Вторая область, которая звучит сейчас как сенсация, – это изучение реликтовых микроорганизмов, выделенных из древних мерзлых пород, и создание препаратов на их основе. И здесь мы в экспериментах получили удивительные результаты.
Владимир Мельников — академик РАН, председатель президиума Тюменского научного центра СО РАН, директор Института криосферы Земли, президент Тюменской губернской академии, заведующий кафедрой Тюменского нефтегазового университета. В РАН он возглавляет еще и научный комитет по криологии Земли, а также избран членом Королевской академии наук Бельгии. Был период, когда Владимир Павлович занимался преподаванием за рубежом, читал лекции в Алжире на французском языке.Аттестат зрелости в — 17 лет, кандидат наук — в 27 лет, доктор наук — в 37 лет, член-корреспондент — в 47 лет, каждые 10 лет новый рубеж. Правда, академиком стал с некоторым опозданием — 59 лет. Как признался Владимир Мельников: «В научной карьере дальше некуда, академик — вершина». Академик Мельников — гость «Вслух.ру» и герой очередного народного интервью. О мерзлоте — Уважаемый Владимир Павлович! Расскажите о последних открытиях или работах института криосферы. Спасибо.Ирина Ветрова, Тюмень— Россия всегда была богата на мерзлоту. В Советском Союзе 48% территории было занято мерзлотой. После того как «отрезались» некоторые теплые районы, удельный вес увеличился — теперь 65% страны занято мерзлотой. Конечно, основной объект наших исследований — сама мерзлота, а также весь комплекс проблем, с нею связанных: инженерные, географические, проблемы с изучением ледового комплекса, побережий, субаквальной мерзлоты в северных морях. Однако помимо «классики» добавились совершенно оригинальные исследования. Вот уже на протяжении 20 лет мы изучаем перспективные источники газа — газовые гидраты. Вы знаете, что это вода и газ в мерзлом состоянии (когда на единицу объема воды приходится 160 единиц объема газа). Гидраты находятся в льдоподобном состоянии на большой глубине. По последним уточненным оценкам, газовых гидратов на планете законсервировано примерно столько же, сколько есть натурального газа. Некоторые страны, такие как Япония и Индия, не имеющие собственных газовых месторождений, уже вплотную приблизились к добыче газа из газовых гидратов. В изучении кинетики гидратообразований мы продвинулись достаточно далеко. Мы вошли в число лидеров изучающих свойства газовых гидратов: удачно найдены способы исследований, сделаны своими руками установки. На наши результаты ссылаются авторитетные издания Америки, Японии.— Для нас это пока только теория, в отличие от той же Японии?— Вы знаете, что главное уставное положение Российской Академии наук — это получение новых знаний. Напоминаю, что существует некая пропорция: чтобы получить новое знание, надо затратить в среднем доллар. Чтобы получить опытный образец на основе этого знания, — 10 долларов. А чтобы приступить к промышленному, массовому производству, — 100 долларов. Таким образом, на получение знания тратится в 100 раз меньше, чем на продукцию, выпущенную на основе этого знания. Это говорит об эффективности фундаментальных исследований. Мы являемся некапиталоемкими сферами нашей экономики. Наша задача — получение знаний. Изготавливать продукцию — задача других. Беда в том, что эти «другие» либо разрушены, либо в стадии становления. Именно поэтому инновационная экономика пока пробуксовывает. Хотя сейчас делается немало шагов для нормализации ситуации. Недавно было опубликовано, что наукоемкой продукции в мире производится на $ 2,3 триллиона. Вклад разных стран принципиально различен: треть производит США, четверть — Германия, пятую часть — Япония, одну трехсотую — Россия. Долгие годы мы не обращали на данную сферу внимания, в то время как передовые страны двигались семимильными шагами. И упустили время. Заделов у нас много и в области ВПК, и в гражданской сфере. Но сейчас речь идет о том, чтобы наладить всю цепочку в инновационной сфере — до массового производства. И тут на первое место выходят проблемы управления, менеджмента. Как от образца выйти на производство, как найти свою нишу в условиях, когда все в мире уже распределено. Тем более что за то время, что мы наверстывали упущенное, появились новые мощные экономики, например, Индии, Китая. Вторая область, которая звучит сейчас как сенсация, — это изучение реликтовых микроорганизмов, выделенных из древних мерзлых пород, и создание препаратов на их основе. И здесь мы в экспериментах получили удивительные результаты, с которыми я недавно выступал в программе «Черные дыры, белые пятна» на канале «Культура»…— Вы про супербактерию? У нас и вопрос есть такой. «Видела передачу, где вы рассказываете о „хитрой“ бактерии, которую добыли из мерзлоты, влияющей на продолжительность жизни живых существ. Как сейчас проходит исследование? Способно ли это открытие отодвинуть порог человеческой смерти? Каков механизм действия бактерии на живые организмы? Будет ли это доступно только избранным? Какой вы сами вкладываете в это открытие смысл?» Татьяна, Тюмень— Да, про нее, родимую. На обнажениях древних горных пород в Якутии на Мамонтовой горе, в районе реки Алдан, мы взяли пробы и выделили микроорганизмы. У одного из них полностью расшифровали ДНК. Оказалось, что это ранее неизвестная науке бактерия. Мы взяли ее за основу, размножили и начали эксперименты, как обычно, на мушках-дрозофиллах, на одноклеточных — всем известных со школы инфузориях-туфельках, а также на линейных мышах. Выяснилось, что когда мы кормили мышей по принципу «ешь, сколько хочешь» (максимальное количество микроорганизмов в пище), они все быстро подохли. Когда дозу бактерий сократили, подопытные стали жить подольше. А когда перевели их на мини-уровень — животные начали быстро набирать мышечную массу. Более того, двухлетние мышки-старушки вдруг стали активно заниматься любовью и даже родили мышат.(смеемся, «это все про нас, про людей, конечно…»). Таковы первые обнадеживающие результаты, сейчас эксперименты продолжаются. Данные перекликаются с действием лекарственных препаратов — избыток угнетает организм, гомеопатический уровень лечит. В Тюменском научном центре специально создан отдел по разработке биомедицинских технологий. Мы уже уверенно можем переходить к другому этапу исследований, когда на основе «хитрых бактерий» будем разрабатывать наружные средства. Первые эксперименты показали, что мази и гели на их основе обладают высокими репаративными свойствами: ранку помазать — она быстро заживает. Это уже выход на практику.— У себя помазали какую-нибудь ранку? Хотя бы просто из любопытства…— Этим не мазал, мазал другим — гелем на основе стволовых клеток. И… вылечился от рака. После лучевой терапии на лице образовалась мокнущая язва, размер и форма которой вообще-то держится до года. А у меня на следующий день после применения «секретного» геля появилось натяжение волокон — ранка начала закрываться. Через неделю полностью закрылась. Когда в Москве показали результаты в Федеральном бюро медико-социальной экспертизы — специалисты рты пораскрывали. На коже не осталось вообще никаких следов…— Как вы полагаете, это открытие может поспособствовать продлению жизни? Или отодвиганию старости? Может, не только мышкам-старушкам станет веселее жить и рожать?— Предпосылки есть. В природе реликтовые организмы сохраняют жизнеспособность миллионы лет. Мы достали этот организм из слоев, которому 3,5 млн лет. Если эта бактерия не заползла каким-то образом туда извне, то это ее «паспортный» возраст. Замечу, что мы старались так брать пробы, чтобы ничего внешнего туда не попало. И вообще, методики четко отработаны за последние, как минимум, три десятка лет. Пробы свидетельствуют: жизнеспособность микроорганизмов поразительная — сотни тысяч и миллионы лет. Рассуждения наши просты: если микроорганизмы в природе так отлично сохраняются, то существуют и механизмы поддержки этой жизнеспособности. Почему бы нам не использовать природные свойства для человека? С этого мы начали исследования на живых мышах и кроликах и получаем первые результаты по продлению им жизни.— Будем надеяться, что очередь дойдет и до людей. Хотя возможно, что это будет использоваться только для узкого круга граждан.* — Полагаю, если дойдет до людей, то будет достаточно широко подхвачено. Сегодня фармацевтические организации ищут новые источники для создания препаратов. Сразу после первых разговоров о наших успехах у зарубежных компаний моментально возник колоссальный интерес к данным разработкам. Они готовы финансировать все работы с тем, чтобы потом стать исключительными пользователями результатов. Мы на это не пошли, сами находим, хоть и небольшие пока, средства, чтобы довести дело до ума.— Даже страшно предположить, что будет, когда это будет. Можно писать фантастическую книгу, триллер, про то, как препарат продления жизни вводят только лучшей части человечества. Бомжи, всякие недостойные элементы остаются за бортом…— Ну да. Отчего не писать. Нет предела фантазиям.— По поводу находок.«Такими сенсационными находками, как мамонтенок Люба, мы обязаны вечной мерзлоте. Как вы полагаете, много ли тайн хранит мерзлота? Например, Ямала». Григорьева, Салехард— Это действительно не последняя страница исследований. Наши разработки, наши методы взяли на вооружение археологи. Это говорит о том, что мы увидели новую сторону в изучении мерзлоты — как хранителя культурных памятников, как хранителя информации. В последние годы археологи раскапывают курганы на Алтае и в Монголии. То, что они там находят — заслуга мерзлоты, которая все законсервировала. Благодаря уму древних людей, живших 2−3 тысячи лет назад, захоронения на большой глубине отлично сохраняются.— Они-то ритуалы свои соблюдали. Едва ли они сооружали могильники с видом на будущее, чтобы потомки исследовали их останки… — В любом случае они делали это с прицелом на вечность, люди всегда стремились увековечить нечто ценное в их жизни. И поэтому придумывали разные хитрые охранные способы. Впрочем, несмотря ни на что, многие захоронения уже давно разграблены. Даже те, которые находятся в мерзлоте. Тем не менее, сохранение информации веков — новая страница в «мерзлотном» вопросе. Полагаю, что мамонтенок Люба — не последняя интересная находка.— Как ваш отец стал уникальным специалистом-мерзлотоведом? А вы сами увлеклись мерзлотой, или сказалось влияние отца? — Мой папа начал заниматься мерзлотой вскоре после того, как в 1927 году вышла в свет первая монография Михаила Ивановича Сумгина «Вечная мерзлота почвы в пределах СССР». А в 1932 он студентом впервые поехал в район БАМа в экспедицию. Там познакомился с основоположниками мерзлотоведения и заразился этой наукой на всю жизнь. 62 года, по 1994 год, до конца жизни отец занимался мерзлотоведением. Что до меня, то я вырос в Якутии, где отец создавал и мерзлотную станцию, и отделение, а в дальнейшем — самостоятельный институт, который теперь носит его имя. Школу окончил также в Якутске. В 16 лет впервые поехал в тундру, где сейчас город Мирный, в экспедицию рабочим. В 57-м поступил в институт на геологоразведочный факультет. Занимался геофизикой. И кандидатскую защитил тоже по геофизике. В 1969 поехал в Якутск навестить своих, заодно выполнить договорные обязательства. И вдруг наткнулся на интересное явление — отрицательную поляризуемость горных пород — это открытие стало изюминкой моей докторской диссертации. И причиной перехода на работу в институт мерзлотоведения — дабы довести исследование до логического конца. Вообще ненормальное поведение приборов отмечали многие и до меня, но не придавали особого значения. Полагаю, что повышенная внимательность и дотошность, тем более, если рожден с менталитетом исследователя, заставили поверить, что это не ошибка, а нечто, что требует дополнительного изучения. Если посмотреть мой карьерный рост, то постепенный переход налицо. Кандидат технических наук. Докторская — геофизика, но на мерзлоте. Членом-корреспондентом РАН стал по геофизике криолитозоны, академиком — по географии и мерзлотоведению. Такая забавная лесенка.— Владимир Павлович, вы по-прежнему единственный академик РАН на территории Тюменской области и двух автономных округов? Или кто-то еще появился? — Единственный из жителей Тюменской области.— В Игарке бывали в музее мерзлоты?— Нет, не был. Поскольку игарская подземная лаборатория много меньше якутской и для исследователя большого интереса не представляет. В Якутске и музей, и исследовательские отсеки. Замечу, что самое крупное мерзлотное хранилище в мире — на Ямбурге. Создавали его для резервных продуктов, ведь самолеты летали туда нерегулярно, а железной дороги не было. Между тем на Ямбурге планировалось построить город на 30 тысяч жителей. Планы изменились, ограничились вахтами. И хранилище осталось стоять пустым. Колоссальные тоннели, отсеки.— Наверное, вы не раз держали в руках лед, которому не одна тысяча лет. Что чувствуете, когда берете в руки вечность? Или ученым романтика чужда и вы мыслите только конкретными категориями?— Больше эмоций у меня вызывает газовый гидрат — когда он начинает «кипеть» в ладошке (тает, выделяется газ). И — р-раз — превращается в лужицу. Более забавно и эмоционально.— Вечность становится лужицей… — Да. Однако если раньше мерзлота не содержала для нас биосферных тайн и загадок, теперь, когда мы знаем о существовании жизнеспособных реликтовых микроорганизмов, к образцам начинаешь относиться более осторожно, с большим почтением — она ведь хранительница жизни. А тайны всегда завораживают.— Добрый день. Был период, когда о глобальном потеплении на Земле и о связанных с этим процессом возможных катаклизмах говорили буквально все. Становилось просто страшно. Потом вроде бы поутихли… но угроза-то никуда не делась. Каковы сейчас прогнозы ученых?Виктор Петрович, ТюменьНа эту тему еще есть вопросы.Известно, что ученые рассматривают разные сценарии глобального потепления: значительного, умеренного потепления и даже не исключают похолодания на планете. Какой версии придерживаетесь лично вы? Или это не ваша сфера?— Моя сфера. Недавно читал лекцию на эту тему. Сразу отмечу, что я как раз сторонник не потепления, а похолодания. Кстати, звонил намедни в Новосибирск, там 30 градусов мороза ночью. В Тюмени — минус 15−20. И это март. Те процессы, которые идут в океане, в атмосфере, необычны во многом. С другой стороны, для тех, кто знает историю получше, в этом нет ничего необычного и неожиданного. Все уже многократно было на Земле. Но мало кому известно, что за последние 30 лет накоплены большие знания по орбитам планет, о том, как это все влияет на климат на Земле. Мы — законные обитатели Галактики, и наша Солнечная система точно так, как планета Земля вокруг Солнца, вращается вокруг некоего центра в Галактике. И этот период — примерно 220 миллионов лет. Из них 36 миллионов лет длится зима, по 56 миллионов — весна и осень, где-то 70 миллионов — галактическое лето. Сейчас мы находимся в галактической зиме, где-то в ее середине.— Как мне нравится такой поворот. Подумаешь, что мы — часть Галактики, еще и законные ее обитатели, и сразу чувствуешь себя значительнее… (смеемся). — А теперь можно спуститься на исторический период Земли, всего на несколько сотен лет назад. Знаете ли вы, что где-то только в середине 18 века закончился малый ледниковый период? И, между прочим, смута после Ивана Грозного во многом связана с тем, что резкое похолодание привело к тому, что пострадали огромные территории сельхозугодий. Кстати, в этот же период люди придумали шотландское виски. Было так холодно, что пшеница, рожь и другие хлебные злаки перестали сеять в Англии, а начали возить из Франции. По такому случаю в самой Шотландии придумали виски делать из более холодоустойчивого ячменя.— Все связано. А сейчас какие процессы идут?— Сейчас нормальный то ли 30-, то ли 60-летний всплеск потепления. Это связано с положением планет Сатурн и Юпитер, когда они относительно Земли и Солнца выстраиваются определенным образом. Вариации этих колебаний (в фазе или противофазе) приводят к похолоданию или потеплению. Но это все мелкие изменения. Если мы посмотрим климатический оптимум Голоцена, а это несколько тысяч лет назад, то тогда на планете было в среднем на три градуса теплее. Какое же сейчас потепление, если у нас стало холоднее на три градуса.— Значит ли это, что проблема глобального потепления надумана? Или неверна в корне сама постановка вопроса…— Если бы поговорить с этими модельерами-теоретиками, то можно было бы выяснить, что они подразумевают под этим термином. Если изменения 30−40-летние, то они правы — сейчас потепление. Но оно — от-носи-тельное. Относительно того холодного периода, в котором находится планета Земля и Солнечная система, сейчас действительно идет импульс потепления, который случается через 10−11−30−60 лет. Есть 300-летний цикл. Между прочим, один из таких 300-летних циклов мы засекли в 1989 году на международной конференции в Ямбурге. На Ямале мы обнаружили оползневые явления. Представляете? Мерзлота на не очень крутых склонах дала оползни! Оказалось, что такие же сплывы, к которым приводит сочетание климатических факторов, были 300 лет назад.— Вот и еще один житель Салехарда аккуратно интересуется: «Какие процессы с вашей „подопечной“ — вечной мерзлотой — сейчас происходят на Ямале?». — Все время, когда говорят об изменениях — вдруг все растает, поплывет, уровень океана поднимется, а льды в Антарктиде уже откалываются, увеличивается количество айсбергов — это всех пугает. На самом деле по последним данным толщина материкового льда в Антарктиде растет. Это говорит о том, что там стало холоднее, чем обычно. А то, что с одной стороны льдины откалываются, а с другой толщина их увеличивается, говорит о том, что меняются атмосферные потоки. Потоки могут меняться в зависимости от явлений, происходящих в океане (океан, как известно, в основном и влияет на климат). Но важный момент: океан — очень инерционная система. Все, что происходит в атмосфере, допустим, вспышка на Солнце, до глубинных слоев океана доходит чрезвычайно медленно. Все процессы оо-чень инерционные. Ничего «вдруг» не происходит. Ничего ужасного не происходит и на Ямале. Мерзлота там мощная — до 500 м. Несколько тысяч лет беспокоиться не о чем. Даже если бы тенденции к потеплению сохранились. Но они исчезнут, с тем, чтобы потом вновь появиться.— Шубы носить еще долго.— Конечно. Заметим, пик холодов просто сместился — с января-февраля на февраль-март. В среднем, конечно. Времена года также наступают чуть позже. Такие перемены вполне естественны. Вступают астрономические факторы. Надо изучать, что происходит с орбитами, Солнечной системой.— Где-то слышал, что тюменские дороги быстро разваливаются, потому что под Тюменью какие-то мерзлоты. Это правда?Сергей, Тюмень — В Тюмени всегда была и есть только сезонная мерзлота — зимой почвы промерзают примерно до 2 метров. Многолетнемерзлые породы начинаются в ХМАО. Там есть области с реликтовой мерзлотой, которая возникла в давние времена и до сих пор не растаяла. Необходимы еще тысячи лет для того, чтобы реликтовая мерзлота, образовавшаяся тысячи лет назад, растаяла в условиях современного климата.Об общественной деятельности— Владимир Павлович, мой вопрос касается вашего членства в Общественной палате России. Положа руку на сердце, вы можете сказать, что от Общественной палаты есть какая-то польза, и назвать этот орган ячейкой гражданского общества?Любовь, Тюмень— При создании палаты я бы не мог положить руку на сердце — были только ожидания. Теперь, спустя два года, — да, это уже ячейка гражданского общества, где обо всех проблемах говорится открыто. На заседаниях Общественной палаты рассматриваются самые острые проблемы, участники вступают в диалог с высокими руководителями ведомств. Каждый год готовится доклад о состоянии гражданского общества, где говорится об общественном мнении. Мне кажется, раз побывав на пленарном заседании Общественной палаты, каждый вынесет такое мнение. Такие люди, как доктор Рошаль, который всегда откровенно выступает и заявляет о проблемах, — он ведь тоже глас народа…— Кстати, о Рошале. «Ваш коллега по Общественной палате известный доктор Леонид Рошаль, когда приезжал в Тюмень, делился своими впечатлениями о работе. Он считает, что „некоторые судьбоносные для граждан решения принимаются без учета мнения Общественной палаты“. Изменилась ли сегодня ситуация? Участвуют ли члены Общественной палаты в заседаниях правительства, например? Вы лично принимали участие в такой работе? Насколько значимо мнение общественных экспертов для законодательной и исполнительной власти страны?»Валерия К., Тюмень— Сразу нельзя было ожидать — только создали и все прекрасно. Есть период становления. Два года — поиск своего назначения. Постепенно меняется регламент, состав палаты, приходят новые люди. Эта сменяемость полезна, застоя, свойственного некоторым чиновничьим структурам, там нет. В большинстве крупных правительственных ведомств теперь существуют общественные советы от Палаты — в Думе, например, работают наши коллеги, при Минобороны, Минэнерго… Лично я — региональный член Общественной палаты. Кроме того, по своей основной работе я очень загружен, и потому во всех заседаниях не могу физически принимать участие. Есть люди, для кого общественная деятельность — смысл жизни. Однако по мере возможности я участвую в работе комиссий, работал в комиссии по инновациям в науке, теперь — в комиссии по экологии.— Возросло ли внимание к работе Общественной палаты со стороны СМИ? Судя по центральным телевизионным каналам, нет. А каковы ваши ощущения на сей счет?— У СМИ тоже, как и у всего общества, вначале были завышенные ожидания. И наотмашь били, и критиковали, и не верили. Сейчас Общественная палата из всех общественных организаций, по опросам, пользуется наибольшим доверием. Процент людей, доверяющих Общественной палате, увеличивается.— Здравствуйте. Вот вы как общественный деятель «курируете» реализацию у нас в области нацпроекта «Образование». Не кажется ли вам, что на самом деле не все так хорошо в этой сфере? По моим родительским ощущениям, главное сейчас в школе — это «учет и отчетность». При этом ребенка (не как статистическую единицу, а как человека!) там зачастую просто не видят! Или не хотят видеть и искать к нему подходы, особенно если это, скажем, подросток с непростым характером… Кроме того, несмотря на огромные бюджетные вливания, практически во всех учебных заведениях продолжаются сборы денег — на ремонт и даже на парты. По-вашему, это нормально?Просто родитель, Тюмень — По-моему, ненормально. Образование должно быть бесплатным — и официально и неофициально. На последнем заседании нашего Гражданского форума, когда отчитывались руководители, ответственные за реализацию нацпроектов, а потом выступали руководители комиссий по контролю за реализацией, мы откровенно говорили о недостатках. В том числе о тех, о которых говорит читательница. Недостатков, конечно, много. Я не хотел бы, чтобы мои слова выглядели как желание оправдаться, но, тем не менее, проблемы в образовании сегодня есть во всем цивилизованном обществе. Так, например, в Германии, одной из самых благополучных в этом отношении стран, сегодня те же самые проблемы в образовании: потеря качества, потеря престижа учителя и нехватка кадров, особенно на периферии (в связи с чем они начинают ослаблять свои законы и уже вплотную подошли к тому, чтобы приглашать учителей из других стран). И это при том, что зарплата учителя в Германии — третья по величине в мире, после Швейцарии и Японии. Во всем мире идет процесс переустройства образования, перестройки. Настолько информационная нагрузка повысилась, настолько иначе надо учить детей. Эта нагрузка увеличивается много быстрее, чем мы реформируем образование, ищем приоритеты в науке и экономике. Сейчас никто из ученых не берется сказать, что будет лет через 30. Должно быть, другая цивилизация. Десятилетиями в России учили математику по Киселеву, образовательная база менялась очень редко, сейчас эти изменения должны быть более динамичными. Кроме того, много «провидцев» предлагают свои подходы и методики. Разобраться во всем быстро — задача не из простых. Что касается отношения к ребенку, к подростку с трудным характером, то это частная проблема. Всегда. Отдельная школа, отдельный класс. Отдельный учитель. Негде взять стандартно хорошего педагога со всеми плюсами. Моей дочери 12 лет — тоже проблем хватает в школе. Никакое общественное положение родителей, никакие их заслуги не защищают ребенка от его собственных проблем.О личном— А какие, кроме мерзлоты, у вас еще увлечения в жизни? Екатерина, Тюмень— Путешествия. Сам я объехал полмира, сейчас езжу с женой и детьми. Смолоду занимался самбо, поднимал штангу. С 11 лет и до приезда в Тюмень — страстный охотник.— Вы же еще активно моржевали…— Отказался от этого. С одной стороны, экология водоемов смущает. С другой стороны, вот так просто моржевать — не очень-то и полезно. Надо как в народе — после бани в ледяную воду.— Владимир Павлович, насколько я знаю, совсем недавно вы, несмотря на солидный возраст, вновь стали отцом. Не каждому мужчине это удается. В чем секрет вашей молодости? Уж не связано ли это с криотехнологиями? Анна К., Тюмень— С криотехнологиями — нет. Но то, что я — житель севера большую часть своей жизни, полагаю, имеет значение. Известна статистика, что дети прибавляют в продолжительности жизни. Если у меня мама прожила 85 лет, а отец — 86, то у меня есть шансы прожить 90. Генетика. О собственных секретах: я один из немногих людей, кто считает старость болезнью. По моему убеждению, старость — добровольное вхождение человека в образ жизни, который кардинально отличается от прежнего. Человек искусственно выводит себя из активной жизни, сужает круг интересов. Ставит на себе крест — мне вот уже столько лет, не по возрасту ТАК себя вести, ТАК одеваться, ТАК развлекаться. Надо всегда жить без оглядки на возрастные цифры. Тренировать мозги новыми знаниями. Даже если ты не ученый с мировым именем, а продавец в сельмаге.— Вы выглядите сногсшибательно. И это не комплимент, а констатация факта. Еще меня всегда поражает в вас какое-то особое чувство стиля, начиная от «главное, чтобы костюмчик сидел», до элегантных римских штор. В приемной у вас сидят красавицы-помощницы…— Так они еще и умницы редкие. А еще у меня дома сплошные красотки: жена, дочки. Одной три года, второй — три месяца. Прижмешь с утра к груди малышку, она тебе улыбается. С ТАКИМ настроением идешь на работу!(Мы пьем чай с лимоном и рассматриваем фотографии «домашних» красоток. Владимир Павлович говорит о том, что про старость — это не к нему, его четвертой жене 29 лет, а ему самому через пару лет будет всего 70).*
