Глава госкомиссии Польши по расследованию авиационных происшествий Эдмунд Клих признал вину экипажа в катастрофе самолета польского президента Леха Качиньского.
Глава госкомиссии Польши по расследованию авиационных происшествий Эдмунд Клих признал вину экипажа в катастрофе самолета польского президента Леха Качиньского. Об этом пишет «Lenta.Ru» со ссылкой на газету «Речь Посполита». По словам Клиха, пилоты проигнорировали все предупреждения об опасности и пошли на чрезмерный риск. Эдмунд Клих отметил, что к такому выводу он пришел, ознакомившись с данными «черных ящиков», а также со стенограммами разговоров в кабине. По его мнению, пилоты пошли на риск, «потому что их так учили». Ранее сообщалось, что аэропорт Смоленск-Северный, в котором должен был совершить посадку президентский самолет, используется военными летчиками и испытателями. Поэтому он не оснащен точной навигационной системой захода на посадку ILS. При этом, по словам Клиха, пилоты разбившегося Ту-154 точно знали, на какой высоте они летят. Но они не обращали внимания на сигналы о том, что самолет находится слишком низко. По мнению Эдмунда Клиха, военные летчики часто игнорируют подобные сообщения. Польские политики, в свою очередь, не согласились с заявлениями Клиха. Министр внутренних дел Польши Ежи Миллер отметил, что эксперт всего лишь пытается привлечь к себе внимание средств массовой информации. Представители партии «Право и справедливость» добавили, что расследование причин катастрофы продолжается, и официальные итоги еще не обнародованы. Российские и польские исследователи разошлись в том, насколько значимым было присутствие посторонних в кабине пилотов: на совместной пресс-конференции с МАК Клих сказал, что это «не имело решающего влияния на произошедшие события», передает «Би би си«.Глава МАК Татьяна Анодина на это заметила, что «в российских федеральных авиационных правилах есть четкие указания, что не допускается нахождение в кабине летного экипажа лиц, которые не связаны с выполнением полетного задания». Это касается и мировой практики, добавила она. Назвав имя Бласика, Клих не сказал однозначно, можно ли трактовать содержание разговора генерала с летчиками как психологическое давление. По его словам, это должны оценить психологи, но соответствующая работа еще не завершена.
