В Тюмени заканчивает свою работу редкая по своей уникальности выставка "Сны разума". Выставку можно интерпретировать как некий разговор, где тон задает лаконичный и афористичный Гойя, продолжает эксцентричный и провокативный Дали…
В ближайшее воскресенье в Тюмени заканчивает свою работу редкая по своей уникальности выставка «Сны разума», где можно увидеть оригинальные офорты Франсиско Гойи и созданные на их основе реплики Сальвадора Дали в проекте под названием «Сны разума». Оба имени знамениты, их титулы в мире искусства и в культуре мира подробно описаны, и здесь было бы лишним их перечислять. А вот всмотреться в «переговоры на высшем уровне» — перспектива очень заманчивая. Так о чем у всех на виду по секрету могут шептаться гении? Несмотря на комментарии (в экспозиции каждую пару работ сопровождают два пояснения), до конца трудно понять, что именно держали в кулаке за пазухой великие мастера, когда создавали свои офорты, и как именно к ним надо относиться. Хотя для этого есть специалисты, которые ведут на всевозможных уровнях исследовательские споры. О знаменитой серии Капричос Гойи известно, что она создавалась на злобу дня. Однако актуальность этой испанской «злобы дня» за несколько веков успела в глазах, к примеру, тюменского зрителя, изрядно потускнеть. К тому же пришел подозрительный Дали и размашисто дописал офорты на свой манер, растворив многовековой лак истории, но ясности при этом не добавив. Поэтому выставку можно интерпретировать как некий разговор, где тон задает лаконичный и афористичный Гойя, продолжает эксцентричный и провокативный Дали, а уже их реплики эхом сопровождают комментаторы. И говорят все они на неизвестном языке. Дали подвергает пересмотру набор гойевских офортов, будучи зрелым состоявшимся художником. В своей части он настойчиво добавляет горизонт, пространственную глубину, рождая ее из первоначальной гойевской пустоты в качестве общего фона. И часто эти несколько штрихов, пространственная перспектива с шкальной фигуркой любопытного персонажа, дают мощный акцент присутствия самого художника. Это сродни вульгарной надписи: «здесь был Сальвадор», в плоскости все приемлющего современного искусства. Насколько это имеет смысл на содержательном уровне, судить категорически очень сложно. Однако сплав аллегории и абсурда дает заманчивый простор для интерпретации. Тут выискивать смысл предстоит каждому посетителю выставки по-своему. Кроме того, Дали во многих работах так трансформирует предложенные Гойей силуэты и зрительные образы, что к действующим персонажам добавляются новые, совсем неожиданные, вроде жутковатых черепов, рыбьих голов, миленьких бабочек, монструозных наблюдателей, узнаваемых костылей, фаллосов, растекшихся часов и прочей необходимой сюрреалистической мишуры. От того, как размашисто и разухабисто действует Дали на исторически и художественно ценных просторах гойевских офортов, рождается впечатление многослойного рисунка на школьной парте или на заборе. Причем однозначно объяснить, что, к примеру, за чудовищное лицо сопровождает гойевских любовников, и почему, совершенно невозможно. Загадочным офортам интерпретатор добавил загадок, и вместе с тем свежего ощущения вседозволенности, возможности и необходимости переосмысления оставленного ушедшими гениями наследства.Тюменцы сравнят работы Гойи и Дали«Сны разума»: Дали и Гойя в Тюмени
