Он избран в региональный парламент на дополнительных выборах депутата Тюменской областной думы пятого созыва по Ноябрьскому избирательному округу № 3 в сентябре.
_Тюменская областная дума и еженедельник «Вслух о главном» продолжают совместный проект «Дума в лицах», который рассказывает о народных избранниках. Наш очередной гость — новичок облдумы Николай Яшкин. Он избран в региональный парламент на дополнительных выборах депутата Тюменской областной думы пятого созыва по Ноябрьскому избирательному округу № 3 в сентябре 2015 года. За годы своей учебной и трудовой деятельности Николай Яшкин сменил несколько городов. Уроженец Красноярска, учился в Москве, несколько лет трудился в Тюмени, с 1994 года жил на Ямале, где работал как в исполнительных, так и в законодательных органах власти. Сам депутат характеризует себя как «человека родом из СССР»._
— Николай Николаевич, что-то главное, чему научили вас родители?
— Отец с мамой познакомились, будучи студентами. Отец учился в лесотехническом институте, мама — в медицинском. Я очень люблю и уважаю своих родителей. Отец у меня простой человек. Так получилось, что у него очень рано умерли родители, он много хлебнул в своей жизни — застал и голод, и разруху, и войну. Рано пошел работать. Мама тоже из простой семьи. Почти всю жизнь помогала людям: сначала участковым врачом в маленьких поселках, затем в больницах больших городов. Ее пациенты всегда с благодарностью и любовью отзывались о ней. Мои родители — настоящие, душевные люди, которые воспитали меня в уважении к простому человеку.
— Вам рано пришлось стать самостоятельным?
— После учебы в норильской средней школе и успешного участия во всесоюзной олимпиаде я попал в школу-интернат в Академгородке при Новосибирском университете. То есть в 9 и 10 классах я учился в физико-математической школе. Такая самостоятельность здорово помогла в жизни. Надо было самому за собой следить. Это дало серьезный фундамент — не только образовательный, но и жизненный. В интернате жили ребята со всей страны: из Сибири и Дальнего Востока, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана… Нужно было учиться выстраивать отношения между людьми. Помню, как мы на всех делили посылки, которые присылали друзьям из южных республик. До этого в Норильске я даже не знал, какими бывают настоящие гранаты и дыни.
После учебы в Новосибирске я поехал поступать в Москву. Недобрал 1 балл в Физтех, поступил в Московский институт управления, закончил факультет экономической кибернетики. Это был первый выпуск, кстати, очень своевременный: у нас только начинали внедрять автоматизированные системы управления. Компьютеры занимали целые комнаты, а мы тогда работали с перфокартами. В институте было много ребят из соцстран — Германии, Венгрии, Польши, Чехословакии. Была очень хорошая обстановка. Москва многое дала мне в культурном уровне. Удалось посмотреть и театральные постановки, и по музеям походить, и на электричках по Золотому кольцу поездить.
— Как вы оказались в Тюмени?
— По распределению меня оставляли работать в городе Королеве, в космической отрасли. А я узнал, что в Тюмени создается один из самых крупных на то время информационно-вычислительных центров. И решил поехать сюда. Не пускали. Пришлось дойти до заместителя министра. Он говорит: первый раз такого чудака вижу. Все наоборот звонят и спрашивают, как бы здесь остаться — Королев, космос, перспективы, Москва рядом… Добился все-таки — по распределению меня послали в Сибирь. Здесь я работал в ИВЦ Главтюменьнефтегазстроя, потом — в Тюменском индустриальном институте. И так как был очень активным, меня избрали секретарем комитета комсомола института, потом первым секретарем Центрального райкома комсомола, затем первым секретарем Тюменского обкома комсомола. Тогда я познакомился со многими людьми, которые сейчас живут и работают в Тюмени «на больших должностях» и не потерялись в бизнесе.
— Не было ощущения, что неправильное решение приняли, оставив науку?
— Кстати, нет. Это на самом деле один из самых интересных и хороших периодов моей жизни, потому что все время приходилось работать с людьми. Сейчас, наверное, многим это непонятно. Бытует мнение о комсомоле, что это была какая-то организация, в которой только щелкали каблуками перед начальством и брали под козырек. Это не так. Комсомол — это очень интересная жизнь. Все время возникали идеи, которые надо было воплощать в жизнь. Помню, на собрании райкома комсомола мы решили, чтобы каждый из нас помог кому-то из трудных подростков. Распределили подопечных по спискам из милиции. Мне достался парнишка, живший в старой деревяшке на окраине. Захожу в дом по адресу. Мужик лицом в тарелке лежит, рядом женщина пьяная. В комнату зашел. Там на грязных картонных коробках спит мальчишка.
Познакомились. Выяснилось, что он давно мечтал об авиакружке, но его не приняли. Я пошел во Дворец пионеров, переговорил, нашли место. Стал ходить с ним на занятия. Мы быстро нашли общий язык, много говорили о планерах и самолетах. Смотрю, он втянулся. И потом все стало нормально, с милицейского учета его сняли. Возможность участвовать в человеческих судьбах — это очень важно. Я уже не говорю о больших вещах, таких как студенческие строительные отряды и ударные комсомольские стройки. Комсомол был серьезной и очень правильной школой жизни. Я быстро перестал жалеть о том, что занялся этим. А потом в Москве поступил в аспирантуру, чтобы вернуться к науке и работе в экономике.
— Как отразился на вашей жизни распад Советского Союза?
— Я защитил диссертацию и вновь приехал в Тюмень уже после ГКЧП. Работу найти не мог, потому что раньше был «большим начальником», кандидатом в члены бюро обкома партии. А тогда коммунистов не шибко куда принимали. Была сложная психологическая ситуация. Ребята, которые со мной работали прежде, поднялись на бизнесе. А мне семью надо было кормить, уже две дочки подрастали. Позже, когда вокруг стали понимать, что нужны люди с мозгами, работал у академика Ивана Ивановича Нестерова. Много контактировал с иностранцами, пришлось английский язык подтянуть. Работал на стыке бизнеса и науки. Когда самые суровые годы прошли, Юрий Васильевич Неелов стал заместителем губернатора Тюменской области. Так как мы друг друга хорошо знали по комсомольским делам, он меня пригласил в администрацию региона, а потом уже и на Ямал. 21 год я проработал в Ямало-Ненецком автономном округе. А в сентябре избиратели Ноябрьска, Муравленко и Ханымея доверили мне год поработать в Тюменской областной думе.
— С прицелом на следующий созыв?
— Да, так говорят некоторые. Мол, зашел сюда, чтобы через год избираться на следующие пять лет. Но я считаю, что человека надо оценивать по делам. Если получится здесь влиться в коллектив, смогу что-то решить для избирателей округа, если получится сохранить и развить взаимодействие Тюмени с Ямалом, тогда и будем говорить о перспективах.
— В сохранении этого взаимодействия вы и видите свою основную задачу?
— Та система взаимоотношений, которая выстроена сейчас между тремя субъектами — Тюменью, Югрой и Ямалом — формировалась очень непросто. Это очень правильная, уникальная и единственная система взаимоотношений в сложнопостроенных субъектах Федерации. Только кажется, что все это нам легко досталось. На самом деле, проделана большая системная работа. Очень много решается за счет человеческих отношений на самом высоком уровне. Условно говоря, если понимают друг друга три губернатора, то поневоле понимают и начальники департаментов. Если понимают друг друга три председателя законодательных органов, то понимают и рядовые депутаты.
— Сложившейся системе взаимоотношений между югом и автономными округами что-то угрожает, на ваш взгляд?
— Объективно — нет. Если никто другой не будет нас раскачивать. У нас одна большая лодка, или, как сказал однажды Юрий Неелов, ЯХТа, где «Я» — Ямал, «Х» — Ханты, «Т» — Тюмень. Уверен, что наша яхта пройдет спокойно даже по бушующему морю. Лишь бы внешние силы серьезных пробоин не наделали. Важно сделать так, чтобы выборы 2016 года во всех трех субъектах не изменили этих тесных нормальных взаимоотношений.
— Рядовые граждане качество этих взаимоотношений могут ощутить на себе?
— Разумеется. Важно сделать так, чтобы классные, экологически чистые продукты из Тюмени как можно быстрее доходили до Ямала — и картошка, и моркошка, и молоко, и сметана, и мясо. Нужно добиться строительства хорошей дороги на Север (чтобы люди на ней не гибли). Заводские разработки, которые появляются в Тюмени, должны обеспечивать нужды Ямала и Югры. Люди, живущие на Севере, должны получать своевременную высокотехнологичную медицинскую помощь на юге. Важно, чтобы наши выпускники, отучившись в сильных тюменских вузах, возвращались работать в округа. Чтобы пенсионеры радовались, переезжая в Ямальские микрорайоны в Тюмени. Это все простые житейские человеческие вещи.
— Николай Николаевич, а вы себя дома где ощущаете?
— Наверное, в самолете. Это правда. Потому что и до этого вся моя работа была связана с перелетами и переездами. Так и сейчас: предстоит формирование и принятие бюджетов в Тюменской области и на Ямале. Я обязан присутствовать там и там. Обязательно нужно бывать в своем избирательном округе. А еще надо ездить по югу Тюменской области для работы в составе комитетов. Очень правильно, что раз в месяц проходят выездные Дни Тюменской областной думы в одном из муниципальных районов. Значит, надо бывать и там.
— В Тюмени вам комфортно?
Да, мне нравится Тюмень, за последнее время она сильно изменилась. Здесь у меня живут родители, сестра, дочки и внучки. Если рассматривать российские города, Тюмень — один из самых лучших. Конечно, здесь есть и проблемы, например парковки и пробки. Когда я уезжал на Север, такого не было. А сейчас по городу лучше передвигаться пешком или на автобусе. С другой стороны, это тоже правильно. Надо общественный транспорт развивать, в центре уже сделали выделенные полосы. Тем не менее надо принимать решения и по парковкам, и по дорогам, и по развязкам, и по допуску транспорта в центр. В целом в Тюмени очень много делается, город становится все лучше и лучше.
— А как себя чувствуют ямальские города? Говорят, что многие из них приходят в упадок. Дескать, стоило в свое время развивать месторождения вахтой, а не строить множество новых населенных пунктов.
— Это совсем не так, ямальские города не приходят в упадок. Они нормально строятся, развиваются. Имею в виду не только жилищное строительство. Реализуются серьезные программы по строительству детских садов, школ, инфраструктурных объектов. Особое внимание уделяется дороге Надым — Салехард, которая завершится Северным широтным ходом. Сейчас, даже в условиях кризиса, создается серьезный задел на будущее. Новых больших городов уже не будут строить, это понятно. Но существующие города продолжат развиваться. И это несмотря на то, что в нефтянке сейчас проблемы с ценой на нефть.
— На ваш взгляд, это еще долго будет иметь для Ямало-Ненецкого автономного округа и страны в целом определяющее значение?
— Мое мнение, что все равно в ближайшие 100 лет человечество в развитии энергетики будет опираться на нефть и газ. Помните, на Западе лет 10−12 назад запустили программы развития альтернативных источников энергии. Где это все? Пока тишина. То же самое со сланцевой нефтью и сланцевым газом. С учетом того, что это мировая политика, продолжатся разговоры о том, что нефть будет не нужна, что в Югре и на Ямале кончились все запасы. Ничего не кончилось. Да — другие технологии, другие глубины, другая нефть, другой газ. Но эти ресурсы еще долго будут востребованы.
— Вы работаете в двух думских комитетах — по бюджету, налогам и финансам, а также по экономической политике и природопользованию. Почему вы приняли такое решение?
— Как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не придешь. Я посоветовался с коллегами и определился, исходя из того, где я могу принести больше пользы и ямальцам, и тюменцам.
— Какие наказы давали вам избиратели в Ямало-Ненецком автономном округе?
— Пожелания касались программы «Сотрудничество»: темпов и качества реализации программы переселения ямальцев в Тюмень. Часть наказов касалась здравоохранения — чтобы более четкой и оперативной стала система предоставления высокотехнологичной помощи северянам на юге региона.
— У вас хватает свободного времени на себя? И как вы предпочитаете его проводить?
— Я очень люблю фотографировать. Надеюсь, что в Тюмени будет больше возможностей делать красивые пейзажи природы и портретные снимки интересных людей. Знаю, что в филармонии хорошая абонементная программа. Рассчитываю посещать и симфонические, и балетные выступления. Надо отметить, что здесь одна из самых лучших в стране филармоний: выступают такого уровня артисты, на концерты которых даже в Москве сложно попасть. Рад, что будет возможность чаще общаться с подросшими внучками, они меня редко видели. Буду родителям помогать. Стараюсь находить время, чтобы читать. К счастью или к сожалению, существует интернет. К счастью, потому что можно многое найти для чтения. К сожалению, потому что Интернет такая вещь… Залез туда — и пропал (_смеется_).
— Николай Николаевич, напоследок порекомендуйте толковую книжку.
— Я сейчас читаю книгу Евгения Примакова «Россия. Надежды и тревоги». Это хорошая аналитическая работа, мысли по поводу происходящих сегодня событий. Кроме того, читаю интереснейшие дневники Че Гевары. Я еще со студенческих времен остаюсь романтиком, и очень этого человека уважаю. Когда я приехал в Тюмень после института, меня хорошо воспринимали молодые еще и потому, что я носил берет, как у Че. До сих пор его сохранил. Хочу найти настоящую красную советскую звездочку, прикрепить ее и прийти в думу.
— Чтобы распугать тут всех!
— Да нет, народ здесь не пугливый. Хочу остаться молодым (_смеется_).
