Около полуночи в дежурной части Тюменского РОВД раздался телефонный звонок. Житель села Онохино сообщил об убийстве в частном доме по улице Береговой. Сводная опергруппа РОВД и районной прокуратуры прибыла по указанному адресу. У входа в дом в луже замёрзшей крови лежал труп мужчины с изуродованным лицом. В жилище, на кровати сидел истекающий кровью мужчина. Его губы и бровь были рассечены, а нос свёрнут на бок и зиял двумя отверстиями.
На кухонном столе стояло несколько недопитых флаконов тройного одеколона.
Осмотрев труп, оперативные работники нашли в кармане пиджака мужчины справку об освобождении из мест не столь отдалённых. На вопрос следователя что случилось, мужик со свёрнутым носом пробубнил: «Они меня кувалдой ударили…, — и кивнул в сторону троих односельчан, — Мне пришлось обороняться и я грохнул вот этого"…
Оперативники потратили немало усилий, чтобы привести в чувства не совсем трезвого свидетеля лет 23. Выставив его на свежий воздух и умыв снегом, они внимательно выслушали показания протрезвевшего парня. На самом деле всё оказалось не так, как представил мужик со свёрнутым носом.
Как вскоре выяснилось, в половине дома, который служил дачей, хозяин- тюменец поселил двоих ранее судимых рабочих по найму. Мужики должны были к лету починить деревянный домишко. Помимо ремонта они кормились случайными заработками. Прибыльно рыли могилы на близлежащем кладбище и подрабатывали грузчиками, где придётся. Перед новым годом оба ушли в запой и четыре с лишним месяца не могли выйти из «штопора». В ход шли в основном алкогольные суррогаты — тройной одеколон и лосьоны.
В тот вечер компания в очередной раз «соображала на троих». Тот, что лежал в луже крови, в молодости был воином-интернационалистом и защищал Родину в Афганистане. Он не так давно вернулся с зоны, где отбывал наказание за незаконное хранение наркотиков. Между ним и дерзким собутыльником-рецидивистом возник пьяный спор «кто кого круче» и кто больше невзгод в своей жизни видел. Бывший афганец с упоением рассказывал байки про плен, из которого ему удалось сбежать, про спасение раненых однополчан, вынесенных им под пулями с поля боя.
А рецидивист настаивал на своём. Дескать, на зоне за себя всегда постоять мог и возле параши не спал никогда. Спор плавно перерос в потасовку. Рецидивист, не долго раздумывая, пустил в ход кулаки. Несколькими ударами он сшиб несчастного и продолжил экзекуцию ногами.
Увесистыми тумаками он превратил голову несчастного в кровавое месиво. Когда тот захрипел и перестал подавать признаки жизни, садист глянул на невольного свидетеля и подумал, не сдаст ли он его ментам. Смекнув, что и ему не миновать расправы, молодой участник застолья пообещал помочь вытащить тело побитого из дома, а сам, под предлогом посещения туалета, выскочил во двор и кошкой перемахнул забор за деревянным сортиром. За ним по пятам метнулся рецидивист с топором наперевес. Не догнав беглеца, он в сердцах бросил топор в снег у дорожки.
По словам парня, хмель как рукой сняло. Он не помнит, как добежал до дома и рассказал соседям-приятелям об убийстве. Заручившись физической поддержкой двух односельчан, молодой человек пришел в дом, где только что до потери сознания был избит афганец. Месть была не менее суровой. Убийце досталось по полной программе.
Но к их приходу жертва экзекуции была уже мертва. Рецидивист, пользуясь отсутствием свидетелей, добил его несколькими ударами кувалды в голову.
Пока следователи прокуратуры слушали рассказ свидетеля, в дом вошел вызванный из Тюмени хозяин половины дома, где было совершено преступление. Соседи по дому, пользуясь удобным случаем, выдвинули следствию свою версию случившегося, и старики оговорили нежеланного соседа. Якобы он сам совершил это преступление. Их хитрый ход был вскоре раскрыт следователем прокуратуры Тюменского района. Оказывается, они спали и видели себя полноправными хозяевами всего дома и стали шантажировать своего соседа по дому. Если он отдаст им свою часть дома и участок земли, то они изменят свои показания в его пользу…
