Путешествие началось с того, чтобы поездом добраться до Кирова, это около 20 часов пути из Тюмени без пересадок, а потом несколько часов с друзьями на машине в деревню. О второй части пути, соответственно, я заботилась куда меньше, и только и делала, что подпрыгивала на рытвинах и ямках разбитой дороги и глазела по сторонам.
Лето еще не закончилось, однако впечатлениями от него уже пора делиться. «Вслух.ру» предлагает всем желающим принять участие в новом мини-проекте под простеньким названием «Как я провел лето». И школу вспомним, и расскажем, где были и что видели. У кого-то это будет экзотическое путешествие на острова в океане, у кого-то — поход в ночное в местной деревне. Верно же поют: «Лето — это маленькая жизнь». Поможем друг другу прожить ее максимально интересно. Любителям путешествовать по медвежьим уголкам отечества посвящается.Я так и не удосужилась сделать загранпаспорт. Поэтому все мои путешествия и приключения так или иначе ограничиваются географическими пределами родины. Что, в общем-то, и неплохо. А даже и интересно. Это лето было посвящено любованию неторопливыми вятскими просторами. Тем более, что, как гласит семейное предание, дед по материнской линии вышел откуда-то из здешней земли. Поэтому каждая приметная березка или пологий пригорок над рекой осматривались не просто сами по себе, а с подспудной мыслью: может и дед здесь бегал с удочкой. Путешествие началось с того, чтобы поездом добраться до Кирова, это около 20 часов пути из Тюмени без пересадок, а потом несколько часов с друзьями на машине в деревню. О второй части пути, соответственно, я заботилась куда меньше, и только и делала, что подпрыгивала на рытвинах и ямках разбитой дороги и глазела по сторонам. Благо на нашу дорогу случилась двойная радуга. И мы вспоминали истории, связанные с кладами и прочими заманчивыми благами, которые сулит людям этот многоцветный небесный хвост. Город Киров, в досоветском прошлом Вятка, а еще раньше Хлынов, стоит на реке Вятке. У местных жителей допытывалась: почему город и река одно время звались одинаково, а допустим, не Вятка и Вятск какой-нибудь. Ну, вот так повелось, отвечали. Кстати, на северо-запад от Кирова есть деревенька Тюмень. Но это я уже высмотрела на карте после возвращения. В один из первых дней, как я ступила на вятскую землю, мне удалось стать свидетелем знаменательного для этой земли события. Замирялись вятичи с устюжанами. История темная, как и подобает истории шестисотлетней давности. Дело в том, что однажды июньской ночью в начале пятнадцатого века в Раздерихинском овраге, что сейчас на территории города, между вятичами и устюжанами произошла битва. По одной из версий — по ошибке. В темноте могли не разобрать, что свои. По другой — отбивались от соседей-захватчиков, русичи тогда не брезговали друг у друга земли отбить. Но поссорились крепко, и официально помирились только сейчас. Конечно, потомки вроде как ссоры и не помнят, но видно, что точку все-таки поставить в этой истории было нужно. Ее и поставили представители исполнительной власти Кирова и Великого Устюга в присутствии губернатора Кировской области. А потом по сложившейся уже традиции плясали, свистели и в молодецкие забавы игрались. Кстати, незадачливое побоище местные жители поминали не плачем и заупокойными службами, а плясками и свистом. Даже и праздник такой существует, «Вятская свистунья» называется. Часовенка Михаила Архангела на краю Раздерихинского оврага в память о печальных событиях стоит затейливая, кружевная, очень уютная. По узкой улочке над оврагом с часовенкой стоят двухэтажные жилые домики, давно не видавшие капитального ремонта, и от этого тоже довольно милые и живописные. По крайней мере, снаружи. И сам город на крутых холмах, который приятнее называть Вяткой, а не Кировом, весь уютный, зеленый, в исторической части вовсе без глянцевых пластиковых фасадов. Цвета мягкие, оконца у старинных зданий кружевные, арочки узорчатые. При этом трещин в штукатурке тоже достаточно, но они и смотрятся органично. Над всем этим монументальным кружевом красными знаменами реют советские названия улиц: непременные Ленина и Карла Маркса, улица Свободы, Молодой гвардии, Большевиков, Пролетарская, Красноармейская. Зато есть набережная Александра Грина. Писатель родился в Вятской губернии, и жил одно время в городе, кажется, в молодые годы. Над Вяткой в исторической части города стоит Трифонов монастырь. Место благостное, умытое, умиротворяющее. Чистые белые стены, цветы на ухоженных клумбах, ровные дорожки, полого спускающиеся по естественному склону к деревянной часовенке, в основании которой источник. Ключевая вода прозрачная, прохладная. Стекает в искусственный бассейн, дно которого выложено мозаикой с христианской символикой. Здесь люди обязательно зачерпнут воды, умоют лицо, глянут вверх, на купола высоко над головой, почти в зените, и подумают, наверняка, про хорошее. Ну, Киров, что Киров? Собирались-то мы честной компанией не в город вовсе, а в деревню, настоящую, живую российскую глубинку без прикрас. Собирались долго, и поехали в проливной дождь, который, как известно, выпадает на начало добрых дел. Село Спасское в окрестностях Котельнича, куда мы отправились в гости, стоит на берегу реки с удивительным названием Молома у места, где впадает в нее узенькая речка Спасская. Молома — река неширокая, бережка у нее не крутые. Однако места по руслу живописные. На одном таком бережку у излучины стоит упомянутое село. На видном яру стояла и сельская церковь, которую пролетарии давно сравняли с землей, и место под ней оказалось ровное, только серые валуны с погоста еще выдают ее присутствие, но лишь для тех, кто знает. На главной улице — асфальт, магазин, почта и «сельсовет», отмеченный российским флагом. Дома в селе крепкие, но частью стоят пустые. Молодежи давно нет, двухэтажная просторная школа заброшенная, пустая, гулкая. По дорожкам вокруг бродят бандитского вида коты. Собаки мирно, но чутко возлежат на солнце, далеко высунув розовые ленивые языки. Щурятся на приезжих, наблюдают, но недовольства не выказывают. Жители — гостеприимные, щедрые. Так, зайдя в гости к одному местному жителю, по его приглашению, конечно, мы объели с кустов почти всю жимолость. Сельские занятия в летний зной и летнюю же прохладу — рыбалка, грибная и ягодная тихая охота, прополка огородных грядок и домашние хлопоты. Рыбалка — дело азартное. Кажется, что рыбаки спят над удочками, однако леска должна постоянно двигаться по воде, привлекая разборчивую маленькую рыбку. Готовить пойманную рыбу вовсе не так интересно, как ее из реки доставать. А за грибами — уродились маслята — брали с собой кроме защиты от комаров еще и защиту от медведей. Места, оказывается, дикие, и этого зверя вполне можно встретить на грибной поляне. Но не встретили. К обоюдному, наверняка, облегчению. Попив-поев во всех видах деревенского молока, наевшись свежайшей рыбы, даже немного поборовшись с сорняками на грядках, отправились обратно. А за несколько дней, пока были в деревне, местные успели отремонтировать очень уж разбитый участок дороги, так что возвращались с ветерком по свежему асфальту. Может радуга «виновата»?
