Густая листва закрывает здание бывшего соляного склада купца Текутьева, так что прохожим и невдомек, какая жизнь кипит под стенами тюменского драматического театра. В летнем кафе играет с кем-то в нарды Алексей Шлямин, вокруг скамеек у входа в театр столпились актеры, монтировщики, осветители, дети актеров и осветителей, журналисты и сочувствующие. ...
Густая листва закрывает здание бывшего соляного склада купца Текутьева, так что прохожим и невдомек, какая жизнь кипит под стенами Тюменского драматического театра. В летнем кафе играет с кем-то в нарды Алексей Шлямин, вокруг скамеек у входа в театр столпились актеры, монтировщики, осветители, дети актеров и осветителей, журналисты и сочувствующие. Валерий Рябков требует у 13-летнего мальчишки поменяться с ним ролями — сам бы он в школу пошел с удовольствием, а парень взамен на свободу от уроков пусть получает и возраст, и недомогания «старческие»: артист со знанием дела кряхтит и причитает. Елена Махнева снимает происходящее на камеру, стараясь поймать резвящегося коллегу на фоне старого здания театра. Собравшиеся ждут команды загрузиться в экскурсионный автобус — поездка в строящееся здание театра, запланированная еще полгода назад, наконец, состоится. «Пройдетесь по зданию, присмотрите себе помещения — мы сразу и таблички начнем готовить», — подбадривает замдиректора Сергей Захарчук. Строительная площадка огорожена синим забором. Через калитку, через проходную, мимо аккуратных балков, интеллигентно декорированных меандрами, — к котловану, из которого растет не по дням, а по часам махина нового театра. На краю котлована, ступая по песку золочеными тапками, Махнева фотографируется с турецкими строителями. Актеры озабоченно поглядывают на окна, гадая, где будут их гримерки. Из глубины строй-площадки появляется директор театра Владимир Коревицкий и смело шагает начищенными ботинками по грязи, ведя экскурсантов к погрузочному входу в театр, через который декорации будут попадать в лифты и транспортироваться к сценам. Пока можно лишь угадывать, какими станут внутренности театра — часть высоченных потолков скроют навесные панели, с лестниц исчезнет строительная пыль, появятся прочные перила (разве что по просьбе Валерия Алексеевича Рябкова оставят ненадежные металлические прутья), а в круглых отверстиях, испещривших потолок будущего гардероба, вместо дневного света засияет электричество. Вознесшийся в небеса малый зал станет ниже («Там еще будет для нас рабочее место», — глядят под потолок осветители), на сцене появится механизм круга, появится амфитеатр на 270 зрительских мест. Здесь будут проходить репетиции и камерные спектакли. «Уже сейчас хорошая фактура для спектакля», — улыбается как всегда эффектная Татьяна Пестова. Экскурсия тянется дальше, по объемным складам, куда вместятся самые большие декорации, хоть восьми-, хоть двенадцати-метровые. «Некуда складировать декорации», — доносится из арьергарда. «Что, Семенову опять мало?» — «Опять мало, ему все мало!». Директор насмешки игнорирует и продолжает вести с видом заправского гида: «Вот эта шахта подъемника для декораций. Сюда может заезжать легковой автомобиль, если вдруг надо будет… Пожалуйста, проходим! Аккуратно!». Большая и малая сцены расположены так, чтобы все подсобные помещения могли обслуживать оба зала. Вот сцена большого зала. «Наступили на святую поверхность», — молвит Вениамин Панов. А Махнева, рискуя свалиться в яму для сценического круга, сыплет туда соль со складов Текутьева, уже сейчас начинается ритуальное обживание нового дома. «Конечно. Жаль покидать намоленное место», — в строительном шуме, перекрикивая экскурсантов, интервью телевидению дает Анатолий Бузинский. Ширина сцены в этом зале — 14 метров (ширина нынешней большой сцены — 8 метров), в центре расположен вращающийся круг диаметром 9 метров, а также двухметровое кольцо, вращающееся независимо от круга. На планшете сцены будут подъемные площадки, оркестровая яма будет подниматься, в случае ненадобности. Зал для драматического театра очень большой — 799 мест, плюс 30 откидных страфонтенов. Партер и бельэтаж большого зала выстроились компактным, в 16 рядов, амфитеатром, максимально приближая публику к сцене. Выше громоздятся полукруглые ложи (Коревицкий имеет в виду, чтоб во многих театрах большие компании откупают ложи на целый сезон), третий ярус — балкон, тоже в форме лож. Под рядами, как и в кабинетах или гримерках — система кондиционирования и вентиляции. В центре будет световая ложа со специальным крытым коридором, боковые световые ложи — театр планируют оснастить по последнему слову техники: сценической, световой, звуковой. «Промышленное телевидение, телевидение для записи спектаклей, проекционное телевидение, — живописует Коревицкий, — предполагается, что большие телевизионные панели будут стоять в фойе, в комнатах ожидания для занятых в спектакле актеров. Скорей всего — точно не решено — кроме голосовой связи между гримеркам, режиссерским пультом и всеми службами и цехами будет и видеосвязь. Гримерные комнаты находятся на 2-м и 3-м этажах, комнаты ожидания с двух сторон от сцены. Отдельно будут монтироваться курительные для актеров и зрителей. Предположительно, их оборудуют, как в современных аэропортах, установками, похожими на громадный холодильник, которые втягивают дым. Высота театра — как у 9-этажного дома, здесь 6 этажей, включая подземную автостоянку. Во время спектаклей ею будут пользоваться зрители бесплатно либо за незначительную плату, в остальное время она будет работать как платная охраняемая общей с театром службой безопасности автостоянка. Вокруг здания мест для парковки нет, так что оно было спроектировано с подземным гаражом. Поэтому здание считается объектом повышенной опасности, в связи со строгими требованиями антитеррористических нормативов, практически везде будет установлена система видонаблюдения — вокруг театра и внутри, исключая гримерные и кабинеты. В подземный гараж будет отдельный въезд и специальный лифт для VIP, лифт для зрителей, два лифта для работников театра, лифт комбината питания и грузоподъемник». «А для сотрудников театра автостоянка будет?» — интересуется Бузинский? «Будет, отдельная, с улицы Механической. Тоже специальные закрывающиеся двери, камеры видеонаблюдения. Те, кто будет иметь права, смогут заезжать», — отвечает Коревицкий. В конце сентября планируется достроить купол, поэтому уже в октябре в большом зрительном зале начнут работу надо акустикой, инженерными сетями, световым и звуковым оборудованием, механизмами сцены. «Владимир Здзиславович, а где елка-то будет стоять?» — наперебой спрашивают артисты. Директор ведет в фойе, выходящее на террасу с колоннами. Тут и будет елка. «Если будем ставить», — оговаривается Коревицкий. Далее экскурсия движется на четвертый этаж, тут выясняется, что буфеты будут во всех зрительских фойе, а для сотрудников — еще и столовая на 80 мест. Театр с вешалки начинается, экскурсия по театральной стройке гардеробными закончилась. Главный вход на 1-м этаже, огромные двери, два гардероба, вестибюль, уже украшенный в воображении Владимира Здзиславовича мебелью, люстрами «ну, и всем, что придумали дизайнеры». Что сказать. Уже сейчас очевидно, что театр получился большой. Теперь хочется, чтоб он стал тюменским Большим.
