Духовный деятель рассказал о своем боевом прошлом и объяснил, почему солдаты должны идти с именем Бога на устах.
Добровольцев, отправившихся в пятницу на боевое слаживание, благословил Ильдар Зиганшин, имам-мухтасиб Тюменской области Центрального духовного управления мусульман России. Он пожелал ребятам удачи и выразил надежду, что все вернутся домой живыми и здоровыми. Основная мысль Зиганшина: любая война — проявление хаоса, шайтана. Наша задача — остановить лукавого. Мы идем не воевать, идем освобождать своих братьев. После благословения хазрат (высокий исламский религиозный статус) согласился рассказать про свое боевое прошлое, почему надо идти с именем Бога на устах и есть ли разница, мусульманин ты или христианин.
— Прежде всего, почему вы здесь? Насколько нужно бойцам духовное благословение?
— Потребность любого человека — обратиться к Богу в трудную минуту. Особенно в такие моменты, как спецоперация. Люди тянутся к Богу, и мы не имеем ни духовного, ни морального, ни физического плана оставить их просьбы без внимания. Благословляем, но не на войну, а на освобождение.
— Большинство здесь, уверен, православные. А благословляет их мусульманин.
— Мы все от Адама и Евы, мы все едины. Какая разница, мусульманин или православный, если мы все на одной стороне? Русские православные командиры подходят ко мне, здороваются: «Салам Алейкум». Он желают мне мира, и им неважно, какой я веры.Без воли Всевышнего ни один человек не заберет чужую жизнь. Поэтому мы должны идти с Богом на устах, чтобы вернуться живыми и здоровыми. Только Всевышний знает, когда ты умрешь. Не ты создал человека, не тебе забирать его жизнь. Если не будет воли Бога, можно стрелять в человека часами, ни одна пуля не попадет в него, ни одна его не убьет.
— Служили сами?
— Служил, конечно. Я и в Сирии был раз пять. Как-то в Россию приезжали президент Сирии с женой. И они обратились за помощью к патриарху Кириллу. Кирилл распорядился, чтобы каждая церковь направила гуманитарную помощь нуждающемуся народу. Отозвались не только православные. Мы организовали сбор материальной помощи и поехали в Сирию для помощи духовной. И после наших молитв там закончилась война.
— Были какие-то проявления милости Бога к вам в Сирии?
— Мы должны были переезжать с одной позиции на другую. А вражеская сторона узнала через свою разведку, что мы поедем по определенной дороге в определенное время. И они подготовили засаду — начали бомбежку этой зоны. А нас там не было, мы задержались с Божьей помощью. Всевышний спас от смерти.
— С православными священнослужителями не было недопонимания?
— Нас разместили в православном храме, запретили временно выходить за его пределы. Сидим, ждем. И подходит время намаза. Где его совершить? Не знаю. Подхожу к батюшке, показываю жестами — надо помолиться, время намаза. Он ни слова не понимает на русском. Однако берет меня за руку, показывает в сторону туалета — умыться перед намазом можешь там. А потом также жестами объяснил, куда я могу пройти для совершения намаза. И сунул в руки коврик, это необходимый атрибут. Все действия — без единого слова. Язык веры один. И сейчас этим языком мы отправили парней на великую миссию — освобождать братский народ.
Ранее мы делали репортаж с проводов четвертой группы добровольцев, где тюменские контрактники рассказали о причинах своего решения.
