Житель Нижней Туры Свердловской области, получивший серьезное ножевое ранение, скончался в местной больнице, так и не дождавшись экстренной медицинской помощи. Вместо того чтобы провести срочную операцию, врачи направили пациента в рентген-кабинет, на пороге которого он и умер.
Житель Нижней Туры Свердловской области, получивший серьезное ножевое ранение, скончался в местной больнице, так и не дождавшись экстренной медицинской помощи. Вместо того чтобы провести срочную операцию, врачи направили пациента в рентген-кабинет, на пороге которого он и умер, сообщает justmedia.ru.Из материалов дела известно, что по дороге в больницу фельдшер «скорой помощи» трижды сообщала в Нижнетуринскую ЦГБ о том, что везут тяжелораненого в плевральную полость пациента и необходимо подготовить операционную. Характер раны был таков, что врачи подозревали ранение сердца (как выяснилось, не зря).Тем не менее, дежурный врач не стала принимать срочные меры. Анестезиологу указали возвращаться назад в свое отделение. А прибывших родителей заставили самостоятельно раздеть и умыть сына, после чего везти каталку, но не в реанимацию, а почему-то на рентген. Родители подчинились, однако рентгенолога на месте не оказалось, его пришлось вызывать из дома. Пациент его не дождался и умер прямо на пороге рентген-кабинета. По заключению патологоанатома, смерть наступила от сдавления сердца излившейся из раны кровью. Позже судебно-медицинская экспертиза выявила: учитывая локализацию раны, оказание медицинской помощи должно было планироваться с учетом риска развития наиболее тяжелых осложнений — повреждения сердца, обширного кровоизлияния и скопления воздуха в левой плевральной полости. Локализация раны позволяла предполагать ранение сердца. Подозрения на ранение сердца являются абсолютным показанием к экстренной операции. Такую операцию допустимо и возможно было проводить без предшествующего рентгенологического исследования. Более того, экстренное оперативное вмешательство с ушиванием раны сердца является единственным эффективным способом лечения ранения сердца. Имевшегося временного промежутка между поступлением пациента в больницу и прекращением сердечной деятельности было достаточно для начала активных действий по спасению жизни больного. Вместо того, чтобы срочно положить больного на операционный стол, персонал приемного отделения возложил все обязанности по подготовке на родственников, допустил тактические ошибки в диагностике и лечении. Ошибочные действия либо бездействие персонала привели к тому, что драгоценное время было упущено, единственный верный способ лечения — экстренная операция — не применен. Обстоятельства, указанные истцами в исковом заявлении, позволяют предположить, что было также нарушено безусловное право пациента на уважительное и гуманное отношение врача. Суд установил еще одну интересную деталь: к моменту поступления пациента в больницу сертификат хирурга утратил силу. Он был выдан врачу в июне 2000 года на пять лет. В Нижнетуринской ЦГБ врач работала по совместительству и не провела в больнице ни одной самостоятельной операции. Больница сфальсифицировала время пребывания пациента в больнице: по документам он провел там 10 минут, а на самом деле с момента поступления до смерти прошло минимум 40 минут. Однако даже этого времени, по утверждению судмедэкспертизы, было бы достаточно для начала активных действий по спасению умирающего. В суде представитель ответчика вынужден был признать, что в данном случае имеют место ошибка в диагностике и тактике лечения и что ответственность за врачебную ошибку должна нести больница. Тогда судья спросил: почему же в таком случае иск не признается? Представитель ответил: 'решение таких вопросов не входит в мою компетенцию'.Мать с отцом, на глазах которых умер их сын, заявили в суде требование о возмещении морального вреда в размере 300 000 рублей. Представитель больницы попросил учесть тяжелое материальное положение больницы и уменьшить сумму. Судья с этим согласился и постановил: исковые требования удовлетворить частично, в размере 25 000 рублей каждому истцу. Мотивировка: больница муниципальная, а значит — бедная, а исков к ней много, все выплатить не сможет. По мнению Максима Стародубцева, директора страховой медицинской компании «Мегус-АМТ», представлявшей интересы потерпевшего в суде, даже такой исход дела можно считать уникальным. «Результат данного заседания интересен по двум причинам, — рассказал JustМedia Максим Стародубцев. — Во-первых, не смейтесь, по величине компенсации „морального вреда“. Ранее у нас он либо вообще не возмещался под разными предлогами, либо суммы были еще меньшими. Вообще прецеденты возмещения морального вреда за плохое качество медицинской помощи единичны. Во-вторых, доказать некачественную работу врача было не очень легко, но в данном случае судмедэкспертиза заняла достаточно категоричную позицию, не допуская обычной неопределенности. Условные выводы — ужесточившаяся позиция судов в отношении взыскания денег с медицинских учреждений ведет не только к повышению ответственности медицинского персонала, но приближает формирование необходимой „экономики медицинской ответственности“, способной не только компенсировать ущерб пациенту, но и более четко финансово оценивать организацию медицинских услуг и личный профессиональный уровень исполнителей».
