О любимых рисунках на теле поведали помощница руководителя, журналистка и пиарщица.
Татуировка всегда привлекает внимание. В современном мире такие украшения наносят на тело люди самых разных возрастов и социальных категорий. Всех интересует, что значит тот или иной рисунок, как он появился, как человек решился на такое, ведь «это навсегда». При этом женщины, принявшие решение набить тату, нередко сталкиваются с давлением со стороны близких и осуждением общества. И тогда татуировка становится поводом отстаивать право на собственное тело. «Вслух.ру» расспросил жительниц Тюмени об их любимых рисунках на теле и что они думают о праве украсить себя.
Анна, помощница руководителя
— Впервые я сделала татуировку лет в 16 лет. Что именно изобразить, понятия не имела. Была важна суть — хочу тату. В том возрасте денег на качественную работу не было, поэтому я пошагала к соседу, который пообещал сделать неземную красоту. Как оказалось, «красота» делалась у него же дома машинкой, изготовленной из моторчика от бритвы, струны от гитары, большого шприца и чернил от гелевой ручки. Идея рисунка была взята с обложки кассеты на полке. Нехитрый орнамент украшал сборник какой-то попсовой музыки. В итоге работа делалась долго, криво и болезненно.
Позже у подобного «домашнего рукодела» я сделала еще тату на пояснице. Тогда были модными всякие мудрые изречения. Так и у меня появилась латынь, видная лишь избранным. После этого решила с подобными работами завязать.
Спустя годы я подумала, что пора бы уже раскошелиться на «кавер» первой татуировки, переделать не слишком удачный рисунок. Но салоны не хотели браться за работу без предварительного выведения лазером. В итоге нашёлся мастер, согласившийся вписать имеющийся узор в новую работу. Он предложил пару вариантов, остановились на цветочках, но перекрывать пришлось большим количеством чёрного фона.
Спустя еще какое-то время у чудесной девочки-мастера сделала тату лисы на икре. Почему лиса? Очень люблю этих животных, плюс мою дочь зовут Алиса. Как Лиса Алиса.
Первый мой рисунок был на плече. Наверное, это самое удобное место и не самая болезненная область. А еще удобно — вроде и есть тату, но можно легко скрыть одеждой. Во второй раз — с поясницей — диктовала мода. А на ноге — стало нравиться именно это место. С третьей татуировкой мне уже было на 100% плевать на мнения и осуждения. Поэтому сейчас ношу её с гордостью.
Отношение родителей, особенно мамы, всегда было резко негативным. А вот на работе проблем не возникало, хотя я офисный работник. Считаю, что любой человек имеет право распоряжаться своим телом.
Хотелось бы, чтобы менталитет российского человека начал допускать, что татуировки — не показатель тюремного прошлого и в старости не будут внушать омерзение окружающим. Пока у нас с этим, к сожалению, всё печально…
Когда я познакомилась с будущим мужем, он был категорически против тату. Но прошло немного времени — и у него их три. Если моя дочь попросит разрешения на подобное, я однозначно скажу «да» и даже дам ей денег. С условием, что это будет качественный салон и хороший мастер. Не хочу, чтобы она наступала на мои грабли.
Екатерина, журналистка
— Я хотела сделать татуировку еще в школе, но тогда, в 90-е годы, тату били исключительно в подъездах и на квартирах, пока родители не пришли. И назывались эти произведения искусства не иначе как «партаки», что полностью соответствовало действительности. Такого безобразия я себе не желала и отложила свою мечту в сторону. Как оказалось, на 20 лет.
Когда мне исполнилось 35 лет, погибла моя подруга. Конечно, все мы смертны, но эта нелепая преждевременная смерть заставила меня думать о том, что жить нужно здесь и сейчас. Первая татуировка стала символом больших перемен в моей жизни. Для нее я выбрала инициалы дочерей. Она достаточно личная, на месте, скрытом от посторонних глаз — на ребрах сбоку.
Затем на руке появился зеленый папоротник, после на ключицах — гитара и стикер, предупреждающий о ненормативной лексике. Скоро будет еще одна татуировка, уж очень мне нравится треш-полька, это такой стиль татуировки, резкий, контрастный и дерзкий.
Если меня попросят рассказать о смысле моих татуировок, я могу приплести легенду о цветении папоротника раз в год и обманутых надеждах, но на самом деле глубокого смысла нет, папоротник — это папоротник, гитара — это гитара. И они появились на моем теле только потому, что смотреть на них доставляет мне эстетическое удовольствие.
На высказывания некоторых — «как зэчка», «в старости татуировки будут страшными», «а тебе муж разрешил?» — я давно не обращаю внимания. Ребят, в тюрьме я была несколько раз на экскурсии как журналист, вид татуировки — последнее, что меня будет волновать в старости. А разрешения мужа, мамы, сестры и кого угодно на то, что мне делать со своим телом, мне не требуется. Хотя я с удовольствием обсуждала будущие тату со своими близкими, с детьми, например.
Моя работа требует дресс-кода, отношусь к этому нормально, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Потому на работу одежду, оголяющую места с татуировками, я не ношу. В остальных случаях просто не обращаю внимания, видны татуировки или нет.
Виктория, пиарщица
— Татуировку я хотела давно, лет, наверное, с 16. Но тогда для меня это было знаком принадлежности к другой культуре. Сейчас это изменилось и стало визуальной частью самоидентификации. Решилась только в 30 лет — поняла, что готова и не пожалею о решении.
Татуировки, исходя из особенностей работы, я делала на закрытых частях тела в деловом дресс-коде — рёбра, ключица, верхняя часть чулок. Я абсолютно их не стесняюсь, но уверена, что моему руководству не нужно о них знать. И дело не в том, что я стыжусь. Дело в их восприятии: для старшего поколения это что-то, связанное с тюремной тематикой. Девочка с тремя красными дипломами как-то не вписывается в этот образ.
Первые две тату — на ребрах — были сделаны одновременно — это логотипы Первой галактической империи и Ордена повстанцев из саги «Звездные войны». Их идея достаточно банальна — про добро и зло, которые есть в каждом.
Следующей стала нежная татуировка на ключице — она продолжала «звёздную тему» — несколько звёздочек и Луна. Мне хотелось совместить понятие татуировки, которую традиционно связывают с чем-то грубым, с лёгкостью. Мне кажется, это получилось. Есть идея сделать следующую, она будет посвящена моим двум собакам породы сиба-ину.
В общении с коллегами показать тату я не боялась. Помню, как в первый раз пришла с открытыми ключицами на корпоратив. Меня ничего не сковывало, и я была уверена: на любой вопрос смогу ответить. Кому-то — рассказывая чуть больше о смысле рисунков, кому-то — в стиле «мое тело — мое дело».
Помню, как папа, случайно увидев татуировки, грозно спросил: «А мама знает?». Это было забавно: тебе 30, ты платишь ипотеку, делаешь ремонт и 3-4 раза в год бываешь за границей, но про татуировки надо отчитаться!
А когда меня спрашивали: «А твоему мужу нравится?», я почти в открытую смеялась. В этом плане мне помогает универсальное правило: не нравится — не ешь. Если бы мужчина дал понять, что ему не нравятся мои тату, я бы не стала с ним встречаться. Все, что я делаю со своей внешностью, касается только меня.
Конечно, мне хотелось бы меньше оценочных суждений о людях с татуировками. Но, думаю, постепенно это войдёт в норму — мир хоть и консервативен, но принимает изменения. Главная моя мысль: татуировки, пирсинг или розовые волосы не делают тебя глупее, добрее, безответственнее. Это только про внешнюю форму, которую нам всем нужно научиться принимать разной и не судить о содержании книги по нашим стереотипным представлениям об обложке.
Фото: pixabay.com (главное) и из личных архивов героинь материала
