Тюменский драматический театр пригласил журналистов побывать на своей творческой кухне.
Тюменский драматический театр пригласил журналистов побывать на своей творческой кухне. 16 июня репортеры прогулялись по лабиринтам нового театрального здания, увидели декорационные цеха, репетиционные залы и даже наброски нового спектакля. Роль проводника охотно взял на себя высокий, худощавый, холерического склада человек, чувствующий себя в театре как дома. Режиссер Александр Горбань сотрудничает с тюменскими артистами уже десять лет и даже новое здание успел неплохо изучить. Александр Николаевич уверен, что сейчас главная задача театрального коллектива превратить новое здание в настоящий театр. Обжить его, создать уютную, творческую атмосферу, заставить огромные пространства новостроя работать на себя, по правилам, которые устанавливали бы люди, а не стены. Прогулялся с гостями и директор Владимир Коревицкий. У театра есть потребность быть ближе к зрителю, стать более понятным, открытым публике, пояснил Владимир Здзиславович идею экскурсии. Он с гордостью демонстрировал гостям сварочный и столярный, бутафорский и швейный цеха, обратил внимание журналистов на просторный задний двор театра, не исключено, что однажды на нем состоится представление, по аналогии с театральными вечерами «На задворках «Ленкома», придуманными некогда Александром Абдуловым. В сварочном цехе главный художник театра Алексей Паненков показал ряд старомодных уличных фонарей — они украсят киевский Андреевский спуск в спектакле Горбаня «За двумя зайцами». В бутафорском цехе гостям представили заведующего, Вячеслава Анатольевича Шабалина, в чьей трудовой книжке — лишь одна запись: всю жизнь он проработал в тюменском драматическом театре. «Это же фактуры сумасшедшие! Люди, преданные театру», — восклицал Горбань, здороваясь, улыбаясь и фотографируясь в обнимку с мастерами. В столярном цехе журналисты подсмотрели часть фанерных декораций к «Зайцам». Всеобщее внимание привлекли и детали из старого дерева, украшенные искусной объемной резьбой. Заведующий столярным цехом Валерий Коротков объяснил, что мастера реставрируют старинное зеркало, бытовавшее в театре с давних времен. «Могу сказать, что в этом цехе светлее, чем в старом… Оборудование все, кроме трех станков, новое…» — ответил Коротков на вопрос, как столяры обжились после новоселья. В отдельном здании на заднем дворе театра помимо цехов расположена резервная дизельная подстанция, склад металла и гараж для театральной фуры, автобуса и микроавтобуса. Как сообщил Владимир Коревицкий, в скором времени театр обзаведется еще одним микроавтобусом «Форд» для небольших творческих выездов. Гости тем временем переместились в основное здание театра: по лабиринтам светлых коридоров и лестниц, мимо огромных рулонов бумаги и золоченых колонн из какого-то сказочного дворца в светлый просторный зал с галереей во втором ярусе. На большом столе, усыпанном эскизами декораций, расставлены блюда с колбасами, красной рыбой, большая тарелка с пирожками — даже вблизи бутафорские угощения выглядят аппетитно, а уж на сцене производят вполне достоверное впечатление. Мастерская художников по декорациям напоминает музей — посетители официального музея в зрительском вестибюле, многое бы отдали, чтобы побывать здесь. Старинные (или «старинные»?) картины, макеты зданий и декораций, романтический портрет актрисы Марины Слепневой, теперь работающей в краснодарском театре, слепок человеческой руки, манекен без головы, множество плакатов и стенгазет, сделанных к праздникам и юбилеям. На одном из плакатов — очень похожий портрет Нарине Манвелян, рядом стоит и сама заведующая декорационным цехом. Рассказывает, что театральные декораторы умеют делать все из всего. Сейчас вот работают над дохлым котом для «Лейтананта с острова Инишмор». Черного котика почти уже сшили из искусственного меха, но пришел режиссер Михаил Заец и велел выпустить животному мозги — теперь декораторы обмозговывают задачку. Владимир Коревицкий рассказал, что театральные декораторы выполняют сейчас заказ тюменской киностудии «Первый ряд», которая снимает фильм по книге детского писателя Владислава Крапивина «Летчик по особым поручениям». Ну, а когда журналисты добрались до швейного цеха директор предложил им делать заказы на костюмы любой сложности. Правда, сам он мастерством подчиненных не пользуется, Владимир Здзиславович предпочитает одеваться в зарубежных магазинах. Два швейных цеха оборудованы современными аппаратами, мало похожими на домашние швейные машинки. На вешалке — ряды плечиков с одеждой, помеченной фамилиями актеров, на столе — россыпь старых и новых «солдатских» пуговиц. Главный закройщик Галина Карпова работает над костюмом к «Лейтенанту с острова Инишмор», к ношенному свитеру из секонд-хенда притачивает спинку из камуфляжной ткани. Галина Николаевна работает в драмтеатре 5 лет, раньше 8 лет служила в тюменском кукольном театре, до того — 5 лет в театре Вышнего Волочка. На четвертом этаже, где расположены мастерские портных, журналисты закрутили носами — пахло пирожками! Владимир Здзиславович предложил побывать в актерской столовой. Репортеры с неподдельным интересом рассмотрели меню (разнообразное, блюда выглядят аппетитно), обратили внимание на цены (весьма приемлемые), на вид за окном (раскидистые капители и театральная площадь) и едва не потеряли интерес к экскурсии. Спасло лишь обещание познакомиться с грядущей премьерой. Уже наслышанные о новой постановке Михаила Заеца журналисты попали, наконец, к нему на репетицию. Пока «Лейтенант» на первой стадии — режиссер и актеры придумывают мизансцены в зеркальном зале, больше похожем на танцевальный. Владимир Обрезков возлежит на полу, опираясь на подушки, Валерий Рябков сидит возле низкого столика, на котором разложено бутафорской ружье «по старину». В корзинке неподалеку лежит старый игрушечный кот — голова болтается на паре ниток. Режиссер что-то объясняет Александру Кудрину и лежащему на полу Максиму Шабалину, вертя в руках деревянный крест, один из непременных атрибутов пьес ирландца Мартина Макдонаха. Едва журналисты освоились в просторном зале со световым окном на потолке, разглядели свои вытянутые отражения в зеркальной стене и собрались задать вопросы режиссеру Заецу, экскурсовод Горбань не выдержал и стал торопить всех дальше, даже актеров забрал у коллеги, чтобы показать гостям отрывок из массовой танцевальной сцены спектакля «За двумя зайцами».По дороге к большой сцене Александр Николаевич пригласил заглянуть в свою комнату отдыха. Душевая, рабочий стол и даже двуспальная кровать. «Ложе кастинга», — сориентировался кто-то из участников экскурсии. Прогулка завершилась на большой сцене. Впервые в главный зрительный зал гости входили не через парадные двери, а через служебный вход, над которым большими буквами указано: «Тихо! Идет спектакль». Сейчас, правда, шла репетиция. Балетмейстер Эдуард Соболь работал над многолюдным танцем под украинскую песню в исполнении актеров Сергея Оленберга и Анатолия Бузинского. По настоянию Александра Горбаня актеры продемонстрировали танцевально-вокальную сцену, затем пару драматических эпизодов. Беседа о театре, о том, как сделать его не просто красивым зданием, но Театром с большой буквы, закономерно завершилось проникновенным монологом о судьбе актера. Ведь несмотря на сложную слаженную работу огромного театрального механизма, малую толику которого журналисты увидели во время прогулки по закулисью, актер остается ключевой фигурой в театре. И ему важно обеспечить достойную жизнь — такие элементарные вещи, как здоровое питание, уютный дом, красивую одежду, достойный отдых. Иначе разве сможет измотанный, «загнанный как заяц или обозленный как волчара» актер пригласить зрителя на встречу с высоким искусством? Разве создаст режиссер «нежнейшие, кружевные, удивительно изящные вещи»? Энтузиазм, с которым Горбань водил экскурсантов по закулисью, не объясняется желанием приезжего режиссера похвалиться новым театром или угодить администрации. Он происходит от желания зародить в публике уважение к непростому театральному труду. Сделать его понятным, не чужим, пояснить, из какого множества хрупких человеческих деталей состоит театральный механизм.
