Двухдневные гастроли Академического симфонического оркестра Московской филармонии в Тюмени сказочно удались. Волшебным было все – от знакомства с главным дирижером оркестра до финальных слов киноактера Дмитрия Назарова, читавшего под звуки оркестра "Пиноккио". Никто и не заметил, что оркестр целых два дня целенаправленно занимался музыкальным воспитанием тюменцев.
Двухдневные гастроли Академического симфонического оркестра Московской филармонии в Тюмени сказочно удались. Волшебным было все — от знакомства с главным дирижером оркестра до финальных слов киноактера Дмитрия Назарова, читавшего под звуки оркестра «Пиноккио». Никто и не заметил, что оркестр целых два дня целенаправленно занимался музыкальным воспитанием тюменцев. Концерт с десертом «Не надо чопорности, вы пришли на праздник! — призывал журналистов дирижер Юрий Симонов. — Музыкальное искусство — это часть радости, которую человек может черпать из жизни. Подобно еде, выпивке, телевизору — это часть арсенала, который человек сознательно или инстинктивно использует, чтобы получать удовольствие». И почему это в прошлый приезд Симонова я вообразила, будто он высокомерный сухарь, эдакий Тайный советник?! После выступления Юрия Ивановича на пресс-конференции даже его дирижерская манера стала видеться по-другому — помимо скупых точных движений в арсенале маэстро обнаружились нежные покачивания, пританцовывания, вытянутые трубочкой губы, сурово выдвинутая челюсть и насупленные брови, ободряющие кивки и улыбки — все как у обычных людей, даром что перед нами народный артист СССР, профессор, руководитель нескольких оркестров, выступавший с великим артистами. На фестивале «Алябьевская осень» в 2005 году Симонов запомнился журналистам замечанием, что о городе он судит по афише, а на афише его концерта заметно только имя солиста, но не оркестра и дирижера. На этот раз афишу украшали два имени, написанные друг под другом — Симонов, Мацуев, — и фотографии двух музыкантов друг против друга. В оппозиции, которую дизайнер, должно быть, придумал «для красоты», есть логика. «Солист — это украшение выступления симфонического оркестра, — говорит Симонов. — Функция солиста в симфоническом концерте — показать возможности оркестра как аккомпанирующего инструмента. Чем выше уровень солиста, тем сложнее оркестру с ним контактировать, потому что у некоторых музыкантов могут быть очень изысканные запросы. Таким образом, это своеобразный вызов оркестру, соревнование, интересное и публике, и музыкантам. Чем больше солист, тем больше успех концерта. У Дениса Мацуева есть все качества лидера. Следовать за ним, следовать рядом — почетно и непросто. И мы даем зрителю возможность судить, выполнил ли оркестр свою задачу, не отошел ли на второй план». Не знаю, какая доля тюменской публики готова судить состязание между пианистом и оркестром, но уверена, многие слушатели согласятся с дирижером, сравнившим симфонический концерт с обедом: «Во время обеда после первого и второго вы ждете десерта или ликера. Так и в концерте: наряду со сложными произведениями должны быть номера полегче, более популярные». Для Симонова важно, что именно через удовольствие, наслаждение музыкой происходит воспитание публики. В конечном счете, «сходить на концерт — как в церкви побывать, прикоснуться к высшим проявлениям человеческого духа», — говорит он. Отсюда и отношение маэстро к бисам: «Я играю на бис с удовольствием и приучаю к этому оркестр, хоть музыканты и устают. Бис — еще одна порция десерта. Навязываться, конечно, неудобно, но если видишь, что публика проявляет аплодисментами больше, чем вежливость, если это осознанный эмоциональный всплеск или робкая заинтересованность… Я ведь пробегаю взглядом по лицам зрителей, когда разворачиваюсь для поклона. Если вижу, что зацепило человека, он понял, что это не скучно, что мы тут серьезным делом занимаемся, а не туфту пытаемся подсунуть — я понимаю: его надо «дожать». Свое видение музыки, концертного этикета, музыкальных трактовок Юрий Симонов намерен изложить в трех книгах. Правда, ничего обещать потенциальным читателям он не может — оркестр отнимает слишком много времени, и все же работа над каждой книгой медленно продвигается. Первая книга посвящена встречам с великими музыкантами, многие из которых были весьма противоречивыми личностями. «Мравинский, Рабинович, Крамаров, Кондрашин… Архипова, Вишневская, Атлантов, Милашкина, Ростропович, Светланов, Рождественский… Зафиксировать их личности мне не только интересно, это мой долг, — говорит дирижер. — Речь не идет о ныне живущих — могут возникнуть конфликты, и потом, кто жив — еще в развитии, можно ошибиться в оценке его творческого пути». Вторая книга — учебник по дирижированию. «Стараюсь сделать его простым и понятным, без мудреных терминов. Это рекомендации молодым дирижерам: что делать, что не делать, они могут быть интересны всем, кого интересует музыка, а для профессионалов сложные термины поясняются в пространных примечаниях. Принято напускать вокруг этой профессии туман, но в ней нет никакой мистики. Римский-Корсаков, конечно, сказал, что дирижирование — дело темное, но оно как раз слишком прозрачное. Дирижерское мастерство складывается из школы и таланта. Таинственные завесы вокруг профессии разводят те, у кого чего-то недостает». Третья задуманная книга Юрия Симонова — рекомендации к исполнению некоторых произведений, в которых его «артистическое видение зашло достаточно далеко, чтобы давать советы». Студенты консерватории могут не догадываться, что таит в себе партитура, между тем дирижер уверен: скрупулезно следовать авторскому тексту — занятие неблагодарное и скучное, ведь это лишь основа, интерпретировать которую просто обязан каждый уважающий себя дирижер. Именно музыкальное чутье, собственные идеи, интерпретаторские амбиции — важнейший элемент дирижерского таланта. Другая обязательная составляющая — так называемый мануальный талант, позволяющий дирижеру молча, лишь при помощи рук воплотить с оркестром свои музыкальные идеи. Хотя, конечно, работа с оркестром не сводится к дирижированию на концерте, прежде надо подготовить оркестр, напитать своими идеями, и это все равно «как объездить незнакомую лошадь». В одной из своих книг маэстро намерен целую главу посвятить манерам музыкантов. Скажем, во время концерта музыкант, в партии которого наступила пауза, должен внимательно следить за развитием событий, а не расслабляться, крутить головой или болтать с соседом (жаль! на концертах нашего оркестра за этим бывает очень интересно наблюдать). «Если слушатель, не разбирающийся в тонкостях музицирования, видит, что оркестранты серьезно относятся к своему искусству, он и сам проникнется серьезным отношением», — уверен Юрий Иванович. Несомненно, Академический оркестр Московской филармонии вызвал у тюменской публики самые серьезные чувства. И все же работникам тюменской филармонии стоило бы добавить формализма в подходе к концертам. Например, заменить дирижерский подиум. Как всегда одетый с иголочки Симонов выглядит странно на возвышении, обитом рваным грязным ковролином. А еще интересно узнать, откуда на колосниках филармонии столько конфетти, уже много лет его цветные и блестящие частички парят над сценой в самые драматические музыкальные моменты. В первом отделении концерта 16 февраля прозвучала увертюра-фантазия Чайковского «Франческа да Римини». Затем «перемена блюд» — ко Второму концерту для фортепиано с оркестром Рахманинова на авансцену выкатили рояль, так что зрители первых рядов видели лишь зеленый платок в нервных пальцах, кусочек нахмуренного лба, ноги в лаковых туфлях, прыгающие у педалей, да иногда правую руку, то взлетающую по кругу, то резко брошенную вдоль тела… Во втором отделении оркестр исполнил симфонию Чайковского соль-минор «Зимние грезы». Третья часть — очень популярная, у всех на слуху — была воспринята зрителями с особым ажиотажем, зато на четвертой публика как будто подустала, зал зашелестел разговорами, ерзаньем на креслах. Тут подоспел десерт. Маэстро и впрямь внимательно рассматривал первые ряды и даже как будто спрашивал у ближайших зрителей, сыграть ли еще. Концерт завершился тремя порциями десерта из Чайковского и Моцарта, перемежающегося все более и более бурными овациями. Сказка с оркестром Второй концерт симфонического оркестра был по всем статьям необычным. Начался он в 13.00, длился всего 40 минут, из них оркестр играл от силы 20 минут, потому что в остальное время внимание зала было приковано к драматическому артисту Дмитрию Назарову, на разные голоса читавшему сказку Карло Коллоди «Пиноккио», — понятное дело, большую часть публики составляли дети. «Пиноккио» — одна из четырех сказок абонемента Московской филармонии «Сказки с оркестром». Есть еще «Русалочка» в исполнении Марины Александровой, «Спящую красавицу» читает Чулпан Хаматова, «Конька-горбунка» — Павел Любимцев, который к тому же предваряет каждый московский концерт кратким рассказом о сказке и музыке. У тюменцев есть шанс услышать все эти концерты — на пресс-конференции 17 января директор тюменской филармонии Михаил Бирман сообщил, что у него с директором Московской филармонии Алексеем Шалашовым большие планы на сотрудничество в следующем сезоне, в том числе и по детским концертам. Планы небезосновательные, судя по тому интересу, который высказали к «Сказкам с оркестром» глава областного департамента по культуре Евгений Негинский и представитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Наталья Уварова. В Московской филармонии действуют 16 детских абонементов, которые посещают порядка 205 тысяч детей в сезон. По словам Алексея Шалашова, в отличие от Европы, в Москве наблюдается стабильный рост аудитории классических концертов на 8−10% в сезон. Отчасти это связано и с детскими абонементами — родители не находят возможности сходить на концерт, но когда дело касается детей, появляются и время, и силы. По признаниям некоторых родителей, они пристрастились к симфонической музыке, которую Шалашов называет ядром культуры академической музыки, через сказки с оркестром. Сейчас оркестр едет по стране с плановыми гастролями (Омск — Тюмень — Челябинск — Самара — Саратов), но «Пиноккио» представляет только в Тюмени и Саратове. Зато на следующий год планируется от 5 до 10 региональных представлений — филармонии с запозданием открыли для себя новый жанр. Впрочем, не такой уж новый! Народный артист России, дирижер Владимир Понькин еще в 1998 году начал с Кубанским симфоническим оркестром цикл концертов для детской публики. «Я даже давал некоторым детям подирижировать оркестром. Не значит, что они обязательно станут дирижерами — это трудная профессия, штучный товар, — но таким образом задается мера оценки качества исполнения музыки». Проект «Сказки с оркестром» сделан по формуле Станиславского: «Для детей надо ставить как для взрослых, только лучше». Прекрасный оркестр, лучшие дирижеры — Владимир Понькин и Юрий Симонов, лучшие актеры, беспроигрышные сказки. Прослушав первый звонок к концерту («Ре мажор!»), Понькин успел рассказать журналистам, как родилась идея проиллюстрировать «Пиноккио» увертюрами к итальянским операм. «Россини использовал одни и те же увертюры для абсолютно разных опер — они универсальны. Это навело на мысль, что они могут удачно совпасть с событиями, происходящими в сказки, с тем, что рассказывает сказочник». Михаил Бирман слегка слукавил, сообщив, что 1200 билетов на концерт раскуплены тюменскими детьми, ведь часть билетов была распространена административным методом — по школам искусств и социально-незащищенным семьям. Но зал действительно оказался полон детей. За сорок минут никто не успел устать, а уж Дмитрий Назаров делал все, чтобы публика ни на минуту не отрывалась от сказки. Назаров оказался идеальным рассказчиком для «Пиноккио», хотя сам больше похож на великана Манджафоко (прототип Карабаса Барабаса), чем на тщедушного деревянного мальчишку. Даже когда рассказчик вынужден был умолкать, уступая первенство оркестру, он пританцовывал, гримасничал и шалил, пытаясь заговорить с дирижером. На что Понькин отвечал с удовольствием и хулиганским огоньком в глазах. Тандем актера и дирижера сложился с первого взгляда: «Когда я увидел этого сказочника, стало очень хорошо на душе, — говорит Понькин, — и мы с удовольствием провели первый концерт». И все последующие, судя по тюменскому представлению.
