У каждого народа есть свои священные места со своими интригами, легендами и леденящими кровь былями. На самом краешке заснеженного полуострова Ямал, чудом сохранилось единственное теперь святилище ямальских ненцев. Расположенное на Хэхэм Саля (Мысе Духов), называется оно - Сив Мя (Семь Чумов). Громадная гора беспорядочно наваленных на высокой сопке ...
У каждого народа есть свои священные места со своими интригами, легендами и леденящими кровь былями. На самом краешке заснеженного полуострова Ямал, чудом сохранилось единственное теперь святилище ямальских ненцев.
Расположенное на Хэхэм Саля (Мысе Духов), называется оно — Сив Мя (Семь Чумов). Громадная гора беспорядочно наваленных на высокой сопке деревьев, оленьих рогов, черепов бурых и белых медведей, стоящие чуть поодаль кедровые личины зловещих сядаев (богов) в два человеческих роста, тут и там разбросанные песцовые и собольи шкуры — это и есть ненецкая Мекка. Говорят, на самой макушке сопки зарыт самоцветный клад, и охраняют его духи святых людей. И горе тем, кто позарится на него…
Храм доступен только избранным
В отличие от мировых религий, в ненецком язычестве главным храмом считается не тот, что чаще других посещается людьми, а тот, что почти недоступен, или доступен только избранным. На Мыс Духов, который собственно и посвящен женщине, никогда не ступала нога ненки. Вход представительницам слабого пола туда строго-настрого закрыт. Нельзя там появляться и людям рода хаби, ведущим свое происхождение от других народов. Тундровики с фамилиями Салиндер, Поронгуй, Неркыгы, Тибичи, Лар о Семи Чумах знают только понаслышке. Однако даже ненэй неннэче (настоящие люди) совершают туда паломничества только в случаях крайней нужды. По рассказам известного журналиста, уроженца ямальской тундры Хабэча Яунгада, его не раз одолевало желание побывать на знаменитом святилище, но старики, к которым он обращался за советом, всякий раз отвечали одно и то же: «Ты тяжело болен? Или что-то серьезное у тебя произошло? Если нет, то и ехать не к чему…».Далеко не каждый житель тундры даже физически способен добраться до северного побережья Ямала (от Салехарда до Семи Чумов порядка 750 километров!). И при спешной езде со сменой оленных упряжек путь с юга на север полуострова занимает несколько недель. Но так, по преданиям, ездили только на войну, а обычная дорога — с долгими гостеваниями, задержками из-за непогоды, из-за усталости оленей отнимала несколько месяцев, которые редкий оленевод позволит себе провести вдали от стада и семьи. Больные или попавшие в беду, кому, прежде всего, и надлежит просить помощи у богов, тем более не имеют сил пуститься в столь долгое путешествие. В таких случаях приношения и поклон богам отправляются через паломника — сермбэртя (дело-держащего). Иногда страждущие отдают паломнику свою одежду. Тогда у ритуального костра возле святилища рассаживаются бок о бок и сермбэртя, и пустые малицы — прообразы хозяев. Те, кто живёт поблизости от Мыса Духов, стараются лишний раз у священного места не появляться. Фамильярность в соседстве с богами — недопустима и опасна. Рассказывают, что однажды олени тундровика Вотты Яптика, живущего в Ямальской тундре, случайно забрели на святилище и «потоптали» его. Вскоре Вотта сломал ногу, жена его родила мертвого ребенка, а на стадо напал жестокий мор. Только после того, как Вотта принес богам жертву, жизнь стойбища пошла на лад.
Любопытство смертельно опасно
Легенды легендами, но ямальские ненцы убеждены, что именно чрезмерный интерес к святилищу стал одной из причин гибели этнографа Натальи Котовщиковой, возглавлявшей Северо-Ямальскую экспедицию 1928−1929 годов.
По общепризнанной версии, она, брошенная проводниками на берегу пролива Малыгина, умерла от скоротечной цинги. Но тундровики, оказывается, отказывались везти ее на берег не из-за злодейства, а потому что жутко боялись гнева богов. Котовщикова, еще будучи здоровой, настойчиво просилась к Семи Чумам. Аборигены пытались объяснить Наталье, что женщинам не положено «топтать» священную землю, что «женщины оттуда живыми не возвращаются». Но Котовщикова побывала где-то рядом со святилищем… В последний раз Наталья, как будто, умоляла проводить ее на берег, к пароходу. Говорят, она была не в себе, — ее волей овладели духи, к которым она так долго стремилась. Настойчивым просьбам ненцы все-таки уступили, доставили ее на берег. Все сбылось. Именно там, на северо-восточной кромке Мыса Духов в нескольких километрах от святилища и стоит теперь украшенное корабельными цепями надгробие Натальи Котовщиковой…Главные Боги — на Краю Земли
… Когда-то ненецких святилищ на Ямале было множество. Задолго до возникновения города Обдорска, на том самом месте, где речка Полуй впадает в могучую Обь, на крутояре располагались грандиозные, главные для ненцев, святые места. Священная Белая Оленуха (или по-другому — Ямал Хада), по преданиям, часто приходила туда с полуострова Ямал, и подолгу жила там. Усть-Полуйское городище, Ангальский мыс, где совершались настоящие чудеса, — эти памятники истории — лишь то немногое, что отыскали археологи в черте Салехарда. Но когда стали появляться русские города, Белая Оленуха из обжитой лесотундры решила отправиться в отдаленные северные просторы. Она уводила за собой «настоящих людей»: не просто охотников и рыболовов, а Нгокатэтто — «Многооленных». Ямал Хада окончательно поселилась на берегу Карского моря… Тогда и появилось ненецкое выражение: «Главные боги живут на Краю земли».Роль русской колонизации в судьбе ненецких верований не стоит преувеличивать, так как язычество всегда легко уклонялось от иноземного влияния (кстати, языческие верования у ненцев, несмотря на все старания православных миссионеров, господствуют до сих пор). Но появление Обдорска, видимо, стало тем самым последним толчком, который подвинул ненцев искать новые места. Для вольнолюбивых тундровиков даже намека на несвободу было достаточно, чтобы пуститься в странствия.… В ямальской тундре гости бывают редко. Ненцы знают об их приходе и не напрасно боятся незваных гостей. «Русская угроза» в отношении святилищ — неоспоримая реальность. Начало положил архимандрит Вениамин со своими подручными, когда в конце позапрошлого века разгромил ненецкое святилище на острове Вайгач. С той поры жители тундры особенно ревностно хранят единственно уцелевший общененецкий храм на полуострове Ямал. По некоторым сведениям, советские власти неоднократно пытались найти и сжечь Семь Чумов: святилище искали даже с вертолетов и самолетов, но после того как несколько вертолетов по неизвестным причинам разбились, власти отказались от этой мысли. В семидесятых годах на Семь Чумов наткнулись московские зоологи. Разбили палатки, пожили там дней пять, а когда ушли, то унесли с собой медвежьи черепа, подарки и жертвоприношения аборигенов. Бездумно порушили сложные построения из оленьих рогов и шкур, набросали вокруг бутылок из-под водки (покровительница Ямала, кстати, на дух не переносит спиртного)… Говорят, что все они рано ушли из жизни. Однако ненцев это не радует: им не нужно мщения, им нужно, чтобы храм их стоял спокойно всегда…
