Шла она как в кино!
Территория Западной Сибири покрыта трубопроводами для транспортировки нефти и газа. Часто ее сравнивают с кровеносной системой, питающей экономику нашей страны, стран Европы и Азии. Но вот она превращается в нефтегазовую паутину, затягивающую в свою сеть разные государства и даже континенты. А ударный труд десятков тысяч простых работяг провоцирует войны разведок и столкновения сверхдержав…
Сюжет из жизни
Тюменская нефть, которая только-только потекла в Европу по новенькому трубопроводу из Самотлора, поставила жирную точку в почти 20-летней мировой холодной войне. Безопасность и сотрудничество в Европе стали главными тезисами.
Александр Петрушин, кандидат исторических наук, полковник ФСБ в отставке«К 1973 году наши противники убедились в наличии большой тюменской нефти. Сегодня Самотлор остается крупнейшим в мире месторождением. И потом началось серийное открытие месторождений, - рассказывает Александр Петрушин. - Через два года были подписаны знаменитые Хельсинкские соглашения. От этого периода можно было начинать отсчет другой - мирной - жизни. Все это убедительно доказала территория нашего края. И территория, и люди».
Кадры реальной пресс-конференции руководителя Министерства нефтегазстроя Бориса Щербины вошли в популярный советский политический детектив «Контракт века». Он вышел в 1985 году по горячим следам строительства крупнейшего магистрального газопровода Уренгой — Помары — Ужгород и противостояния двух сверхдержав — СССР и США — вокруг газа для Европы.
История киношниками практически не придумана. Война разведок — с красивыми женщинами, шантажом и санкциями — происходила в реальной жизни.
Газопровод Уренгой — Помары — Ужгород протянули на 4 451 километр. Он обошелся в 25 млрд советских рублей. Это больше, чем БАМ, КАМАЗ и Атоммаш вместе взятые.
Газопровод пересекает более 200 рек, более 60 железных дорог и более 187 километров проходит по Карпатским горам.
Владимир Кузнецов, легенда тюменской журналистики, в 1970-1980 гг. корреспондент газет «Красный Север» (г. Салехард), «Правда Севера» (г. Новый Уренгой). Почетный нефтегазостроитель, Почетный работник культуры и искусства Тюменской области«Это на самом деле какая-то фантастика, таких объектов мало в истории мировой цивилизации. Продумать и создать такое — колоссальная работа», - подчеркивает Владимир Кузнецов.
К тому же от Уренгоя разветвлялась целая сеть газопроводов — основная нитка на Ужгород и еще четыре в центр страны. Их проектировали все вместе. Газопровод трансконтинентальный — из Сибири, то есть Азии, в Европу.
Контракт века
Уренгойская труба века стала мощным ударом для США. Ведь Европа в итоге получает много советского газа — проектная мощность 32 млрд кубометров в год. И ей совсем не нужен американский уголь.
В США — жесточайший энергетический кризис, а под уренгойский газ перестраивалась европейская химическая промышленность, металлургия, машиностроение. Американский президент даже ввел санкции в отношении ряда европейских предприятий.
«Как раз тогда они наложили эмбарго на поставку труб большого диаметра и компрессорных станций. У нас их еще не производили. А без этих труб и станций эксплуатация газопровода была бы невозможна, — пояснил Александр Петрушин. — Но выгоду от поставок советского газа в Европу понимала даже упрямая Англия, и Европа включилась во всесоюзную стройку. Рейгану пришлось санкции отменить».
Контракт века — это контракт «Газ — трубы». Его СССР и Германия заключили еще в 1970 году. По немецким трубам большого диаметра уже текла тюменская нефть, по ним же потечет и газ.
К контракту присоединились японские банкиры и промышленники, а трубоукладчики канадо-американского производства спокойно работали в запредельных температурах.
«И сидит в таком трубоукладчике тракторист в белой рубашечке, кнопочки нажимает, у него квадромузыка. Мы тогда впервые видели четыре колонки. Не то что наши там тягают», — смеется Владимир Кузнецов.
Советские строители газопровода пытались перенимать западные технологии. Не гнушались и промышленным шпионажем.
Владимир Кузнецов рассказывает: «Так, наши развинтили Катерпиллер, разложили по деталям и передали специалистам новочебоксарского тракторного завода, чтобы они собрали наш вариант. Его назвали Чувашпиллер. Пригнали в Новый Уренгой, поставили на платформу. Водитель сел, завел, и Чувашпиллер вспыхнул как спичка и сгорел за несколько минут».
Газопровод Уренгой-Помары-Ужгород начинали строить с 75 километров в месяц, но через полгода проходили уже по 800 километров. На трассе работали в общей сложности 20 тысяч человек, среди них — герои предыдущих масштабных строек.
Мастер сварочных работ Валентина Беляева, начинавшая на трассе Шаим-Тюмень, за работу на газопроводе Уренгой-Помары-Ужгород удостоена звания Героя Социалистического труда. Одновременно с Борисом Щербиной — тогда уже министром нефтегазстроя СССР.
«Среди них и Борис Дидук. Его имя тоже вошло в историю. Лауреат Госпремии, человек с уникальной судьбой. Слава богу, живой, — рассказывает Владимир Кузнецов. — Он однажды попал в аварию. Раздробило плечо. Мужик, 35 лет, оказаться без всего. Но он смог собраться и разработал руку, которую врачи собирали буквально по фрагментам. А потом стал знаменитым бригадиром сварщиков-монтажников, которые эти трубы и варили».
От трубы до тюрьмы
Ударный труд сварщиков, изолировщиков, водителей, поваров, дорожников, авиаторов иностранная пресса приписывала заключенным советских тюрем и лагерей, которых якобы под конвоем загоняли на постройку крупнейшего газопровода.
«Но мы убедительно показали, что заключенные на строительстве не используются, — объяснил Александр Петрушин. — И вообще на территории Тюменской области таких массовых лагерей, которыми пугали западных обывателей, не было. А работали, и мы это тоже активно показывали, комсомольско-молодежные бригады, студенческие отряды».
Но информационные утки летали над газопроводом от Уренгоя до самой Европы и после его запуска.
«Ударил мороз -50, и Новый Уренгой весь вымерз, промыслы встали. Поэтому вместо уренгойского стали гнать оренбургский газ. А в его составе больше метана, — рассказывает Владимир Кузнецов. — Конечно, это был скандал. Прислали корреспондента одной из ведущих европейских газет. И меня к нему приставили как корреспондента местного: вот, помоги ему, повози. Он написал довольно честный материал „Пролетала утка над трубой“: газ чистый, русские честные, с ними можно иметь дело».
Уренгойский газ по-прежнему течет в Европу. В общей сложности восемь газопроводов питают ее российским газом. Как и нефть Самотлора и Сургута, питающая российскую и европейскую экономики. Контракт XX века обеспечил нашей стране мощное влияние на мир XXI века.
Продолжение следует.
