается нашей кадровой политики, то мы стремимся удерживать всех, кто работает на канале. Еще мы стараемся учить. Канал всегда отличался тем, что был готов пожертвовать деньгами — направить людей на семинары, курсы повышения квалификации. Другое дело, что руководство само не ищет, где должны учиться сотрудники. Мы рассуждаем так: желаешь повысить свой уровень образования — найдешь где. В свою очередь, с нас оплата командировочных, проживания, если нужно, занятий. Конечно, в таком случае с сотрудниками подписывается более жесткий контракт. После того, как в профессионализм человека вложены деньги, он не может так просто уйти на другое предприятие. Еще компания организовывает групповые тренинги. Предположим, мы видим, что не один-два наших сотрудника нуждаются в обучении, а несколько в одном секторе. Этакое слабое звено. Тогда ищем, кто бы приехал и обучил новым приемам. Ведь стиль работы постоянно меняется.
— Олег Сергеевич, теперь о том, какое телевидение у вас дома. Что любите смотреть?
— У меня дома спутник. Мне необходимо получать информацию, поэтому я смотрю все информационные выпуски, которые могу только застать. Начиная с Первого канала, заканчивая REN-ТВ. Из развлечений, если есть время, — художественные фильмы. Люблю сериал «Моя прекрасная няня». Он идет перед выпуском новостей на телеканале «Ладья» и раньше я его мог смотреть. Но теперь мне нужен еще и выпуск «Тюменского времени». Сериал выпал из просмотра. Зато после программы «По нулям» сериал идет, и я его обязательно смотрю. Стараюсь смотреть сериал «Солдаты». Большинству мужчин он нравится. Самый реалистичный, на мой взгляд, сериал. Почти всем, кто был связан с армией, она теплее вспоминается, и дедовщина уже не так выглядит, и землячество не так. Не пропущу ни одной спортивной трансляции. Сейчас вот запустили канал «Спорт», а раньше смотрел на спутнике.
— Да вы настоящий фанат телевидения…
— (Смеется) Не фанат я, это по долгу службы. Кстати, я не могу смотреть публицистику. По одной простой причине: начинаю вникать, а какой там свет, монтаж. Размышляю, а могли бы сделать такую программу? И вот ломаю голову, кому бы поручить ее делать. Но, в конце концов, прихожу к тому, что в понравившейся передаче раскрыта только одна тема, но нужен-то целый цикл таких программ и тем, соответственно, много. Иначе — запускать нельзя. На этих мыслях обычно понимаю: половину того, что смотрел, — пропустил. Поэтому стараюсь не смотреть вовсе.
— Чтобы не вызывало тщетных мыслей?
— Именно. Я отдаю себе отчет, что художественный фильм пока не сниму. Поэтому смотрю спокойно. Спортивную трансляцию — тоже спокойно, ведь технически мы ее можем и будем делать. Это не так сложно для нас.
— Олег Сергеевич, вас никогда не посещала мысль самому выйти в эфир с каким-нибудь проектом? Вы человек весьма типажный.
— Не-е-ет. Я себя считаю всего лишь менеджером и никак не телевизионным ведущим, и тем более не журналистом. Никогда в эфир не полезу. Я просто вижу людей, которые у меня работают, — они намного подготовленнее меня в этих вопросах. Вот когда они приходят и спрашивают, как бы я поступил как управленец? Могу дать полный расклад. Это мне понятно, умею читать язык цифр, финансовые документы. Но я совершенно не представляю, с чем мне идти в эфир.
— Значит, ваше дело вас полностью устраивает…
— Я получаю полное удовлетворение от работы, которой сейчас занимаюсь. Приятно заходить на предприятие и видеть: сегодня журналисты довольны, потому что им заменили простые мониторы на жидкокристаллические. Приятно оценить, что, к примеру, вовремя убрана территория — хорошо сработала служба, — и сотрудники отмечают, что у нас лучше, чем где-то еще. И дальше я буду продолжать заниматься созданием условий для работы других людей.
— Телевидение — коллективный творческий процесс. Но у руля — менеджер. Такова тенденция последнего времени. Это правильно?
— Думаю, любым предприятиям должен руководить управленец. Рабочий ритм всех предприятий на 90% одинаковый. Руководитель порой может даже не знать всех нюансов производства конечного продукта. Достаточно знать общую цепочку. Если говорить о первом руководителе, то он контактирует с руководителями служб направлений, чуть ниже — технический директор, который совсем не знает специфики работы главного редактора. А главный редактор понятия не имеет о технических подробностях производственной части, зато владеет деталями подготовки программных продуктов. Задача руководителя — связывать всех между собой. Вообще, вопрос о том, кто должен стоять у руля — менеджер или человек с уклоном в творчество, — решать акционерам, это зависит от задач. Если они хотят зарабатывать большие деньги, то, может, и я плох; и другой, придя на мое место, заработал бы больше…
— Но мы этого пока не знаем…
— Да. Теоретически можно зарабатывать, попросту закрыв все телепрограммы собственного производства. Но на сегодня я уверен, что канал, вещающий московский продукт, не будет востребован местным рынком, если там не будет местной привязки.
— Это убеждение вы отстаиваете перед акционерами?
— Обязательно. Сейчас «Сибинформбюро» приступило к управлению несколькими медиаресурсами. Мы не являемся холдингом в прямом смысле слова. На наших каналах нет единой редакционной политики. «Сибинформбюро» — лишь администрация. А в холдинге же ты уже никуда не денешься, руководство каналов меняют сразу. У нас ситуация другая: к примеру, завтра акционеры соберутся на общее итоговое собрание и решат, что администрация не справилась с работой, и они в праве отказаться от ее услуг. И выход из состава холдинга безболезненный. Никого не загоняют в рамки, мировая тенденция — сами все хотят объединиться, потому что так проще контролировать бизнес. Особенно в нашей ситуации, когда рынок только устанавливается. Акционеры принимают все решения, их приходится в чем-то убеждать, приводить весомые доводы.
Так, нам пришлось акционерам тюменского «ТНТ-23 канала» доказывать, что программа «Тюмень. Инструкция по применению» нужна, несмотря на затраты, которые мы будем нести на ее производство. То же самое происходит с каналом «Студия ТРТР». Акционерам необходима прибыль, и нам удалось их убедить, что в информационном поле этот канал будет лидером. Мы сможем его сделать таковым тем коллективом, который уже работает, возможно, с привлечением технологии, определенных людей. Опять же пример — программа «Точнее» на канале «Ладья-СТС» — ее можно просто повторять в 23: 30, а не выпускать программу «По нулям». Экономически это было бы выгоднее, но какое-то время. Мы бы потеряли дополнительный бренд. Программа «По нулям» имеет своего зрителя. Спонсора найти за хорошие деньги достаточно легко. А вот если бы мы пришли к спонсорам и предложили заплатить за повтор «Точнее», чтобы бы они ответили? Конечно, согласились с повтором, но денег больше бы не дали.
—
— Такое восприятие было явным перекосом. Те, кто до сих пор видят в СМИ некий рупор или инструмент давления, воспитания, — они умрут сами. Потому что, с одной стороны, они хотят, чтобы их идеи продвигались, в то же время они не готовы финансировать компанию в таких объемах либо готовы, но какой-то небольшой отрезок времени. А еще финансирование имеет негативные последствия в том, что коллектив перестает трудиться и думать. Зачем? Нужно всего лишь говорить то, что тебя просят, и ты за это будешь получать большие деньги. Но когда возникает кризисная ситуация, все надежды на это СМИ: мол, сейчас мы их попросим, и они так выстрелят, такое накопают! Ан нет! Уже не накопают, не выстрелят. Им это уже не интересно. К тому же сегодня продались одному, завтра — продадутся другому.
— Но у всех СМИ есть владельцы, акционеры, а значит, их воля…
— Я действительно считаю, что сейчас стало работать намного сложнее, но никакого диктата со стороны акционеров нет. Поменялась сама суть СМИ. У нас почему-то боятся говорить об еще одной вещи — о редакционной политике. Но она существует, и журналист должен, обязан это учитывать. Если ты не согласен — пишешь заявление, уходишь, находишь себе СМИ и говоришь о том, что хочешь. Вот в этом заключается свобода. Сомневаюсь, что в какой-то коммунистической газете журналистам разрешали критиковать коммунистов. Но тем не менее сейчас их почему-то считают безумными демократами. Раньше — все запрещали. Сейчас считаешь, что ты прав, остальные нет — запускай газету. Не можешь найти на нее деньги? Тогда получается, что твое слово никто не хочет покупать, а значит, возможно, и читать.
— Телевидение — прибыльный бизнес?
— Телевидение требует крупных первоначальных инвестиций, но это очень прибыльное, достаточно прибыльное предприятие. Как для акционеров, так и сотрудников, поскольку напрямую связано. Без стимулирования сотрудников заработной платой для привлечения большей доходности компании не обойтись. Ведь если журналист будет делать более рейтинговую программу, она привлечет к себе рекламу — это доход. На каждый вложенный рубль должно привлекаться 2−3 рубля, тогда это будет прибыльно. С другой стороны, у нас другая проблема возникает — одной только мотивации деньгами порой уже не хватает. Так, бизнес на «Ладье» впервые в практике заставил нас вернуться к дипломам. Человек охотнее работает, если ему дадут бумагу, на которой написано, что он лучший консультант по продажам на канале СТС. От себя мы к этому виду поощрения добавили следующее — заработай 3 диплома и получи премию.
— А какой стиль управления у генерального директора «Сибинформбюро»?
— В мире существует две традиции бизнеса, максимум к трем все можно свести. Скандинавский метод — нет плохих и хороших сотрудников, есть — разные. Главное — найти для них соответствующие места. Я придерживаюсь именно этого подхода. Например, человек сидел за компьютером и занимался монтажом, а потом пришел и вызвался быть водителем. Теперь он один из лучших водителей, но как монтажер — посредственный. Он что — плох? Просто требовалось использовать его более грамотно. Или вот если Светлану Голякову завтра попросить стать режиссером телевизионного проекта на тему финансов — она сделает, и сделает хорошо, благодаря своему опыту на канале «Ладья-СТС». Но если ей поручить сделать программу о культуре, то она сделает ее куда лучше, потому что ей это нравится.
Есть еще один метод управления — метод кнута и пряника, или советская модель видения бизнеса, как называют на Западе. Тут и добавить нечего. Есть еще американская модель — поощрение будущими дивидендами. У них не принято платить процент от сделок — только оклад. Но когда мы у себя несколько раз пытались начать платить консультантам по рекламе вместо процентов фиксированную сумму, — не проходило. А вот журналисты с удовольствием будут работать за оклад плюс гонорарная система. Просто за гонорары — неприемлемо. Конечно, в любой работе все, что задумал и начинаешь внедрять, не получается сразу: проснулся на утро — и уже результат. Это много этапов, долгий путь. Мало поставить урны на каждом углу — надо тупо ездить каждый день и взамен тех, что сломали вечером, ставить новые. И пройдет много времени, прежде чем жители научатся не выбрасывать бумажку на асфальт, а доходить до урны, зная, что она в пяти шагах. И еще больше времени уйдет на то, чтобы поменялось отношение к самой урне, чтобы перестали их ломать.
— Раз мы заговорили о мировых уже явлениях, то какие западные телеканалы вас интересуют?
— Ну, например, как-то в выходные я два часа сидел и смотрел передачу китайского ТВ на английском языке. Хотел понять, насколько они технически подкованы. Очень сильно. И, кстати, китайцы не стесняются заниматься национальной пропагандой — делать о себе такие вот отдельные каналы для иностранцев. Это, с другой стороны, и не пропаганда вовсе, те, что хочет работать в Китае, изучить инвестиционный климат, могут смотреть специальное ТВ. Но во всероссийском масштабе почему-то у нас нет телевидения, поднимающего имидж государства. В той же Германии такой канал является обычным явлением, экономически выгодным, финансируется из бюджета. Так привлекают туристов, бизнесменов.
— На ваш взгляд, России было бы неплохо заиметь такой канал?
— Это обсуждается. Но мы же знаем, как только что-то делается в России, то в этом обязательно видят политическую подоплеку. Хотя наоборот — схема управления в политике в последнее время становится понятной для бизнесменов.
— А имеющиеся российские бизнес-каналы помогают в работе топ-менеджерам?
— Думаю, да. Например, канал РБК занял нишу. Вот я тут начинал интересоваться, насколько цены на нефть вырастут. Сидел перед телевизором и смотрел — растет не растет? Хотя мне-то что до этого? Но решил сам сделать прогноз и проверить, насколько он оправдается. А завтра, глядишь, начну играть на рынке Форекс. Всегда интересно делать что-то новое. Есть у меня недостаток — не могу без дела, новых целей. Становится слишком скучно.
