Молодой архитектор рассуждает о городской среде и застройке.
_К молодому архитектору, соавтору архивной тетради издательства «Татлин», посвящённой тюменской круглой бане, Екатерине Журавлевой мы обратились с просьбой рассказать о тех архитектурных сооружениях последних 20 лет, которые сохранят свою значимость для горожан через полвека. Хотелось узнать мнение молодого и перспективного специалиста, чей взгляд не замылен рутинной работой с заказчиками. Но помимо списка зданий, украсившего новый выпуск журнала «Читаем Вслух», у нас получилась интересная беседа о городской среде и архитектуре._
— Как бы вы оценили архитектуру последних десятилетий в Тюмени?
— Если в дореволюционное время приглашали архитекторов из Санкт-Петербурга, а купцы заботились о том, чтобы их дома и торговые лавки выглядели красиво, соразмерно человеку, в советское время обращали большое внимание на ансамблевость, монументальность, то начиная с постсоветского времени тюменская архитектура скатывалась по наклонной, так что назвать достойные современные здания непросто, а вот кунсткамеру архитектуры из Тюмени вполне можно сделать. Не знаю, с чем это связано, у нас ведь есть архитекторы с неплохим образованием, светлыми мыслями. Вероятно, дело в том, что сейчас все завязано на бизнесе. Практически исчезли архитектурные конкурсы, у авторов нет возможности обсудить проекты, отточить их в профессиональной дискуссии, все решается в ходе тендеров, где главное — дешевизна проекта.
Городская земля нарезана клочками, которые непонятными путями достаются застройщику, и ему надо любыми способами вписаться в эти рамки. В таких условиях на первый план выходит необходимость занять как можно большую площадь, и уже неважно, как здание соотносится с окружающей застройкой, как будет вписано в городскую среду.
Застройка XIX и XX века решалась комплексно, не было такого разнобоя, как теперь, когда рядом строят избушки и неумелое подражание классическому стилю, это у нас почему-то считается особым шиком. Например, драмтеатр — от классики там ничего не осталось. Классика — это функциональная архитектура, где каждый элемент выполняет свою задачу. Колонны несут нагрузку от перекрытий, и так далее. Здесь же мы видим коробку, покрытую внешним декором, причём без учёта симметрии, золотого сечения, композиционных осей.
— Какие здания, по вашему, будут представлять интерес или ценность через полвека?
— Невозможно сказать, что через 50 лет будет считаться ценным, может, решат историческую застройку сохранять только в виде виртуальной галереи, или ценными сочтут только типовые строения как лицо определённой эпохи. То, что сейчас кажется тюменцам привлекательным, вряд ли будет считаться таковым через полвека.
Из объектов, которые с эстетической точки зрения вызывают мою симпатию, сразу пришла на ум Свято-Никольская церковь на улице Моторостроителей. Оказалось, это не повторение одного из типичных проектов русской церковной архитектуры, а авторский проект архитектора Силантьева. Мне очень нравятся эти полукруглые элементы — кокошники, которые делают ее похожей на шишечку, на игрушечку. Это неплохой пример синтеза культовой архитектуры и национального зодчества.
О набережной хорошие впечатления — это очень значимый для города объект, несомненно один из символов города. Она очень неплохо решена ландшафтно: ярусы, игра фактур, пандусы, освещение. Очень хорошо, что туда ларьков еще не наставили.
Отметила бы административное здание на Пермякова, 64, на съезде с путепровода. По архитектуре это не шедевр, но у него всё в порядке с пропорциями, здание также находится на своём месте — узел на пересечении транспортных осей, его можно воспринимать как ориентир, как архитектурную доминанту.
В плане интересного формообразования назвала бы торговый центр «Калинка», точнее весь комплекс. Это узловой элемент на пересечении оживленных автомагистралей, архитектурная доминанта, в него включено строение необычной формы — вот этот «пончик» на ножках. Такие строения легко узнаются, становятся городским ориентиром.
В целом же современные торговые центры, мне кажется, больше похожи на аляповатые сараи, место оголтелого потребления. Они спроектированы, чтобы человек проводил как можно больше времени в этом здании. Может быть, это и плюс архитектора, который удачно выполнил функцию иллюзиониста, но я не назову это архитектурой. Их задача — перетянуть весь досуг на себя: «Вот зайдите сюда, и больше вам ничего не надо, ни тротуаров, ни скверов, ни фонтанов, у нас всё есть!»
Из интересных объектов назову, пожалуй, открыточный «Газпром» на перекрёстке улиц Республики и Мельникайте. Правда, не считая соседнее здание, сплошь покрытое остеклением с пародией на Танцующий дом. Сам «Газпром» по пропорциям, по ритму чередования остекления и глухих стен оставляет ощущение понимания архитектуры. «Пристрой» же просто закатали в стекло и присоединили неудачное подражание знаменитой европейской архитектуре. Тенденции к неумелому подражательству порой просто пугают.
В новом Дворце бракосочетаний есть претензии на необычную архитектуру. Из общей массы он выделяется некой самобытностью, на грани: то ли совсем плохо, то ли что-то в этом есть. Но он неудачно втиснут около кладбища, к нему не подъехать, нет подводящих композиционных осей, его ниоткуда не видно. Там очень много спорных, в том числе планировочных и декоративных решений, например, подсветка.
— Что скажете про музейный комплекс?
— Он напоминает мне археологическую находку, статую, которую откопали по частям — в одной стороне рука, в другой — нога, голова под мышкой. Музей представляется как нагромождение без стилистического единства. Пирамидки, полукруги, квадраты, металлические элементы, решётки наводят ещё на мысли о детской игрушке — ребёнок по наитию понаставил кубиков. Изначально это было хорошее место для музея, большого, значимого объекта, но он занял всю территорию, не оставив места для площади, на которой могли бы собираться люди, для подъездных путей.
— Мы с коллегами пытались вспомнить все необычные строения в Тюмени, среди них, конечно «Гринхауз».
— Ещё один пример… Подражание английскому стилю среди сибирских берёзок. Конечно, он интересен, как диковинка — тюменский «средневековый» замок. Но это никак не вписано в окружающую среду. Когда мы говорим об английских замках, представляем себе лужайки, сад, усадьбу, а тут просто выделили участок земли, и как удалось его максимально застроить, так здание и встало. Впрочем, думаю, как элитное жильё это вполне неплохо.
Но в этом смысле мне больше нравится комплекс «Озёрные аркады» — то, как он вписан в ландшафт, как задействован пруд. Он не раздражает глаз, играет по высоте.
Тот же «Парус» представляет собой сплошную стену. Вроде и место там подходящее для высотного акцента, но когда началось строительство сплошной стены по всей Таймырской, это здание стало выглядеть гораздо хуже, потому что должен быть какой-то ритм, перепад высотности, какой-то переход к близлежащей застройке или хотя бы визуальное членение — на уровне глаз человека, потом ещё на некоторой высоте, чтобы воспринималось не так давяще. Улица там не такая широкая, чтобы высота ощущалась соразмерно.
— А в сегменте недорогого жилья есть у нас хорошие примеры? «Европейский» выглядит ярко, например.
— Микрорайон «Европейский» вошёл в число лучших проектов России, но прочность должна соответствовать пользе и красоте. В «Европейском» всё выглядит красиво, приятно, на первый взгляд, но уже сейчас там кое-что разваливается, подвалы затоплены. Может оказаться, что через 50 лет люди будут слёзно молить, чтобы их выселили из этого жилья.
В Заречных микрорайонах идёт нагромождение многоэтажек — одни поярче, другие потусклее, но смотрится этот лес из высоток не радостно, в нём не чувствуешь себя комфортно. То же самое в частоколе ямальского микрорайона — нет там ни проездов, ни проходов, только быстровозводимые дома, которые я называю «человечники» по аналогии со скворечниками.
