Тюменские ученые вместе с иностранными коллегами сейчас занимаются изучением этой проблемы.
Только с 1990 года Арктика стала теплее на 1 градус. И вот на фоне этого потепления тюменские, московские, а также норвежские, финские и американские исследователи, сотрудничающие в проектах HIARC, CLIMECO, и SERUS, обнаружили в данных спутниковых наблюдений, что практически все северные города на 1−3 градуса, а крупнейшие даже на 5−8 градусов, теплее, чем окружающие их нетронутые просторы. Почему так происходит и чем грозит для северной инфраструктуры?
Учёные Сектора «Криолитогенные, биологические, энергетические и информационные ресурсы Арктики» Института X-BIO ТюмГУ и Тюменского Научного
Неожиданно, но нефть, газ и уголь, добытые жителями Севера, возвращаются к ним год от года теплеющим климатом. Многолетние климатические наблюдения обнаружили, что средняя температура воздуха в Арктике повышается вдвое быстрее, чем в целом по планете.
_Городские острова тепла в Западной Сибири летом_
_Городские острова тепла в Западной Сибири зимой_
Острова тепла
С чем сравнить такие острова тепла? Обычный житель не особо и заметит, что местный климат стал немного теплее. Вокруг всё тот же холод, снег и мерзлота, мошка и болота с чахлыми лиственницами. «Холод тот, да не тот» — тут ему возразят жители домов, которые разрушаются от протаивания мёрзлых грунтов. «Совсем не тот» — добавят экономисты добывающих и эксплуатационных компаний, которые год от года увеличивают бюджеты на стабилизацию мерзлоты под дорогами и сооружениями. И если бы мы могли услышать этот хор голосов, мы бы различили английскую речь с Аляски и норвежскую речь со Шпицбергена, но громче и крепче всего звучала бы русская речь с бескрайних просторов от Мурманска до Анадыря.
Фактически уже сейчас 50% населения городов севера Западной Сибири живёт в условиях, которые климатические модели предсказывают для всего региона к концу 21-го столетия: 80% инфраструктуры находятся в зоне высоко риска разрушения.
Удивительно, но и после десятилетий интенсивного освоения русского севера мы знаем очень мало о разнообразии его местных климатов и экосистем. Как-то обыденно считалось, что рекомендаций Всемирной Метеорологической Организации и Российского Гидрометцентра достаточно для строительства в холодном климате. Рекомендации даны на основании измерений в типичных природно-климатических условиях данной местности. И для прогноза погоды и оценки региональных изменений климата именно такие, стандартные, измерения и нужны.
Вот только города на Севере не типичны. В условиях холодного климата местные особенности имеют возможность сохраняться и усиливаться.
Именно такую картину наблюдали московские учёные с помощью квадрокоптера в Надыме: город закрылся от ветра и сохранил тепло от домов в приземных слоях воздуха. Наблюдения в течение этой зимы показали: как только стихал ветер, Надым был на 3, 5 и даже 7 градусов теплее, чем площадка метеостанции в соседнем аэропорту. День за днём, год за годом, недостаток холода столь велик, что активный слой почвы увеличивается, а продуктивность растительных сообществ растёт — и это тоже видят спутники.
Надым словно был покрыт тонкой, но довольно тёплой шапкой, как бы пытаясь защитить своих жителей от суровой Арктической зимы. Эту тёплую шапку, хорошо известную климатологам как городской остров тепла, видят даже спутники.
_Климатологи и квадрокоптер в Надыме_
Лес побеждает тундру
Заслуженный эколог России, профессор Андрей Соромотин и студенты ТюмГУ отправились в Надым летом, чтобы с приборами в руках задокументировать изменения в сложном комплексе биологических процессов, активированных изменениями климата и деятельностью человека.
_Студентка Тюменского госуниверситета измеряет местные особенности климата на нарушенных участках под Надымом_
Один из долгоживущих мифов, который удалось развенчать в последние годы, говорил о том, что повреждённая северная природа медленно восстанавливается к своему прошлому состоянию. «Шрамы, оставленные в природе человеком, видны и через десятилетия», — сообщали нам газеты ещё с советских времен. И это действительно так! Только через десятилетия шрамы эти видны зелёным кустарником и молодыми деревьями на месте тундры и болот.
Учёные уже давно наблюдают за тем, как разворачиваются медленные процессы естественного «озеленения» на северных окраинах Сибири. Продвижение альтернативных — прежде не наблюдавшихся — экосистем в Арктику иногда сменяется их временным отступлением в особо морозные годы.
И всё же с такими мощными союзниками как климат и человек лес постепенно побеждает, отнимая территорию у тундры. Эти победы особенно ярко видны вблизи городов и вдоль «мертвой дороги» на севере Западной Сибири.
Задачи устойчивого развития глобального Севера в условиях масштабных климатических изменений ещё не только не решены, но и пока слабо осмыслены. Здесь всё ново, всё полно парадоксов, всё требует инноваций. Отрытая карта, как для амбициозных предпринимателей, так и для обеспокоенных экологов. Например, как поведут себя долговременные сооружения в Арктике на протяжении 30−50 и даже 100 лет? Особенно при том, что они сами меняют окружающий климат.
Не получится ли как в норвежском Лонгйирбюене, что на острове Шпицберген, — это ещё один город в проекте «SERUS», где пренебрегли увеличением влажных снегопадов в теплеющем климате, и в результате сошедшая лавина погребла под собой жителей новых домов. Кстати, количество снега в Сибири тоже увеличивается.
_Катастрофическая лавина в Лонгйирбюене (Декабрь 2017). Фото с сайта strangesounds.org_
Обмен опытом и международное сотрудничество, по сути, самый эффективный, если не вообще единственный, путь предвидеть, предсказать и предотвратить столь негативное развитие процессов.
Интеграция человека с зимой
Выдающийся социальный географ Норман Прессман определил задачу освоения Севера как «интеграцию человека с зимой». Он видел необходимость поиска таких форм городского существования в условиях холодного климата, которые бы преодолевали оторванность человека от северной природы.
_Проект «единого города-дома» Ральфа Эрскина. Рисунок с сайта hiddenarchitecture.net_
Эта концепция совершила целую революцию в урбанистике. От проектов «единого города-дома» Ральфа Эрскина (Рис. 7), впрочем так и оставшихся нереализованными, северная урбанистика перешла к планированию зимних пространств в городах. В Тромсё и Лулео лыжня заменила велодорожки. В Фэрбанксе появился ледяной парк, а в Норвежской Арктике даже ледяной отель. В канадском Эдмонтоне, не самом тёплом городе, прекрасно функционируют зимой открытые кафе и пешеходные зоны. Множество разнообразных примеров организации зимнего пространства дают и Сибирские города.
Но Арктике не хватает специалистов и знаний, которые бы позволили перейти от дизайнерских и концептуальных решений к практическим
проектам устойчивого развития. Только университет, собравший междисциплинарную команду преподавателей и исследователей, сможет решить задачу обучения таким интегрированным направлениям развития.
Окружённые повседневными заботами, люди не часто задумываются о природных процессах, которые разворачиваются хоть и на их глазах, но в течение десятилетий. Для многих как-то неожиданно оказывается, что дерево, посаженное у дома, через 20−30 лет подрывает своими корнями и сам этот дом.
Задача университетов — работать на будущее. Нынешние студенты станут строителями городов завтра. От того, будут ли они обладать всей полнотой знаний об окружающей среде в условиях быстрых и необратимых её изменений, зависит, смогут ли они решать стоящие перед ними задачи.
_Автор текста: Игорь Эзау — профессор Университета Бергена и в.н.с. Центра Нансена. В ТюмГУ работает по совместительству в X-BIO в секторе Международный центр криологии и криософии. Игорь Эзау — координатор всего международного проекта Бельмонтского форума._
_Главное фото: так выглядит Надым с квадрокоптера_
_Фото предоставлены автором материала_
