Недавняя премьера театра - «Март и Слива» - создана по итогам апрельской режиссерской лаборатории.
Тюменский «Ангажемент» — это место, где театр изобретается и переизобретается на глазах у зрителей. И суть не в том, что в процессе рождается что-то абсолютно новое, чего еще никогда не было. Может, и нет. Важно другое — что и зритель в этот момент тоже переизобретается, пересобирается заново.
Недавняя премьера театра — «Март и Слива» — создана по итогам апрельской режиссерской лаборатории режиссером Оксаной Погребняк по пьесе Екатерины Бизяевой. Авторы взялись за остросоциальную тему — подростковые суициды, чувство одиночества в семье, рядом с близкими, чувство безысходности и безнадежности в общем-то еще неизвестной подросткам жизни. И сделали многие вещи до мурашек узнаваемыми.
Заглавный герой Слива/Слава (Николай Давыдов) говорит о себе в третьем лице и прошедшем времени, потому что его уже как бы нет. У Сливы полная, но банально неблагополучная семья — измотанная мать (Екатерина Зорина), недовольный своей жизнью отец (Максим Рогоза) и полностью погруженная в воспоминания прабабушка со стороны отца (Ксения Кудрявцева). У Сливы есть друг Месси — целеустремленный, какой-то цельнолитой, практически лишенный рефлексии (Павел Зубенко), и школьная любовь Глазунова, девушка вроде бы незамысловатая, зато легкая и задающая точные вопросы (Надежда Емельянова).
Что именно происходит в жизни Сливы трагического и непоправимого, не вполне понятно.
Да, у него есть мать, которая носится с продуктовыми авоськами, грозится проверить уроки и никогда не проверяет. Делает ли уроки Слива, ей, похоже, не так важно. Чем живет Слива — в общем-то тоже. И да, у него есть отец, который не горит желанием общаться с сыном, а когда неглупый Слива находит в соцсетях свидетельство его измены матери, и вовсе уходит из семьи, которая целиком почему-то оказалась ему не важна. Только бабушка, повторяющая одни и те же истории из собственного странного, страшного военного детства, словно видит Сливу из своего временного вакуума яснее всего. Понимает ли это герой? Но мечту — стать космонавтом — он выуживает из ее бессвязных воспоминаний о жизни в далеком северном поселке Лоустари, где в свое время ходил по улицам обычный полярный летчик Юрий Гагарин, тогда никому не известный.
Авторы постановки обозначают тончайшую, практически невыразимую нюансировку одиночества не взрослого еще человека, не способного, не имеющего возможности принимать глобальные решения, касающиеся собственной жизни. Иллюзию, что некое радикальное решение, которое заставит всех пожалеть, возможно, внушает ему интернет-демагог мистер Блад (Никита Герасимов). И поскольку он в тот момент оказывается единственным, кто обращает на Сливу внимание, тот реагирует.
Спектакль идет недолго, 80 минут. За это время зрители, особенно те, кто не смотрел эскиз по итогам лаборатории и не мерз в апреле на крыше Дома Печати, поэтому не был готов к тому, что происходило в малом зале «Ангажемента» 10 июля, увидели поразительно узнаваемые будни вполне обычной семьи.
Пронзительной получилась сцена с чаепитием, филигранно разыгранная Ксенией Кудрявцевой и Екатериной Зориной. Две женщины словно были каждая в своем измерении, при этом они оставались вместе, по-своему чуткие друг к другу, говорили каждая о своем, никак не поддерживая диалог, но сообща подбирали мелодию на аккордеоне, и этот их диссонанс незаметно становился гармонией.
Страшным вышел эпизод семейного скандала, когда отец помчался за матерью, для которой его неверность тоже стала очевидна, отобрал у нее телефон и начал собирать вещи. Мать в это время, вдруг ставшая потерянной, потерявшейся, бежала за ним и отбирала сумку, жалко упрашивая остаться. Оба артиста — Екатерина Зорина и Максим Рогоза — сыграли жестко, зло, узнаваемо.
Исполнитель роли Сливы Николай Давыдов большую часть постановки при этом умудряется играть по-настоящему непроницаемого подростка. И эта неброскость, почти схематичность игры позволяет примерить этот образ или вообразить там кого-то из близких. И только в кульминации образ раскрывается ярче, с новыми интонациями, которые на контрасте и дают нужный эффект, от которого, к примеру, моя коллега по цеху потом тихонько утирала слезы.
Самым спорным, на мой взгляд, вышел образ мистера Блада, рэпера, шоумена, в исполнении самоотверженного и «многофункционального» Никиты Герасимова. Мотивы его героя все-таки остались непонятны, его равнодушие к жизням беззащитных в общем-то молодых людей — необъяснимо. Хотя объяснимо ли зло?
Весь спектакль кажется набором разноцветного стекла в калейдоскопе. Впечатление усиливается, поскольку, чтобы увидеть очередную картину, тебе приходится повернуться, иногда на 180 градусов. Половина зрительских кресел из зала перекочевала на сцену, а для постановки были оставлены русла — насквозь и вокруг. К слову, и за пределы зала действие выходило. И вот это свойство театральных стеклышек вроде бы хаотично рассыпаться, при этом всякий раз складываясь в новые картины, дает постановке непривычную в театре свободу конструкции. А зрителям — опять же большие права на соучастие.
«Март и Слива» дает грубоватые, прямолинейные ответы на очень сложные вопросы, не оставляя недосказанности. При этом умудряется оставить впечатление по-настоящему высокого (и в прямом смысле, кстати, тоже) переживания. А большего сказать нельзя, а то вдруг смотреть будет неинтересно.
Глядя на развернутые к нам лицом ряды подростков, сидящих на сцене, я все думала, насколько эти довольно страшные бытовые зарисовки, показанные в спектакле, тема, обстоятельства показанного в них отзываются, насколько это им знакомо? К несчастью, вполне. Одна из зрительниц на обсуждении так и сказала: «Это как будто моя жизнь», — и заплакала. После чего ее подошли обнять еще одна юная зрительница и худрук театра Леонид Григорьевич Окунев.
Поэтому главным моментом постановки все же можно назвать реакцию зрителей, обсуждение увиденного и почувствованного. Зрители рассказывали о живых впечатлениях, в том числе от расстановки кресел, что позволило испытать себя в новой роли, в том числе более значимым участником процесса, а не наблюдателем. Тем более, что артисты от души забавлялись, разыгрывая среди зрителей, становившихся то классом, то аудиторией ток-шоу, забавные скетчи, а некоторых гостей, снимавших происходящее на телефон, строгая учительница (Екатерина Захарова) не терпящим возражений тоном просила убрать гаджеты.
Не склонные к полумерам, тюменцы предлагали призвать заинтересованных психологов вести беседы с несовершеннолетними зрителями после спектакля, и даже грозились дать координаты конкретных специалистов. После чего Никита Герасимов, курировавший весеннюю лабораторию, признался, что психологов для сотрудничества по этому проекту очень искали, при этом специалист, которая посмотрела в апреле результат лаборатории, якобы высказалась о постановке отрицательно.
К здравомыслию участников обсуждения призвал завлит театра Валерий Шергин, который попросил не делать из творческой работы своеобразное методическое пособие по работе с подростками. «Надо просто больше ходить в театр. На самые разные постановки», — сказал он. С удовольствием присоединяюсь к призыву. Театр — то редкое эфемерное удовольствие, которое запретить себе никак нельзя, как нельзя и отрицать его благотворный эффект. К слову, в репертуаре «Ангажемента» есть несколько похожая по актуальности темы и конкретности ответов постановка «Всем кого касается».
Кстати, у «Марта и Сливы» есть своя персональная страница в Инстаграме, присоединяйтесь, любопытствуйте.
Фото angagement.info
