И кто победил.
Добыча нефти или газа сегодня максимально технологична. Участие человека стараются свести к минимуму. Одновременно нефтегазовые компании тщательно подходят к вопросам соблюдения экологических норм. Современное законодательство таково, что проще вкладывать деньги в технологии охраны окружающей среды, чем выплачивать многомиллионные штрафы и рисковать деловой репутацией. Но путь к этому был непростым.
Сила слова
За тундру бьются оленеводы, рыбаки и экологи. Площадкой становится областная молодежная газета «Тюменский комсомолец».
Анатолий Костров, заслуженный журналист России«Фёдор Сизый был уникальным человеком. Трудился собкором "Тюменского комсомольца" по ЯНАО. И как раз к нему обратились экологи, и мы сделали несколько публикаций, - рассказывает Анатолий Костров. - Это было обоснованно, жестко. Собралась большая аудитория, вспыхивали горячие диспуты. Все понимали, что нам без нефти и газа не обойтись. А какой ценой, тогда еще никто не знал. И мы их понимали. В «Тюменском комсомольце» очень шумные публикации выходили, которые вызывали массу споров. С одной стороны - ученые, с другой - нефтяники и газовики, с третьей, главной - промышленный отдел обкома партии, который назвал нас вредителями, диверсантами и саботажниками, тормозящими прогресс. Но мы не тормозили, а пытались разобраться».
«Вопрос в том, насколько мы цивилизованное государство и общество. Нельзя так решать эти вопросы в Тюменской области…» — отвечал в 1989 году коллеге-журналисту корреспондент газеты «Тюменский комсомолец» Фёдор Сизый.
«Этот журналист обладал большим авторитетом, он лично был знаком с Ремом Вяхиревым. Это тогда самый большой начальник Газпрома. У него были убойные аргументы. Он свои публикации обосновывал выводами ученых. Открыли — нельзя торопиться, надо обдумать. Целые полосы в „Тюменском комсомольце“ были посвящены этой теме, они приносили очень много откликов. Причем, мы публиковали и другие точки зрения, начиная с инструктора отдела обкома партии и заканчивая завотделом. И, по-моему, даже Голощапов, второй секретарь по промышленности, не раз приходил в редакцию со своими аргументами. И потом, прежде чем опубликовать, у нас в редакции тоже были горячие диспуты», — вспоминает Анатолий Костров.
Журналисты-вредители
Александр Петрушин, кандидат исторических наук, полковник ФСБ в отставке«Люди протестовали. Как надо было поступать? Следовало разъяснять важность происходящего, - считает Александр Петрушин. - И не просто разъяснять, а показывать детально. Потому что к любым протестным явлениям тут же подключаются радикальные силы изнутри страны или зарубежные идеологические центры, как тогда мы говорили - идеологические диверсии и антисоветские вредные проявления».
«Нашу газету могли просто закрыть. Да в принципе к этому и шло. Там же было очень много причин. А тогда начались выборы, возникало много нюансов, — рассказывает Анатолий Костров. — Газеты „Тюменская правда“ и „Тюменский комсомолец“ живо откликались на эти перемены. При этом на „Тюменский комсомолец“ было очень большое давление. Приходилось дома прятаться, шторы закрывать и показывать всем видом, что меня дома нет. То же самое касалось журналистов».
Так называемое вредительство журналистов, а также громкие протесты оленеводов и рыбаков все-таки сделали свое дело.
«Мы приехали осваивать Ямал, и естественно встает вопрос: наше отношение к этому. Вокруг проблемы Ямала много поднято разговоров, вопросов. У меня есть возможность сравнивать. Работал на БАМе. Там законом был план. Здесь все-таки учитываются экологические факторы, сохранение среды», — рассказывает герой хроники.
Поселок Лабытнанги, 1989 г.
«Есть ряд других вопросов, мы не хотим чувствовать себя здесь временщиками. Да, поселок Лабытнанги везде числится временным, но то, что мы строим соцкультбыт — это чтобы люди себя не чувствовали временщиками», — сообщает хроника.
Есть вопросы — нет ответов
На стройке самой северной железной дороги в мире Обская-Бованенково все-таки старались решить проблему среды обитания. Что будет, если растает вечная мерзлота? Подход прежде всего экономический. Дорога дорогА — от нее полностью зависит эффективность месторождения. И если вечная мерзлота начнет таять, дорога просто развалится.
На первом этапе строительства дороги использовали технологию, напоминающую слоеный пирог. Зимой укладывали замороженный грунт, летом — сухой. Плюс амортизаторы из пеноплекса, которые защищают насыпь от нагревания.
Базой строителей стал небольшой поселок Лабытнанги. Теперь — это город. Самый северный из городов в ямальской тундре. Бованенково осталось маленьким поселком.
«Потому что пошли уже ближе к Арктике. Бованенковское — всего в 40 километрах от Карского моря. И тогда смотрели, как освоение будет влиять на окружающую природу. Понятно, что за это время провели железную дорогу. Понятно, что какие-то коммуникации проводили. Но там же нет города с постоянно проживающим населением. Территория осваивается в основном вахтовым методом».
В конце 1980-х гласность и перестройка вывели экологические протесты на улицы. Эта тема стала одной из ключевых.
«А вы же помните в 1990 годы, когда началась перестройка, нам демократические ворота открыли — говори что хочу, и в Тюмени чуть ли не каждый день проходили митинги то у обкома партии, то у облисполкома. Люди задавали много вопросов по освоению северных месторождений. На некоторые до сих пор нет ответа», — отмечает Анатолий Костров.
Ни капли мимо
«Такие явления — митинги, демонстрации, другие протестные мероприятия — были и в других регионах. Аральское море, Волга, поворот северных рек, — вспоминает Александр Петрушин. — Аварии, кстати — с человеческими жертвами, нанесли большой урон природе. Причем, на грани экологической катастрофы. Потому что все, что выливалось в результате этих аварий, технических недоработок, уходило в природу. И мы все еще пожинаем в определенной степени негативные последствия того изначального напора, во многом искусственного, — сделать побыстрей».
«Мои хорошие знакомые, руководители Главтюменьгеологии, в 1982 году напросились посмотреть, как работают американские коллеги-геологи на шельфе в Ледовитом океане. Юрий Лаганов, главный геолог Главтюменьгеологии, сотоварищи, — рассказывает Иван Трацевский. — И он потом делился впечатлениями: «Вы знаете, мы прилетели на льды, буровая, все застелено синтетическим материалом, чтобы ни одна капля мазута не упала…»
«Мы видели эти митинги, естественно. Информировали в том числе и партийные органы о том, как разъяснить. И, конечно, сейчас мы сильны задним умом. Были протесты у нас, в Тюмени, против строительства нефтехимкомбината в Ярковском районе, — говорит Александр Петрушин. — Потом все-таки построили в Тюмени. Потом в Тобольске, где тоже вначале были протесты. Потому что они были нужны, эти предприятия».
Почему земля провалилась?
Геннадий Бессонов, ветеран журналистики, ветеран журналистики, с 1993 по 2000 гг. главный редактор газеты «Варта» (г. Нижневартовск)«Вот в Нижневартовске некоторые люди возмущались из-за зеленых, которые в свое время не позволили построить там химкомбинат, - вспоминает Геннадий Бессонов. - Там построили громадный железнодорожный узел, рассчитанный как раз на строительство комбината. Предполагалось, что его он будет, то дорога пойдет дальше, в сторону Томска. А раз отбили, не стали строить - все, тупиковый город. Не дали нам развиваться. А зря. Мне кажется, было бы здорово. Тобольск вон живет и неплохо. И не задыхаются, и не умирают».
Как ни странно, строительство нефтехимкомбината в Тобольске помогло решить глобальную мировую экологическую проблему — утилизировать попутный газ. Горящие много лет подряд факелы на месторождениях мало того что отравляют природу вокруг, но и являются одной из причин глобального потепления. При сжигании попутного выделяется углекислый газ. В большой концентрации вместе с метаном, озоном, водяным паром и оксидом азота он создает парниковый эффект, что является причиной глобального потепления на планете. А это уже угроза существования всей человеческой цивилизации.
Бованенковское газовое месторождение сегодня разрабатывается по последнему технологическому слову. Железная дорога Обская-Бованенково — предмет особой гордости. Она застыла в 1990-х, правда не из-за экологических протестов, а их-за экономической разрухи, наступившей в стране. Но в 2004-м строительство возобновили.
Особая достопримечательность этой дороги — мост через реку Юрибей, которая представляет собой небольшую уникальную экосистему внутри огромной, суровой, но такой ранимой тундры. Русло реки шириной всего около 300 метров, но весной она разливается до четырех километров. Кроме того, для коренных жителей Ямала Юрибей — это священная земля.
Строители учли всё. Газовики разрабатывают Бованенково тоже в соответствии со всеми современными экологическими требованиями.
«Но год назад или больше произошла небольшая сенсация — в этом районе появился какой-то кратер. Он многих напугал. Сначала обнаружили выпуклость, а потом земля провалилась. Никто не ожидал такого. До сих пор голову ломают, что же произошло. Одна из версий, что это газоперенасыщенный грунт, и в этом месте произошла какая-то естественная подвижка слоев. Никто не знал, что такое возможно. То есть, природа способна преподнести еще немало сюрпризов. Она и преподносит их чуть ли не ежедневно», — говорит Анатолий Костров.
