В тюменском драматическом театре жизнь закручивается, как остросюжетная пьеса: театр пережил ликвидацию, сменился главный режиссер, пост художественного руководителя вообще отменили, с актерами перезаключили контракты. Скоро новоселье – театр переедет в новое здание, а вот что станет с общежитием неясно.
В тюменском драматическом театре жизнь закручивается, как остросюжетная пьеса: театр пережил ликвидацию, сменился главный режиссер, пост художественного руководителя вообще отменили, с актерами перезаключили контракты. АНО ликвидировано, театр теперь АГУ, и этому «агу», слава богу, уже 150 лет. О том, как пьеса будет развиваться дальше, корреспондент «Вслух.ру» расспросила генерального директора автономного государственного учреждения «Тюменский драматический театр» Владимира Коревицкого. — Все едва привыкли к этому скандальному АНО, а вы уже превратились в АГУ, что все это значит? — Автономная некоммерческая организация — это организационно-правовая форма, которая, по мнению многих экспертов, балансировала на зыбкой грани, связанной с несовершенством российского законодательства. Введение АНО было экспериментом, на который никто больше в России не пошел. Думаю, власти хотели проверить, насколько это перспективная форма, потому что социальная сфера явно была в тупике, бюджет не был способен покрыть расходы учреждений, а АНО давала возможность привлекать дополнительные источники финансирования. С 1 января 2007 года вступил в силу закон о создании автономных государственных учреждений в социальной сфере. Оставляя образование, здравоохранение, культуру на бюджетном финансировании, их сдерживают в развитии, ведь, как известно, бюджет это не бездонная бочка, и есть более стратегические цели и задачи. Бюджет не может удовлетворить полностью все возрастающие запросы социальной сферы, но государство дало возможность социальным структурам проявить себя в умении или желании зарабатывать дополнительные доходы. Против нового закона выступают многие деятели культуры, образования, усматривая в нем возможности дальнейшей приватизации объектов социальной сферы. Новый механизм до конца не исследован, не исключаю вариант приватизации и даже перепрофилирования учреждений в перспективе. Отличие автономного учреждения в том, что АНО получало бюджетное финансирование только через конкурс, даже если он, как в нашем случае, был достаточно формальным. Теперь государство заключает с театром договор об оказании услуг и оплачивает эти услуги, но и дает возможность заработать средства на существование другими способами. Театр может использовать свое имущество в коммерческих целях (после согласования с учредителем), при условии направления доходов на уставную деятельность. Высшим органом правления автономного учреждения является Наблюдательный совет из 5 человек, представителей областных департаментов, их задача — следить за имуществом, финансами и в целом соответствием театра целям, ради которых его учредили. Надеюсь, все будет в рамках разумного. В законе не прописано, как совет может вмешаться в репертуарную политику или творческие процессы, хотя здесь тоже возможны варианты. — В ходе смены статуса перезаключали договоры с сотрудниками… — Переход в автономное учреждение должен был осуществиться через ликвидацию АНО. Со мной и Алексеем Ивановичем (Ларичевым — ред.) комитет по культуре заключал срочные договоры. Мы оба получили уведомление об их расторжении. За этим могло последовать предложение или не последовать. Все остальные сотрудники писали заявление об увольнении и переводе в новое учреждение. Мы не перезаключили договоры с двумя актерами — только по состоянию здоровья и невозможностью исполнять актерскую функцию — это Вилнис Мартынович Пинтис и Валентина Стефановна Попова (Толмачева — ред.). Я взял на себя обязательство ежемесячно выплачивать им по 1000 рублей как вспомоществование к пенсии. И второе — к Валентине Стефановне это, к сожалению, не относится, там совсем сложновато со здоровьем — с Вилнисом Мартынычем мы договорились: как только будет утверждено штатное расписание, мы вместе сядем и поищем, если его устроит какая-то должность — пожалуйста. Если этот возраст, типаж актера будет востребован, я приглашу Вилниса Пинтиса, с ним будет заключен срочный договор на определенную роль. Есть еще актер, который уволился — по собственному желанию, он стал сниматься в кино. Никаких других увольнений практически не было. — Очевидно, с упразднением должности худрука и уходом Ларичева не все так просто, но ничего толком непонятно… — Я слухи не подтверждаю и не опровергаю. Есть юридическое обоснование: со мной договор заключил губернатор. С Алексеем Ивановичем контракта не заключили… — Можно по-другому спрошу, какие в труппе настроения, были ли какие-то высказывания по поводу смены главрежа? — Не хочу комментировать этого. Наверное, есть какое-то ощущение… — Атмосферу в театре вы могли бы оценить? — Не хочу оценивать, потому что если бы я смотрел только в сегодня, себе под ноги, я бы занимался оценкой сегодняшнего состояния, — моя задача смотреть в перспективу. Перспектива сразу была предложена, когда кандидатура Александра Михайловича Цодикова по предложению учредителя была принята к рассмотрению на замещение одного человека на другого. — Ну, а чисто художественная мотивация? — Не могу говорить об этом, нельзя оценивать творческий результат — кому-то нравится одно, кому-то другое. Единственное, что я могу сказать, при всех аспектах взаимоотношений с Алексей Иванычем, было много хорошего, были очень интересные спектакли, были не очень интересные работы. Но даже у гениальных художников не все работы однозначны… — То есть, говоря о смене главрежа, мы не можем сказать, что его уволили по причине творческой некомпетентности, это так не артикулируется? — Скорей всего да, так не артикулируется. — По «неким причинам», никто не называет по каким… — Дело в том, что никто вам и не назовет этих причин. Даже если они есть, бессмысленно добиваться ответа, «кто за что и как» — никто говорить не будет. Когда это было предложено, мне сказали, что надо укреплять кадровый состав — большой же театр, поэтому ввели должности трех режиссеров и трех художников, один из них главный художник, один главный режиссер. К тому же, насколько было известно еще до принятия этого решения, Алексею Ивановичу поступило официальное предложение возглавить театр в Краснодаре. Это просто соединение двух обстоятельств. — Есть уже кандидатуры двух других режиссеров? — Пока не могу сказать. Укрепление кадрового состава — нам понадобится порядка 170 человек от техничек до режиссеров и актеров — это целый комплекс проблем. Пока обсуждается вопрос жилищных условий и размера оплаты труда, бессмысленно вести с кем-либо переговоры. — Сколько актеров планируется пригласить в труппу? — Планируется довести состав актеров до 46 человек (сейчас 33 — ред.). Этой задачей сейчас озабочен Александр Михайлович. Он встречается с выпускниками Саратовской консерватории, где есть отделение актеров театра и кино, на очереди Санкт-Петербург, Екатеринбург, Красноярск, может быть даже Новосибирск. Молодежь нужна, но нужны и крепкие, состоявшиеся актеры. Вообще нужно влить новую кровь, это послужит на пользу делу. Хотя даже в нынешнем составе актеры не всегда полностью заняты. В силу разных причин. Мы доводим численность труппы до 46 человек, потому что в новом здании будет две полноправные площадки, которые должны работать с полной нагрузкой, плюс два дополнительных зала для экспериментальных работ, которые будут работать время от времени. — Что после переезда станет с театральной коммуналкой? — Сейчас мы ведем переписку с департаментом имущественных отношений по поводу признания этой площади жилой. Тогда вступает в действие механизм, предложенный губернатором: сразу даются поручения городу о выделении общежития или квартир по договору социального найма. Сложнее будет с теми, кто проживает, но не зарегистрирован в общежитии. Бывало так, что приходит сотрудник, просится пожить временно, ну, проблемы в семье. Полгода, год, полтора… И как быть с ними, я не знаю. — Сколько людей сейчас проживает в общежитии при театре? — Наверное, семей двенадцать, не только актеры, есть, например, техничка многодетная, которая лет 20 с лишним живет, уже и дети некоторые выросли… Проблема усугублена тем, что когда я пришел 21 год назад на эту должность, общежитие уже было, и у меня была домовая книга, согласно которой Калининский РОВД регистрировал жильцов. Когда мы переходили с статус АНО, выяснилось, что никаких документов на то, что здесь должно быть общежитие, нет. Нигде! И решения такого никто не принимал. Я думаю, это было в те времена, когда действовало телефонное право. Единственное, что могу сказать: я никоим образом не позволю оставить людей без жилья. Я иногда некоторым сотрудникам говорю: хорошо, вы не имеете формального права на отдельную жилплощадь, я буду какое-то время частично компенсировать расходы на аренду квартиры. Но это ж не выход! Что делать? Вот есть у меня два примера, когда человек взял и принял решение о своей судьбе сам. Уволился, какое-то время поработал, заработал деньги, купил квартиру, вернулся обратно. Женщина! С ребенком! Работала, работала — там, там, там, там. С трудом купила квартиру однокомнатную — переехала. Работала, работала, эту квартиру продала, переехала в двухкомнатную. Люди занимаются сами! — Но если мы говорим об актерах, то они либо играют в театре, либо где-то трудятся… — Да, все правильно. И трудятся, и играют, а как? У нас же есть актеры, которые и на радио, и в разных шоу, и ночные передачи ведут, и в ночных клубах работают. Ну просто привыкли мы, что все должен кто-то сделать другой! А это сегодня очень сложно. — Следующий вопрос по поводу новой сцены. Кто занимается такими тонкими материями как акустика, например? Откуда приглашают специалистов? Как вообще идут дела на стройке? — По договору между правительством Тюменской области и турецкой компанией «Контек», театр строится под ключ. Все вопросы, в том числе связанные со светом, акустикой, прописаны в условиях контракта. Но меня привлекают к составлению перечня необходимого оборудования, руководители театральных цехов вносили свои рекомендации. Благодаря разумному подходу турецкой стороны, московской субподрядной организации, управления капитального строительства при правительстве области к реализации контракта удалось многое согласовать, снять проблемные вопросы, найти компромиссы. Как мне кажется, этот театр будет построен с учетом очень многих современных норм, правил, требований и условий. Мне кажется, будет чем гордиться. Другое дело, задача самого театра — наполнить качественной театральной, внутренней жизнью этот пока еще не совсем живой объект. — То есть на данный момент вы вполне довольны ходом дел… — Да, по крайней мере, сроками, которые не срываются! — … качеством и так далее? — Ну, нельзя узнать качество блюда, пока оно не будет готово, пока все ингредиенты еще не положены. — Спрашиваю, потому что, насколько я понимаю, определенная конструкция сцены уже влияет на акустику. И сейчас такой этап, когда можно делать прогнозы. — Работает профессиональная организация, которая подобные объекты строила. В качестве разработчиков «Контек» приглашает специалистов, которые когда-то создавали славу проектному институту «Гипротеатр», единственной в Советском Союзе организации, которая проектировала театры, филармонии, концертные залы, дома культуры. Будет установлено современное оборудование по рекомендациям специалистов в области звука, света, акустики. Здесь у меня нет никаких сомнений. — Успокоили, спасибо. Расскажите, пожалуйста, о планах фестиваля «Золотой конек». — Честно говоря, мы с Евгением Семеновичем Негинским были в конце прошлого года в состоянии разброда, обсуждали и вроде договорились, что не будем проводить фестиваль в этом году — слишком много всяких процессов, слишком большой объем работ в единицу времени. Потом я предложил провести фестиваль в усеченном варианте, с участием только лауреатов прежних «Коньков» — в качестве прощания с этим зданием. Спустя некоторое время Негинский предложил провести не весной, как принято, а осенью — уже в новом здании. Я вначале был против, говорю: «Вы поймите, переезд в новый театр, адаптация своих спектаклей, постановки!». Потом понял и согласился с его доводами: «Нам нужно поднять общую атмосферу ожидания на другой качественный уровень. Если мы проведем фестиваль в старом театре, то в новом придется подниматься постепенно — не совсем правильно! Давайте сразу откроем новый театр премьерами, через какое-то время — фестиваль, и сразу будет подниматься градус ожиданий, настроений, эмоциональных состояний». Фестиваль состоится с 24 октября по 9 ноября. На этот раз председатель жюри Ирина Григорьевна Мягкова проведет экспертный отбор спектаклей. Она давно предлагала ввести отбор, но с самого начала идеология фестиваля была такова, что приглашались все желающие, и они сами решали, что привезти. Мы понимали, что при общем спаде культуры в стране и полном развале плановых ежегодных гастролей творческий уровень театров падал в силу объективных обстоятельств. Надеялись, что видя на фестивале разные уровни спектаклей, видя, оценки жюри, театры будут корректировать свою театральную программу. Надо отметить, практически ни у кого этого не произошло. Мы поняли, что такой подход ведет в никуда… Жюри будет иностранное: из Франции, Италии, Польши, Узбекистана и Москвы. Планируем привлекать журналистов из ведущих российских газет, с телеканала «Культура». Фестиваль, 150-летие театра, переезд в новое здание — эти события можно сблизить во времени, и тогда это может представлять интерес для более серьезных деятелей. Будем вести переговоры с театрами из США, Италии, Франции, Польши, Узбекистана, возможно, сделаем их не только гостями фестиваля, но и участниками конкурса. На фестиваль приедет бывший генеральный директор международного театрального фестиваля в Авиньоне, возглавлявший его более 10 лет. Мы планируем со временем заявиться на фестиваль во Франции. Вы, наверное, знаете, 25 апреля приезжает постановочная группа, 7 человек из Франции, которая к 15 мая должна поставить спектакль «Мой Голем» — такую философскую притчу, легенду о глиняном человеке. Работа будет сделана в три этапа. Первый — постановка французской группы у нас в театре. На премьеру выразили желание приехать генеральный консул Франции в Екатеринбурге, атташе по культуре в Екатеринбурге, директор французского культурного центра в Москве, атташе по культуре посольства Франции в Москве и ряд еще деятелей. Второй этап — постановка этого спектакля во Франции с возможностью взаимных замен с нашими актерами. И третий — участие в программе года российской культуры во Франции и французской культуры в России. Мы предполагаем организовать гастроли французов с этим спектаклем в России, а наших актеров во Франции. Я хотел бы, предваряя окончание нашего разговора, высказать главную мысль: нам бы очень хотелось в новом театре выйти на новый качественный уровень работы. Потому что я боюсь только одного, если мы серьезно не изменим себя, что-то в своей внутренней театральной деятельности, как бы те, от кого зависело решение строить театр или не строить, потом не сказали: «Ну вот, мы построили, а вы что? Могли бы сидеть и в старом здании, сделали бы капремонт и все». Именно поэтому мы хотим реализовывать разные театральные проекты, приглашать коллективы из других городов — крупных. Я буду вести переговоры с театрами Москвы и Санкт-Петербурга о гастролях. Уже проговорил возможность гастролей — может быть, даже в 2009 году — с известнейшим в России, за рубежом, театральным режиссером, руководителем театра «Европа» Львом Абрамовичем Додиным из Санкт-Петербурга. Это театр, который в меньшей степени знают в России, в большей степени — за рубежом. Когда мы были вместе с ним и рядом других театральных деятелей в Авиньоне, при его появлении на каких-то серьезных форумах многие вставали в знак уважения. Авиньонский фестиваль натолкнул на очень серьезные размышления о путях движения театральной культуры Европы. Это позволило подумать с определенной степенью гордости за российский театр. Свобода — как в России после 1990-х годов — приобретает синоним вседозволенности и воли. Каждый делает, что хочет, а это не всегда бывает интересно. — И еще один вопрос, насущный. Уже второй месяц не обновляется сайт театра… — В связи с кончиной Бориса Панова, человека, которому я безмерно признателен за подвижничество — это была его идея, он ее реализовывал долгие годы, содержал этот сайт — я дал задание специалисту, чтобы он подумал о технической возможности переноса сайта в театр. Но! Мы сейчас объявили конкурс на создание собственного театрального сайта, более современного, уже заявились 4 компании. В любом случае мы сохраним сайт Бориса как некий раритет для театра. В будущем музее мы обязательно сделаем раздел, связанный с Борисом Пановым. И постараемся сделать так, чтобы люди, которые были авторами переписки на этом сайте стали друзьями театра и нашего будущего сайта. Когда определится победитель конкурса, мы попросим его вести старый сайт до тех пор, пока не появится новый.
