Тюменскому театру драмы удалось сорвать завидный куш — последняя премьера на большой сцене обернулась аншлагом, восторгом, овациями. Спектакль Алексея Ларичева «SOS! или Особо любящий таксист», кажется, уже встал в ряд самых успешных постановок театра.
Тюменскому театру драмы удалось сорвать завидный куш — последняя премьера на большой сцене обернулась аншлагом, восторгом, овациями. Спектакль Алексея Ларичева «SOS! или Особо любящий таксист», кажется, уже встал в ряд самых успешных постановок театра.
Комедия Рея Куни рассчитана на развлечение широкой публики — через столетия в нее перекочевали знакомые образы, тешившие ярмарочную толпу на площадях торговых городов. Правильно приготовленная комедия — двигатель торговли, смех расслабляет ум и тело, приводит человека в легкомысленное и добродушное настроение.
А смеялись на премьере «Таксиста» все, даже самые критичные и консервативные зрители. Да и как не рассмеяться, когда перед тобой проходят архетипы Комедии: слабохарактерный, хитрящий двоеженец, покрывающий его друг-простофиля, обманутая жена, ненасытная жена, любопытный старик, простодушная вертихвостка, добросовестный страж порядка.
Драматург освежил стародавние маски современными красками, ему подыграл режиссер и сценограф, и вот итог: «хитрец» уже не слуга двух господ, а таксист (Анатолий Бузин-ский) — к услугам всякого; «простофиля» — бездельник, клиент биржи труда (Сергей Осинцев); главная хитрость, за которой эти двое прячут грехи таксиста, — гомосексуальная любовь. «Теперь это не считается преступлением», — трагично вздыхает полицейский инспектор (Александр Кудрин), а зритель покатывается со смеху, понимая, что «архетип» муж-изменник не подвластен капризам времени.
Дань современной моде с лихвой отдает колоритная «вертихвостка», готовая пригреть у себя на груди любого мужчину, — эпизодически появляющийся трансвестит Бобби Франклин в исполнении Дмитрия Ефимова сорвал половину пришедшихся на спектакль аплодисментов.
Средневековая комедия положений захватывает публику тем сильнее, чем больше знакомых реалий она в ней находит. Теперь избалованному сексуальной революцией зрителю обычный адюльтер кажется недостаточно пикантным, но комичное выстраивается по старинному канону: мир встает с ног на голову, выворачивается, диалоги превращаются в игру «глухой телефон», пересыпанную каламбурами.
Изобретательность и преданность делу, которую проявили драматург Рей Куни и переводчик Михаил Мишин, воспроизводя хитросплетения диалогов, достойны отдельного восхищения. Старый инспектор (Рюрик Нагорничных) думает, что перед ним два мистера Смита и две миссис Смит. Одна жена таксиста Смита (Жанна Сырникова) думает, что другая — монашка, а «монашка» (Ирина Халезова) уверена, что вторая дама — трансвестит. Друг Смита разным персонажам представляется то его однофамильцем, то любовником, то вообще — случайно заехавшим фермером. Молодой инспектор считает двух друзей гомосексуалистами, а одну из жен — прислугой. При этом все герои ведут общий разговор, оставаясь каждый в своем заблуждении. И только Бобби Франклину на все плевать. Он приговаривает: «Какая прелесть!» и забирается на табуретки, чтобы всем было лучше видно, как пластично он двигается и как хороши все четыре его наряда.
Актеры все играют очень достойно, создавая в меру смешной ансамбль знакомых масок, удачно сглаживая особо фривольные повороты фантазии драматурга. В незнакомый образ удачно вписался молодой актер Александр Кудрин, о котором, вероятно, мы еще не раз услышим приятные и лестные вещи. Разным и интересным получился таксист Смит Анатолия Бузинского: он и мягкотел, и находчив, и трусоват, и способен на отчаянные поступки. Может, Смит и впрямь любит обеих своих жен, а может — так ни разу и не успел подумать, зачем ему эта головная боль. Впрочем, объяснениями поступков странного таксиста зрители особо не занимались — некогда было, ведь все так смешно, живо, ярко, пестро — как черно-желтые шашечки на пролетающем мимо такси.
Накануне этой публикации мне посчастливилось пообщаться с тюменскими зрителями, не скрывающими своего удовольствия от нового спектакля. Мои вопросы: «Таким ли должен быть театр? Это ли высокое драматическое искусство?» получили ответы вполне понятные, но нагоняющие тоску: «По-вашему, театр должен быть скучным и однообразным, переполнен классическими постановками безо всякого фарса?» или «Ну да, театр не должен быть таким, но тогда у нас тут его и вообще не будет… Пусть в болоте хоть лягушки квакают — все лучше, чем мертвая тишина…».
И все-таки я сохраню позитивный настрой. Может быть, веселый, яркий, понятный без особых объяснений балаган нужен для того, чтобы публика привыкала к самой мысли интересоваться театром.
