В честь своего 50-летнего юбилея тюменский музей изобразительных искусств продолжает перебирать лучшие свои коллекции, извлекая на свет экспонаты давно или вовсе никогда не выставлявшиеся. И несмотря на то, что год назад в ТМИИ работала большая выставка иконописи, хранитель этого фонда Ирина Мануйлова нашла, чем удивить посетителей...
В честь своего 50-летнего юбилея тюменский музей изобразительных искусств продолжает перебирать лучшие свои коллекции, извлекая на свет экспонаты давно или вовсе никогда не выставлявшиеся. И несмотря на то, что год назад в ТМИИ работала большая выставка иконописи, хранитель этого фонда Ирина Мануйлова нашла, чем удивить посетителей, открывая выставку народной иконы XVII-начала XX веков. Несмотря на длительный запрет религии в России, канонические православные иконы успели настолько примелькаться, что порой даже не вызывают ассоциаций с искусством, не навевают мыслей о художественной ценности, ассоциируясь лишь с религиозным культом. Поэтому встреча с народной иконой поражает и вдохновляет. Не имея возможностей и мастерства в точности копировать канон, народные «богомазы», «малевавшие» в свободное от ямщицкого или кузнечного дела время, компенсировали наивность своих «досок» старанием, а порой и изобретательностью. Некоторые образа — вроде «Богоматери с младенцем» XIX века — похожи на ученическую копию, сделанную нетвердой детской рукой — немного искаженные пропорции, простая матовая палитра, в которой золото и багрянец заменяет ярко-оранжевый и тускло-желтый цвет. Но есть и такие иконы, в которых виден мастер, набивший руку — умеющий управлять тонкими линиями, пропорциями и даже светотенью. Порой этот мастер работает вполне в каноническом духе, выдавая свою «доморощенность» лишь особенностями палитры или мотивами традиционной урало-сибирской росписи. Но иногда он дает волю фантазии, позволяя святым ездить на пряничных-лубочных лошадях, придавая Спасу Вседержителю матрешечные черты, одевая избранных святых в горностаевые мантии и сказочные короны. Украшением выставки стал деревянный рельеф «Изгнание из рая» и резная икона Николы Можайского XVIII века, на которой помимо самого Николы из маленьких «окошек» выглядывают объемные изображения еще дюжины святых, напоминающих куколок из рождественского вертепа. Народная икона была живым продолжением народного христианства — сплава языческих и христианских верований, в котором православные святые приобретали черты древнеславянских духов, а иконы служили талисманами и оберегами. Оберегов надо иметь побольше — не только в «красном углу», но и на подворье, и при себе, как амулет, — поэтому «маляры» самоучки находили применение своим «доскам». Между святыми навсегда распределились покровительские функции славянских богов: Пророк Илия вслед за Перуном ассоциировался с грозами и «отвечал» за урожай, Егорий Храбрый (Георгий Победоносец) перенял от Ярилы символы солнца и плодородия. Егорий вообще имел образ волшебный поэтичный — покровитель скота был и патроном соловьев, он отмыкал небо золотыми ключами, выпуская на землю росы, чтобы колосили богатые хлеба и росли пышные травы. Никола Чудотворец тоже водил родство с языческим пантеоном — он заменил «житного деда», духа хлеба Микулу, поэтому одеяния этого святого нередко украшены растительным орнаментом и аграрной символикой. Среди женских образов самыми популярными были Богоматерь (Матушка-заступница, Спасительница) и Параскева Пятница. От Богоматери ждали чудес и помощи в горе и болезни, а Параскева впитала традиции почитания славянских Мокоши и Житвы. В народном воображении христианские святые вели постоянную борьбу со снующей вокруг человека нечистью — русалками и домовыми, упырями и овинниками. Нечистая сила густо населяла леса, луга и реки, надворные постройки и перекрестки дорог, так что для борьбы с ними нужно было много икон. На сибирских ярмарках можно было найти икону любого качества и на любой кошелек. Она сопровождала человека при всяком деле — от рождения до смерти, на свадьбе, в пути, в начале и завершении работы. И святые в первую очередь сулили не суровое наказание, но помощь и заступничество, поэтому народная икона с искренней наивностью представляет их исполненными доброты, мира и участия.
