"Ледниковый период 3" показал, что семейный юмор - самый натужный и трудоемкий из всех. В любые периоды, хоть доисторические, хоть нет…
«Ледниковый период 3» показал, что семейный юмор — самый натужный и трудоемкий из всех. В любые периоды, хоть доисторические, хоть нет. Набор холостяцких шуток с учетом детских ушей неизбежно претерпевает жесткую редактуру. Однако взрослым на таких фильмах тоже нельзя позволить уснуть, а то вдруг больше не придут. Поэтому на стыке детского и взрослого внимания возникают своеобразные пограничные явления из области юмора, которые не то, чтобы веселят, но щекочут смеховые нервы. Так, кучу детей на одном из тюменских сеансов «ЛП-3» неожиданно порадовало слово «сексуально», тогда как взрослые ухохатывались, наблюдая за грустной, по сути, участью женатого саблезубого Скрэта. В третьем фильме вариантов для сохранения трещащего по швам холостяцкого братства мамонта, ленивца и тигра немного. Надо, чтобы произошло что-нибудь глобальное. Хотя это мы уже проходили во второй части. Или уж Сид на худой конец должен был что-нибудь натворить. Что он и сделал. Но забористое трио одиночек-социопатов к третьей части уже разбавила мамонтиха-опоссум, к тому же беременная. Поэтому ее тоже никак нельзя было сбрасывать с сюжетных весов. Мужчина и женщина, когда им не о чем больше поговорить, женятся, а сценаристы на пороге третьего фильма зарубаются в семейную идиллию: надо же как-то развивать мысль «…и жили они долго и счастливо». Словом, одинокие доисторические звери просто вынуждены были вступить на зыбкий путь семейных отношений. В этой серии они заводят потомство. Образцово показательные мамонты — мамонтенка, а недотепа-ленивец — хищных динозавров. Причем незавидный талант ленивца Сида попадать в самые нелепые ситуации в третьем фильме явно прогрессирует. Можно только посочувствовать тому, у кого в родне зубастые прожорливые ящеры. Приемные дети, конечно, любые хороши, но только не те, которые могут проглотить парочку товарищей по играм за раз. И не те, конечно, биологической матери которых заведомо проигрываешь в весовой категории и арсенале аргументов для убеждения. Честь быть локомотивом сюжета на этот раз вновь, как и в первом фильме, принадлежит туповатому ленивцу. Без Сида, по-прежнему одинокого и воняющего, «как дохлое животное, на которое помочилась сотня скунсов», третьего фильма вообще не было бы. Мамонты скучно ждут прибавления в семействе, Диего мирно старится поблизости, названные братцы мамонтихи шкодят и развлекаются незаметно, — так жизнь могла бы идти своим чередом. И только неумеха-растяпа Сид, у которого вновь взыграл материнский инстинкт, вносит в это размеренное больничное расписание необходимый и бодрящий элемент неожиданности. На фоне волнений по поводу близких родов мамонтихи и рефлексии саблезубого тигра, подумывающего уйти в одиночное плавание, Сид хлопочет о собственном семейном гнезде. В нем пусть не подруга-ленивица, но хоть дети-то по его мысли должны быть. Случайно Сид находит динозаврьи яйца, и, недолго думая, а точнее не думая о последствиях вообще, усыновляет троицу еще не рожденных ящеров. Невесть откуда взявшаяся во льдах и снегах мамаша этим явно раздосадована. Вместе с вылупившимися малышами она прихватывает и ленивца, а затем отправляется восвояси, в затерянный подо льдами мир гигантских ящеров. Вызволять непутевого друга спешат мамонт с мамонтихой на сносях и тигр с парочкой опоссумов. Заканчивается все, как полагается. Это же семейный безобидный мультик, а не «Коралина в стране кошмаров».Налицо эффект сидотерапии: не без его участия мамонт Мэнни избавляется от фобии потерять и свою вторую семью в мире, полном опасностей. А также от иллюзии, что он и есть самый большой и сильный зверь в лесу. Диего получает шанс убедиться, что в силах преодолеть собственную физическую слабость, — возраст брутальной кошки дает о себе знать, когда от этого действительно зависит жизнь и здоровье друзей. Ничего не приобретает и ни от чего не избавляется только странный одноглазый укротитель динозавров Бак. Хотя Сида он почти не знает, может поэтому? Даже собравшись было вернуться из подземного царства наверх в «реальный мир», Бак находит причину отказаться от этого разумного и скучного шага. Оказался жив давнишний антагонист этой одноглазой куницы — монструозный красноглазый ящер, к тому же любовно поименованный. Здесь авторы употребили очевидную цитату из классики зарубежной приключенческой литературы, прямую отсылку к белому киту Моби Дику. Цитат вообще здесь достаточно, но эта уж очень хороша. Теперь дети, перелистывая страницы романа Германа Мелвила, смогут сказать про страсть капитана Ахава к его любимому врагу: как в «Ледниковом периоде-3». Конечно, при условии, что нынешним детям вообще попадет в руки эта книжка. И такое переосмысление литературы в массовой культуре развлечений уже норма, причем вовсе не страшная: сюжеты остаются, меняются авторы. Традиционно, нравоучительную домашнюю энциклопедию по взаимоотношениям мамонтов на пороге вымирания здорово разбавляет саблезубая белка, которая вновь начинает повествование. Однако на этот раз сценаристы решили вконец извести животное и подсунули ему… женщину! В смысле самку. Одним взмахом пушистых-шелковистых ресниц саблезубая женщина-белка рушит устоявшуюся скромную трудовую жизнь мужчины-белки. И тут закрутилось. Каких только глупостей и банальностей не сделает саблезубый самец в ответ на мановение пушистого хвоста своей подружки. Однако, устав от семейного быта, бессловесный герой вновь помчится к замаячившему на горизонте ореху. По справедливости, о которой известно, что она исключительного женского рода, малодушный самец остается и без самки, и без ореха. Так бывает, когда бросаешь семью, — настаивают авторы беспощадного в своей прямолинейности семейного блокбастера. Продолжение приключений самодостаточного Скрэта, а также Мэнни, Сида и Диего, обрастающих со временем все новыми знакомствами разной степени приятности, было и остается удачным семейным фильмом. Широкий набор стереотипных героев не ограничивает зрителей в интерпретации. Отсюда однако удивительная предсказуемость поступков и сюжетных ходов. Посему это очень мирная и безопасная сказка, несмотря на присутствие огромных зубастых монстров, не чуждых при этом чувствительности, и различных злобных тварей помельче, сентиментальной окраски начисто лишенных. Однако больше здесь интересен акцент не на мудром и все побеждающем герое-одиночке, традиционном для развлекательной массовой культуры запада, а на более локальном европейском герое-недотепе или отечественном Иванушке-дурачке. Пусть без него не было бы опасных и безрассудных приключений, но вместе с тем исчезло бы и то чудесное и единственно ценное ощущение жизни, когда, очертя голову и не стоя планов, бросаешься во все тяжкие. Поэтому Сид — безусловно важнейший персонаж «ЛП-3». И, милое дело, — он, конечно, не подозревает об этом. Бонус к таким мультикам — непосредственные реакции маленьких зрителей в кинозале. Умилительнее всего было слушать, как детсадовская группа спорит, кто у мамонтов родился и почему именно девочка. Подсказка — саблезубая белка-женщина. Самый очевидный вторичный половой признак у этого неизвестного науке зверя — пушистые-препушистые ресницы. Так вот, у новорожденного Персика пушистые ресницы были в наличии. О чем сообразительные девочки дошкольного возраста тут же сообщили всему залу. Так вот и рождаются гендерные мифы вместе с компьютерными мамонтятами. А еще дети получили урок по языкознанию и понимание того, как рождаются идиомы и в какой-то мере эвфемизмы. Так «роды начались» для краткости трансформируется у мамонтов в «персик», а потом, чтобы не утруждать мозг, наименование родов переносится на конечный результат, новорожденного младенца. А могли бы назвать мамонтенка Любой, и вот готово продолжение в духе детского саспенс-триллера.
