Во вторник Тюменский театр драмы пригласил журналистов на необычную пресс-конференцию – никто не мог припомнить, чтобы прощание со спектаклями обставлялось подобным образом, однако темой встречи было заявлено не что иное, как снятие с репертуара четырех спектаклей. В малом зале театра собралась едва ли не половина труппы во главе с художественным ...
Во вторник Тюменский театр драмы пригласил журналистов на необычную пресс-конференцию — никто не мог припомнить, чтобы прощание со спектаклями обставлялось подобным образом, однако темой встречи было заявлено не что иное, как снятые с репертуара четырех спектаклей. В малом зале театра собралась едва ли не половина труппы во главе с художественным руководителем и режиссером Алексеем Ларичевым. Худрук не стал тянуть кота за хвост и сразу обозначил расширенный список поводов для собрания: помимо «проводов», поездка председателя местного отделения Союза театральных деятелей Владимира Орла на съезд СТД в Москве, а также… «вопросы взаимоотношений театра с журналистами». Дело понятное, журналисты всегда имеют возможность задать свои вопросы, а вот у актеров за много лет их столько накопилось, что сдерживаться мочи больше не было. Ради приличия стороны попытались обсудить уход четырех постановок. Поскольку на пресс-конференции списка отбывающих в Лету так и не озвучили, напомним, что уходят после 10 лет проката «Эквус» Питера Шеффера, «Черная панна Несвижа» Алексея Дударева четырех лет от роду, «Школа злословия» Ричарда Шеридана 2000 года выпуска, пятилетний «Убийство Гонзаго» Недялко Йорданова. О последнем худрук сказал особо: через год-два-три темы, затронутые в спектакле, будут очень актуальны, жаль, Гонзаго не дотянул до той поры чудесной. Причины расставания самые обычные — обветшал реквизит, спектакль уже не находит былого контакта со зрителем (не собирает кассы, по-иному), актеры — кто вырос, кто «устарел», по выражению главрежа. И все же прощание дается коллективу нелегко. И дело не только в понятном «душу вкладывали», «прикипели» — слишком уж напряженно отреагировал Алексей Ларичев на предложение поделиться эмоциями: «Вы же знаете ответ на свой вопрос, зачем спрашиваете?». На самом деле мы ничего такого не знали. А вот Владимир Орел знал. И сказал, что обидно видеть, как спектакли снимаются решением лишь двух руководителей (директора Владимира Коревицкого и худрука Алексея Ларичева, очевидно), что решать такие вопросы должен худсовет. Владимир Васильевич говорил о «Мирандолине», снятой несколько лет назад, несмотря на то, что старушка исправно собирала зал. Но ведь неспроста он об этом завел? Но не это было самое интересное. По крайней мере, для творческого коллектива. Не успели журналисты выслушать все мнения насчет расставания со спектаклями, труппа «плавно» сменила тему: журналисты обижают актеров своим нечутким отношением. Пишут о театре без любви, стремятся только унизить актеров, растащить спектакль на мелкие клочки скандальчиков. Не хотят вникнуть в замысел. Насаждают вкусовщину, выдавая свое мнение за объективную оценку. Вообще, пишут только гадости, ничуть не задумываясь о том, как они скажутся на актерах, на судьбе спектакля, театра. Договорились чуть не до того, что резкие отзывы журналистов отпугивают зрителей, что скоро вообще театр закроют, раз он в прессе так негативно отражается, а новое здание будут сдавать в аренду гастролерам. Надо отметить, театр поступил очень смело. Благородно. Актеры не стали просить директора лишить слишком критичных аккредитации, не пожаловались редакторам, не стали воротить нос — вышли на честный открытый разговор. Ну не сдержались, ну вели себя, как обиженные школьники — так у них же не было возможности высказаться столько лет: «Вы про нас пишете, что хотите, теперь сами послушайте!».Вениамин Панов: «ТАК о культуре не говорят!». Марина Слепнева: «Много слов понахватаются в Интернете, а потом употребляют их к месту и не к месту. Когда дилетант высказывает свое мнение, от этого только больно… Критика должна быть полезной, вас же читают зрители, которые нас любят!». Анта Колиниченко: «Мы уже и так работаем с режиссерами, которые нас обижают…». Ирина Тутулова: «У нас, вон, два электрика осталось!». Алексей Ларичев: «Прежде чем у журналиста поднимается перо на актера, надо отдавать себе отчет…». Первый актер: «Вы вместо грубостей лучше скажите, как нам лучше сделать…». Второй актер: «Только режиссер имеет право сказать, донес актер суть задуманного до зрителя или нет». Третий актер: «Вы мозгами-то пораскиньте!». Первый актер: «Они и пораскинули!». Короче, было шумно и горячо. Говорили все наперебой, порой противоположные вещи, но суть мы уяснили: актеры — натуры эмоциональные, обидчивые, но не чуждые справедливости. Живется им несладко, и не только из-за того, что журналисты травят, а и из-за тяжелого материального положения. Гастроли в Омске прошли хорошо. Там наших обласкали, взяли много интервью и сказали, что Тюмень должна быть счастлива таким чудесным театром. Но при этом в плане финансов и отношений с властью наш театр по сравнению с омскими — как «дворняжка против элитной породы». Худрук видит проблемы в труппе, но решить их не может, в том числе и по финансовым причинам. И если журналисты хотят поучаствовать в дальнейшей судьбе театра, надо говорить вот именно об этом. Ну, а что до критики (актеры очень хотели считать нас театральными критиками, потому что иначе половина претензий снималась), то внимательные журналисты могли найти много конструктивных предложений. Например, обязательно надо прислушаться к совету актера и директора радиостанции «Город» Сергея Осинцева и читать пьесы перед просмотром спектакля. Я так делаю, честно! Но совет, безусловно, справедливый. Очень хорошо помимо собственного мнения изложить еще чье-нибудь. Желательно — противоположное. Не стоит списывать мнение об увиденном у коллег, лучше вообще не делиться впечатлениями, чтобы не замутнить собственную позицию. Не стоит также брать информацию о драматургах в Интернете, этой «мусорной корзине». Лучше посвятить больше времени изучению театроведческой литературы, Станиславского почитать. Чаще ходить в театр, например, не только (и даже не столько) на премьеры, сколько на «обкатанные» спектакли. И просто жизненно необходимо писать в конце материалов «вышеизложенное отражает личное мнение автора», чтоб читатели не перепутали с истиной в последней инстанции… Есть над чем поразмыслить. Взамен худрук обещал подумать о том, чтобы журналистов пускали на разборы спектаклей приезжими критиками — хоть какой-то вклад в образование всех этих «дилетантов» и «грубиянов». Ведь диалог — это основа театра.
