Экскурсия по солнечному Крыму в день рождения Владислава Крапивина.
Севастополю Владислав Крапивин уделял особое значение. Этому чудесному солнечному городу посвящены многие рассказы, повести, даже романы. И это неудивительно — Владислав Петрович действительно любил главный город Крыма. Его улочки, бастионы, школы и, конечно, южных, по-своему беззаботных, мальчишек. Сегодня, 14 октября, Крапивину исполнилось бы 82 года. И мы предлагаем вам прогуляться в последний раз вместе с ним по чудесному Севастополю и сравнить современный город с городом прошлого века, описанным в крапивинских книгах.
Владимирский собор
«Я поднимаюсь по трапам от Большой Морской к Владимирскому собору, где похоронены севастопольские адмиралы: Лазарев, Корнилов, Истомин, Нахимов. В тени дворов и переулков, среди кустов и под каштанами еще сумерки раннего утра. Но небо уже светлое. Прохладно, пахнет сыростью от короткого ночного дождика. Пахнет морем — с рейда тянет ветерок. А еще пахнет теплой травой — у нее мелкие листики, крошечные стручки и цветы, похожие на лютики. Ею поросли пустыри, бастионы, развалины Херсонеса и старые переулки».
(Рассказ «Сентябрьское утро»)
Владимирский собор — усыпальница четырех адмиралов
Владимирский собор — культовое место. Расположенный на центральном холме, он заметен почти отовсюду. Это памятник архитектуры (неовизантийский стиль) и истории (основан в 1881 году), но известен собор прежде всего как место погребения четырех легендарных адмиралов — Лазарева, Корнилова, Нахимова и Истомина. Трое из них были убиты в Крымской войне во время обороны Севастополя.
Последние слова смертельно раненного на Малаховом кургане Владимира Алексеевича Корнилова «Отстаивайте же Севастополь!» до сих пор считаются одним из негласных девизов города.
Найти храм легко, он высится недалеко от основных прогулочных мест, между центральными улицами Ленина, Большой Морской и проспектом Нахимова. Если выйти от пристани у Артиллерийской бухты, пересечь проспект Нахимова и подняться к большим разноцветным часам на холме, то сразу взору откроется масштабный памятник Ленину — даже не памятник, а целая композиция. И уже за памятником, на этой же самой площади, увидите Владимирский собор.
Школа № 44
«В Севастополе у меня есть «свое» место для отдыха. Скамейка перед школой номер сорок четыре. Это в самом центре. Рядом гостиница «Севастополь», рынок, на котором можно купить гроздь винограда, сушеного краба или яркую корзину для фруктов; универмаг, куда то и дело забегаешь за фотопленкой; Артиллерийская бухта с причалами пассажирских катеров и паромов, а за ней, у подножия Хрустального мыса, — городской пляж. В общем, приезжему человеку трудно миновать улицу Одесскую. Ходишь, ходишь; ноги загудят, а тут, пожалуйста, скамейка.
Мне все здесь знакомо: и серая школа за рядами каштановых стволов, и ее высокое крыльцо с бетонными ступеньками и парапетами, и дверь с шелушащейся коричневой краской, и даже голос этой двери. Вот она приоткрывается; и начинает негромко визжать: з-з-зы-ы-ы. Видимо, кто-то не очень сильный налег на нее плечом и отодвигает. Визг усиливается: з-з-зи-и-и-и! Сопротивление двери сломлено, она распахивается. Победитель — щуплый, похожий на Буратино первоклассник — выскакивает на крыльцо и щурится от уличной яркости. А дверь за спиной — бух! Захлопнулась. Но ненадолго. Тут же опять: Ззи-и… Бух! И снова з-зи-и-трах! И все чаще: з-з-бух, з-з-бух! Бух-бух-бух!"
(«Алька»)
Осовремененный фасад школы
Тяжелых деревяных дверей в школе не осталось. Их сменили обычные пластиковые «распашонки» на доводчиках, теперь справиться с ними без особых сложностей могут даже первоклассники. Такая же участь постигла и массивные окна, они уже давно заменены на безвкусные аналоги из дешевого пластика. Увы, почти весь Севастополь потерял красоту старых окон.
Задачи сохранить в деталях благородный облик города не стояло, вот и выглядывают сейчас из старинных фасадов и кружевов резных наличников пошлые белые пятна.
Но школа сохранилась, пережила несколько косметических ремонтов. Более того, сохранился даже ее номер. Уже давно вырос сам Алька, умер его отец, Вихрев-старший, друг Крапивина, а школа стоит. Правда, вряд ли много учеников знают, что напротив их альма-матер любил сидеть на скамейке замечательный детский писатель. Да и скамейки той, понятное дело, нет. Сама школа находится в пешей доступности от Владимирского собора, рядом с площадью Лазарева.
Площадь Ушакова
«Вагон остановится, я шагну на горячий от сентябрьского солнца перрон и по мосту над путями пройду к троллейбусной остановке напротив заросшего дроком обрыва с каменной лестницей. Троллейбус, подвывая на подъемах, привезет меня к площади Ушакова, над которой вознеслась башня Матросского клуба с золоченым шпилем и квадратными курантами. Куранты ударят один раз и сыграют „Легендарный Севастополь“. Час дня. Через площадь я дошагаю до гостиницы „Украина“, где заботливые работники детской библиотеки заказали мне номер. Конечно, сначала администратор скажет, что номеров нет и ни про какую заявку она не слышала. И конечно, потом заявка найдется и номер тоже. Из него я позвоню домой, в Свердловск, и узнаю, что дома все в порядке. После этого исчезнут последние беспокойные мысли и останется в душе ощущение спокойного и беззаботного праздника».
(«Бастионы и форты»)
Площадь адмирала Ушакова
По прямой от севастопольского вокзала до площади Ушакова идти не так уж долго, минут десять. Правда, в горку. Эта маленькая, внешне ничем не примечательная площадь, не прячется ни от кого. Более того, если гулять по центральной части города, ее не минуешь. Ведь именно к площади Ушакова сходятся главные улицы города: Ленина, Шмидта, Гоголя. В нее же практически утыкается 4-я Бастионная улица. На самой площади особо делать нечего, но вот окрестности ее привлекательны. На расстоянии вытянутой руки от нее собраны не менее десятка кафе и ресторанов, в которых можно подкрепиться как привычными сушами или пиццей, так и типично местной крымской рыбкой: за углом открыты двери кафе «Барабуля» — это вкусная рыба одного семейства с корюшкой, гордость Крыма.
Рыбку здесь подают вместе со свежим разливным пивом и обязательно ведрами (можно взять меньше, но не стоит). В ведре будет пара-тройка десятков барабулек, бычков и ставридок. Отличное дополнение к пенному в жаркий севастопольский день.
Упомянутая Крапивиным гостиница «Украина» нисколько не изменилась. Она гордо смотрит на площадь прямо тут же, через дорогу. В советские времена гостиница считалась действительно роскошной, сейчас постепенно приходит в упадок. Однако цены на номера в ней нелогично растут. Видимо, сказывается красота фасада и близость к стратегическим важным туристическим местам: в двух шагах от нее знаменитый Исторический бульвар, а сразу за ним легендарный павильон «Оборона Севастополя», вот в него-то попасть необходимо каждому гостю города.
Вот так выглядит сейчас весь Исторический бульвар. Заросший, неухоженный и закрытый уже два года
Правда, через Исторический бульвар пройти не получится: его закрыли на реконструкцию пару лет назад и с тех пор ничего не делают. Загороженный сетчатым забором бульвар и памятники порастают травой, мхом.
Графская пристань
«— Из дома бегает?
— Ну да! — Мальчик опять бросил на кота неласковый взгляд, а мне улыбнулся. — Он такой… Вот как выйдет из дома да увидит катер — сразу шасть на него. И едет на Графскую. Он умный, всегда знает, какой катер на Графскую… А там трется у рыбаков и попрошайничает. Ждет, когда рыбу дадут.
Мне была известна эта порода здешних котов. Я не раз видел их на севастопольских пристанях. Они сидели рядом с удильщиками и ждали долю добычи. Но мальчик напрасно сказал о попрошайничестве. Коты держали себя очень достойно. Даже величественно. Они были неподвижны, и на мордах их отражалось полное спокойствие. Коты были уверены, что получат свое. И правда, рыбаки — мальчишки и взрослые — обязательно давали такому хвостатому сторожу по рыбке. Может, это был обычай, а может, примета: если не дашь, то и клева не будет".
(«Путешествие по старым тетрадям»)
Колоннада между Графской пристанью и площадью Нахимова
Если вы еще не были в Севастополе, но собираетесь его посетить, начните прогулку по городу от Графской пристани. Это место настолько красиво и романтично, что даже толпы туристов и зазывал совсем его не портят.
Найти локацию совсем несложно, надо от вокзала на троллейбусе доехать до площади Нахимова. Пристань находится сразу за возвышающимся памятником известному адмиралу. И уже отсюда есть три прогулочных маршрута, на каждом из которых вы должны побывать.
Во-первых, стоит перейти через проезжую часть и углубиться в зеленый Матросский бульвар. Во-вторых, пройти по набережной Корнилова до Артиллерийской бухты (это минут 10−15 пешим шагом), обязательно задержаться возле памятника Затопленным кораблям. Он напоминает о печальной истории севастопольской обороны, когда защитникам города пришлось затопить свои боевые корабли в бухте неподалеку. Этим они убили сразу двух зайцев: перекрыли проход вражеским кораблям, и направили освободившихся моряков для поддержки обороны города с суши. Много легенд ходит вокруг этой истории, одна из них — про забытую на борту икону, из-за которой никак не хотел тонуть корабль «12 апостолов» — описывалась и самим Крапивиным.
Памятник затопленным кораблям
Ну, а третий маршрут — на ту сторону Севастопольской бухты. Именно там наибольший концентрат типичных севастопольских переулков, лестниц, на этой же стороне есть два значимых музея: Константиновская и Михайловская батареи, активно участвовавшие во всех оборонах города. Там же известный район Учкуевка, где расположен один из лучших пляжей города.
Кладбище Коммунаров
«Шестая Бастионная начинается у площади Восставших. Здесь многие названия напоминают о мятежном крейсере „Очаков“, поднявшем красный флаг в ноябре 1905 года. Недалеко улица Очаковцев, улица Шмидта, улица Частника. Рядом кладбище Коммунаров, где похоронены руководители восстания — Шмидт, Частник, Антоненко и Гладков. На кладбище безлюдно. Тихо-тихо, Желтоватое сентябрьское солнце нагрело цоколь памятника. Он из красноватого камня и сложен в виде пятиконечной звезды. На цоколе дремлет худой серый котенок. Он иногда вздрагивает и трогает лапой полузасохшие цветы, которые лежат рядом. Их шевелит еле заметный ветерок».
(«Стрела от детского арбалета»)
Восстанием на «Очакове» командовал именно Петр Петрович Шмидт, а не Отто Юльевич, как думают многие
Кладбище Коммунаров на типичное кладбище похоже мало. Оно находится в оживленной части города и почти закрыто для захоронений, элитное место. По площади тоже невелико, можно осмотреть полностью неторопливым прогулочным шагом за полчаса.
Кладбище, расположенное почти в центре, больше похоже на сочетание парка и музея: захоронения старые, многие надгробья роскошны резными узорами. Ласковое севастопольское солнце не задерживается в редкой листве и почти полностью покрывает Коммунаров добрым и нестрашным светом. Впрочем, нестрашно здесь и в сумерках: за оградой шумная улица, бесконечный поток гудящих машин…
Но посмотреть, конечно, есть на что. В честь многих захороненных названы севастопольские улицы, переулки, площади. Поэтому знакомые фамилии вы тут обязательно увидите. Стоит пройти от входа с площади Восставших до дальней стены и постоять у монумента погибшим морякам подлодки «Курск». Семнадцать подводников были севастопольцами, и родной город не мог не почтить память героев. Я наткнулся на памятник случайно, уже в сумерках, когда южное солнце быстро опускалось за горизонт. Выросший словно из-под земли обелиск, смутно проглядывающие с гладкого камня лица… Какая-то братская могила? Включив фонарик на телефоне, вчитался и обомлел — я не знал, что нашумевшая история Курска, прошедшая через сердца всех россиян, неожиданно вынырнет передо мной здесь, на кладбище Коммунаров.
Погибшим морякам АПЛ «Курск»
Чуть правее монументальный обелиск руководителям восстания 1905 года. Они нашли покой на кладбище далеко не сразу: император, опасаясь новых восстаний, приказал после казни закопать тела Шмидта и его сподвижников вдалеке, и лишь спустя годы их перезахоронили. К слову, площадь Восставших — тут же, через дорогу — тоже имеет историческое значение. Именно там, в тюрьме, томились заключенные, ради освобождения которых и пошла на площадь одна из крупнейших волн восстания. Кстати, от площади Восставших и начинает свой путь важная для Крапивина улица — Шестая Бастионная.
Шестая Бастионная
«Самая обыкновенная улица. В меру зеленая, в меру шумная — часто проскакивают по неширокому асфальту автомобили. Здесь одноэтажные и двухэтажные белые домики, каменные заборы, не очень ухоженные газоны, в которых ребятишки по вечерам жгут иногда безобидные костерки. Не центральная и не окраинная, она как бы служит границей между главными городскими кварталами и Артиллерийской слободкой (это название осталось со времен парусных линейных кораблей и бронзовых карронад). И очень она похожа на другие соседние улицы.
Похожа, и все-таки есть в ней что-то неповторимое. Для меня. Она мне кажется особенно севастопольской. Во всем — начиная от названия и кончая мелочами: кольцом якорной цепи, что ржавеет в пыльной траве у забора; треском деревянной вертушки, которую крутит над калиткой прилетевший с моря ветер; сухими раковинами улиток на шероховатых камнях маленькой оборонительной башни Шестого бастиона…»
(«Бастионы и форты»)
Обычные дома, обычные деревья и кусты, по улице ходят обычные люди
Улица действительно самая обыкновенная. Кроме личной симпатии писателя, ничего примечательного в ней нет. Узкая, извилистая и не всегда безопасная — из-за угла может выскочить машина, а тротуаров на улице почти нет — она начинает путь от площади Восставших и идет к северной Севастопольской бухте. Правда, до самого моря не доходит, незаметно для самой себя вливается в улицу Бакинскую. Если этого не знать, то можно и не заметить, как выйдешь к огромному памятнику солдату и матросу, заметному с любой точки бухты.
Если не знать, где заканчивается Шестая Бастионная, можно решить, что она ведет прямо к памятнику солдату и матросу
А так дома и дома, подсохшие от жаркого южного солнца деревья, не похожие на добрых крапивинских персонажей люди. И почти совсем нет мальчишек. Увы, сейчас другие времена, другие интересы.
На пересечении Шестой Бастионной и генерала Петрова раньше стояла керосиновая лавка и продуктовый магазин, в котором Владислав Крапивин после прогулок покупал на ужин хлеб и оливки. Керосиновой лавки, понятное дело, за неактуальностью уже давно нет, а вот магазин остался, хоть и изменился основательно, превратился в современную лавку. Впрочем, хлеб и оливки там продаются по-прежнему.
Херсонес Таврический
«Сандалик запомнил только развалины собора и сигнальный колокол над обрывом (в него кинешь камешком — он гудит). А в это летнее утро взглянул на все по-другому. Может быть, потому что был один и никуда не спешил? Кругом пахло тайной… Нельзя сказать, что Херсонес был безлюден. Кое-где работали на раскопках полуголые, черные от солнца студенты. Недалеко от берега ныряли у камней, несмотря на всякие запреты, аквалангисты. И туристы бродили — в одиночку и группами. Но люди как-то незаметны были среди руин, среди заросших пригорков и каменных глыб. Никто не мешал Саньке быть одному. И здесь он впервые в жизни понял, что одиночество — это иногда очень неплохо. Можно ходить не спеша, думать о всяких тайнах, о людях, которые жили раньше, живут сейчас и будут жить потом… И вообще о жизни…
(«Сандалик или путь к Девятому бастиону»)
Раскопки древнегреческого Херсонеса в представлении не нуждаются. Это самый старый культурный объект на территории Севастополя, основан в V веке до нашей эры. Понятное дело, до наших времен ни одна из построек не дожила, однако сохранились основания, подвалы, сложенные из множества обмытых морем камней. Если не предвосхититься Херсонесом перед экскурсией, не очароваться глубиной времени, то маловероятно, что в груди что-нибудь екнет. Тем более, снующие повсюду туристы не позволят остаться наедине с разрушенным городом, проникнуться его былыми тайнами. Можно, конечно, прибиться к одной из многочисленных экскурсий, но деловитость тона гида способно отбить последний интерес.
Колокол давно облюбовали чайки и туристы
Лучше походить по Херсонесу самостоятельно, почитать выставленные таблички, кинуть, подобно Сандалику, камешек в сигнальный колокол (да, он по-прежнему висит на своем месте). А еще лучше спуститься ближе к морю и посидеть на камне, слушая шелест набегающих волн. Вот тогда-то море и Херсонес начнут отзываться в душе чем-то трепетным и еле ощутимым.
Сейчас Херсонес стал интерактивным. Можно скачать специальное приложение, отсканировать QR-коды возле каждых развалин и посмотреть, что там было и как это выглядело на 3D-схеме. Но реализация, честно говоря, получилась не очень, слишком все ненатурально, мало информации, а имеющаяся представлена сухим языком. Впрочем, наличие такого условного интерактива хоть частично объясняет, куда идут деньги за билеты от тысяч туристов, посещающих Херсонес. Вход-то не бесплатный.
Херсонес Таврический весь примерно такой. Можно посетить еще пару музеев на территории, но уже за отдельную плату
Стоит добавить, что пешком до Херсонеса от центра идти довольно долго, не меньше полутора часов. Проще взять в аренду автомобиль или сесть на автобус № 22. Рядом с остановкой есть несколько причалов, но ни один из них не используется пассажирскими катерами. А жаль.
Бонус: Площадь Карронад
«Они свернули за угол и оказались на широком месте. Действительно, не то перекресток, не то пустырь. А скорее всего — маленькая площадь, потому что земля была вымощена старыми стертыми булыжниками. И росла между камнями высокая трава с зонтиками желтых цветов. Кругом — знакомая картина: небольшие белые дома, тополя и акации. Справа дома расступились, и видно, что склон уходит к нижней улице, за которой синеет Орудийная бухта… Словно охраняя этот спуск, поднялись в одном месте остатки желтой крепостной стены. Такие же, как у лестницы. Наверно, в прежние времена здесь был один из бастионов крепости. Было здесь безлюдно и солнечно, и большие белые облака висели над площадью. Круглые, как надутые паруса…»
Фото из «Яндекс. Панорамы»
Эта локация упоминается Крапивиным в одной из наиболее значимых его повестей «Трое с площали Карронад». И споры о ее настоящем расположении не угасают с того самого 1979 года, когда книга увидела свет. Дело в том, что в реальном Севастополе этой площади нет. Более того, в книге Владислава Петровича нет даже реального Севастополя, почти все места в повести он упоминает иносказательно. Вместо Севастополя у него просто Город; вместо Артиллерийской бухты — Орудийная; Качаевкой писатель нарек известный район Учкуевка; станция «Черная речка» — это станция «Инкерман-1», там действительно протекает Черная речка, впадающая в Севастопольскую бухту… А вот сама площадь — загадка. Сам Крапивин на многочисленные письма с вопросами пожимал плечами:
«Ваша просьба определить точные координаты площади Карронад меня озадачивает. Ведь, работая над повестью, я сознательно уходил от конкретных деталей севастопольской топографии, смещал улицы, менял названия, потому что мне важно было создать не конкретный образ Севастополя, а картину Славкиного Города. Поэтому и площадь Карронад сложилась из нескольких мест. Это где-то недалеко от гауптвахты и верхней площадки лестницы, идущей вдоль стены Седьмого бастиона. Там был участок улицы, выложенный булыжником, и мальчишки (я помню!) „гоняли искорки“ по вечерам. Как все это конкретно увязать с лестницей Крепостного переулка, стеной, гауптвахтой, Бакинской улицей
Энтузиасты отыскали примерное место, более или менее подходящее под описанные параметры. Это небольшая площадь на пересечении улиц Бакинская, адмирала Владимирского и Крепостного переулка. Это совсем рядом от Шестой Бастионной, в двух шагах от стены Седьмого бастиона. И хоть сейчас на месте площади Карронад обычный заросший и ничем не примечательный пустырь, сама локация определена довольно точно.
Конечно, это далеко не полный список крапивинских мест. Город идет фоном во многих произведениях писателя. Его локация не ограничивается повестями и рассказами, действия нескольких романов Владислава Петровича целиком проходит в Севастополе. Например, «Граната. Остров капитана Гая» или «Давно закончилась осада». Но мы не планировали писать научный исследовательский трактат. Достаточно было передать атмосферу современного Севастополя, провести линии между нынешним городом и временами Владислава Крапивина. Надеемся, это удалось.
