Накануне Дня памяти и скорби (22 июня) историк и краевед Александр Петрушин изучил «похоронки» на тюменцев.
В первые месяцы войны из-за общей дезорганизованности войск времени на кропотливое заполнение различных бумаг просто не было. Лишь 31 января 1942 года было создано в наркомате обороны СССР Центральное бюро потерь личного состава действующей армии, но работало оно также неудовлетворительно. Официальное название самого страшного и проклинаемого документа военного времени, похоронки, — «Извещение». Достаточно лишь прикоснуться к этим документам, чтобы оценить жертвенность и величие нашей Победы. Подробнее — в нашем документальном материале.
Мобилизация
К лету 1941 года Вооруженные силы СССР были крупнейшими в мире. В них насчитывалось 5 миллионов 774 тысячи 200 человек. В сухопутных войсках — 4 505 300, в ВВС — 475 700, в ВМФ — 353 800, в погранвойсках — 167 600, во внутренних войсках НКВД — 171 900. Войска располагали 117 581 орудием и минометом, 24 488 самолетами и 25 886 танками.
В военкоматах на воинском учете состояло 19 миллионов 798 тысяч 354 военнообязанных. В Омской области, в состав которой входила территория нынешней Тюменской области, — 476 тысяч, без учета спецпоселенцев, которые из-за «политической неблагонадежности» в Красную армию не призывались.
Сталинская военная доктрина на ведение наступательной победоносной войны «малой кровью, могучим ударом, на чужой территории» привела к тому, что высшее военное командование придерживалось мнения о достаточности сил мирного времени как минимум в течение полугода такой войны.
В общественном сознании формировалось представление о войне как об относительно безопасном и притом героическом занятии. Закладывалась уверенность, что война начнется тогда, когда мы этого захотим. «Советские люди любят воевать», — заявил на XVIII партконференции ВКП (б) в 1939 году нарком обороны маршал Ворошилов.
Мобилизационным планом предусматривалось призвать около 10 миллионов военнообязанных мужчин пятнадцати возрастов: пять миллионов направить в действующую армию и на флот, три миллиона использовать на восполнение безвозвратных потерь (убитые на поле боя, пропавшие без вести, оказавшиеся в плену, а также умершие из-за болезни, самоубийства, расстрелянные по приговору военных трибуналов) и два миллиона на формирование новых частей.
О нападении гитлеровской Германии на Советский Союз тюменцы услышали по радио в 14 часов местного времени. Тогда же был объявлен Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мобилизации военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 год включительно» (те, кто родился в 1919—1922 годы уже служили по призыву в армии, на флоте или в войсках НКВД. — А.П.).
В Сибирском военном округе, простиравшемся от Тюмени до Красноярска — на восток, и от Салехарда до Барнаула — на юг, из дислоцированных здесь четырех стрелковых дивизий была развернута 24-я резервная армия. Ее возглавил командующий войсками СибВО генерал-лейтенант С.А. Калинин.
Через три дня началась переброска этой армии по железной дороге и ее развертывание на рубеже Оленино — Белый — Дорогобуж (сейчас Тверская и Смоленская области. — А.П.) с задачей не допустить прорыва немецко-фашистских войск в направлении Смоленск-Вязьма.
В первые же дни войны расходование людских ресурсов Красной армии приобрело катастрофические размеры. Темп их «использования» в июне-июле 1941 года превышал один миллион человек в месяц (!).
В августе стало очевидным, что резервы военнообязанных, родившихся в 1905—1918 годах, исчерпаны. Принимается новое решение: призвать возрасты 1885-1905 годов рождения. Отменили все отсрочки от мобилизации, снизили призывной возраст до 18 лет и требования к состоянию здоровья военнообязанных. На фронт стали отправлять молодежь 1923-1924 годов рождения.
К ноябрю 1941 года в Тюмени и Ишиме были сформированы 368-я и 384-я стрелковые дивизии. К маю следующего года — 175-я и 229-я стрелковые дивизии, а также три бригады — стрелковая и две истребительно-противотанковые артиллерийские.
В Тюмени разместились три военно-пехотных училища, которые в 1941—1945 годах выпустили около 10 тысяч командиров стрелковых и минометных взводов. Столько же тюменских курсантов, не доучившись, ушли на самые сложные участки обороны: под Москву, Ржев и Харьков.
За шесть месяцев войны Красная армия потеряла убитыми, умершими от ран и болезней (безвозвратные потери) 802 200 бойцов и командиров. Во вражеском плену оказалось 2 миллиона 335 тысяч 500 военнослужащих (!). Однако первые извещения о погибших и пропавших без вести тюменцах датированы 1942 годом.Пропавшие без вести
По официальному признанию авторов рассекреченного исследования Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации, «донесения об утратах людей и боевой техники зачастую не доходили до вышестоящих командиров и штабов, а порой и некому было доносить. Иногда в число безвозвратных потерь приходилось включать весь списочный состав соединения (а это — дивизия или бригада. — А.П.) или объединения (это армия. — А.П.)».
Документы множества воинских частей пропали или были уничтожены в связи с угрозой захвата их противником. В 1941 году Красная армия потеряла 177 дивизий и 18 бригад. Не во всех уцелевших соединениях велись списки личного состава.
Так, проверкой директивы Главного управления РККА №307 от 22 декабря 1941 года в 374-й стрелковой дивизии, сформированной в сентябре-ноябре 1941 года в Красноярске и отправленной на Волховский фронт, установлено: «учет убитых и похороненных, раненых и пропавших без вести за время боев отсутствует… В заведенных книгах по форме №2 с начала формирования отсутствуют следующие данные: домашний адрес погибшего, фамилия жены, родителей погибшего…».
Общая дезорганизованность войск вела к тому, что времени на кропотливое заполнение различных бумаг просто не было. Между тем эти бумаги отражали судьбы советских граждан, павших при защите страны.
Лишь 31 января 1942 года было создано в наркомате обороны СССР Центральное бюро потерь личного состава действующей армии, но работало оно также неудовлетворительно.
12 мая того же года Генштаб признал: «учтено не более трети действительного количества убитых… Относительно пленных и пропавших без вести ясности нет вообще…».
15 марта 1942 года было отменено ношение солдатских медальонов — их называли «смертными». Эбонитовые пеналы с вложением записки с персональными данными заменили красноармейскими книжками. Через месяц вообще отказались от поименного учета потерь, записывая таких «неучтенных» просто: «пропал без вести». Родственникам оставалось только гадать, что же случилось с их близким человеком на фронте.Невозвратившиеся
«Извещения» о гибели военнослужащих на фронте, смерти от ран в госпиталях, пропаже без вести заполнялись в произвольной форме и высылались в военкоматы по местам жительства или эвакуации родных и близких:
Лейтенант Куприянов Александр Павлович, 1919 года рождения, командир роты ПТР отдельного пульбата 308-й стрелковой дивизии погиб 9.9.1942г. Мать Куприянова Евдокия проживает: Тюмень, Водобудка №16 на Московской ул.".
«Тюменскому городскому военному комиссару. Известите гр. Байдакову Анну Алексеевну, проживающую г. Тюмень, ул. Береговая №109, что командир роты мл. лейтенант Байдаков Александр Михайлович, ур. Тюмени, 1922 г. р., находясь на фронте, пропал без вести 10.7.1942 г.».
«25.11.1942 г. племянница Вяземского Алексея Александровича, г. Тюмень, ул. Крупской, 15, помощник начальника медсанбата №380 229-й стр. дивизии Геер Фаина Павловна, ур. г. Рыбинск Ярославской области, находясь на фронте, пропала без вести 10.8.1942 г. в районе ст. Суровикино Сталинградской обл.».
В сотнях просмотренных мною похоронок нет слов сожаления, сочувствия. Только казенные формулировки: «убит», «погиб», «умер от ран», «пропал без вести».
«Ваш муж мл. лейтенант минометного батальона 1089-го стр. полка 322-й стр. дивизии Емельянов Василий Павлович, г. Тюмень, ул. Флотская, 36, находясь на фронте, пропал без вести в Ульяновском районе Орловской области 13 августа 1942 г.».
«Ваш сын лейтенант Дятлов Иван Григорьевич, ур. Тюмени, умер от ран 1.12.1942 г.».
«Мл. лейтенант Быструшкин Николай Константинович, пом. нач. штаба 1261-го стр. полка 381-й стр. дивизии пропал без вести 25.7.1942 г.».
В некоторых «извещениях» на офицеров-летчиков и зафронтовых разведчиков дано объяснение: «не возвратился с боевого задания».
«Гв. мл. лейтенант Возжаев Петр Афанасьевич, командир звена 7-го гвард. ордена Ленина штурмового авиаполка. Рождения 1922 г. Не возвратился с боевого задания в районе Темрюк 4.3.1943 г. Отец, Возжаев Афанасий Кузьмич, г. Тюмень, ул. Трудовая Слободка, 75».
А десятью днями ранее пилот штурмовика Ил-2 Возжаев был награжден орденом Красной Звезды.
«Мл. лейтенант Дронов Александр Иванович не возвратился с боевого задания 11.7.1943г.».
«Лейтенант Земцов Анатолий Георгиевич не возвратился с боевого задания 24.8.1943г.».
В отношении не возвратившегося 24.9.1942 г. из полета старшего сержанта, командира звена 520-го истребительного авиаполка 284-й истребительной авиадивизии Сталинградского фронта Гомолко Бориса Мефодьевича, 1922 года рождения, уроженца Тюмени, в «извещении» — приписка: «летчик-орденоносец».
В его наградном листе: «…В боях с 5.9.1942 г. 8.9.1942 г. на высоте 2500 метров встречена группа бомбардировщиков противника в количестве 10 ХЕ-111. Тов. Гомолко врезался в их строй и огнем пулеметов и пушки сбил один ХЕ-111. В последующих атаках, израсходовав весь боекомплект, пошел на таран. Винтом своего самолета обрубил хвостовое оперение второго бомбардировщика, после чего оба самолета разрушились в воздухе. Приземлившись с парашютом раньше немецких летчиков т. Гомолко с пистолетом в руках стал их ловить. При попытке сопротивления одного застрелил, другого взял в плен… За проявленные мужество и отвагу т. Гомолко достоин присвоения звания Героя Советского Союза…».
Но его наградили орденом Ленина. В Москве посчитали, что для первого боя окончившему 6-месячные летные курсы 19-летнему старшему сержанту такой высокой награды вполне достаточно. А из своего второго боя он уже не возвратился.
Другая ситуация возникла с награждением Тимофея Егоровича Несговорова.
В похоронке: «…сержант 318-го стр. полка, 1924 г. р. убит 19.8.1943 г. Похоронен в р-не д. Пархомовка Краснокутского р-на Харьковской области в братской могиле. Мать Несговорова Анна Андреевна Тюменский р-н, д. Салаирка».
Обстоятельства его гибели изложены в наградном листе: «Тов. Несговоров в бою против немецких захватчиков в районе дер. Пархомовка 19 августа 1943 года проявил себя подлинным патриотом Родины, мужественным и бесстрашным воином. Около 45 вражеских танков,
Непогребенные
В большинстве похоронок на тюменцев не указаны места их захоронений
«Курсант Тюменского военно-пехотного училища Мелков Михаил Иванович убит
Чаще местом захоронения указано «похоронен на поле боя». А где-то поле и та воронка от разрыва бомбы или снаряда, куда, в лучшем случае, столкнули тело убитого бойца или командира?
«Лейтенант Яшков Николай Михайлович, ур. Тюмень, ул. Герцена, 53, убит 28.8.1942 г. в р-не д. Госьково Смоленской обл., похоронен там же».
«Лейтенант Утробин Иван Фатеевич, командир взвода ПТР 96-й отд. стр. бриг. Убит
«Сержант взвода пешей разведки 609-го стр. полка 139-й стр. Краснозн. Рославльской дивизии Хохлов Николай Александрович, 1923 г. р. призван Нижне-Тавдинским райвоенкоматом Омской обл. 25.8.1943 г. Погиб в бою 3.9.1944 у дер. Ковши Мостовского р-на Гродненской области. Похоронен на месте боев. Мать Чикишева Мария Николаевна».
А 24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР ему присвоено звание Героя Советского Союза. За смелость и мужество, проявленные 15 июля 1944 года при форсировании реки Неман.
Лишь 4 февраля 1944 года в Красной армии было введено «Наставление по учету личного состава (в военное время)», которое впервые в советской истории предписывало устанавливать на захоронениях военнослужащих памятники «с указаниями воинских званий, фамилий, имен и отчеств погибших, а также даты их гибели». Однако и год спустя в приказе наркома обороны отмечалось, что «военные советы фронтов, армий и округов не уделяют должного внимания этому важному вопросу».За два послевоенных года Управление по учету потерь личного состава Красной армии оформило около двух миллионов извещений о погибших и пропавших без вести солдатах и офицерах на основании подворных обходов работниками военкоматов и переписки с родственниками, воинскими частями и госпиталями.
Бывало, что похоронки находили адресатов спустя 20 с лишним лет:
«Мл. лейтенант Зельманов Марк Ефимович, командир взвода 932-го стр. полка 252-й стр. дивизии 39-й армии Калининского фронта пропал без вести в апреле 1942 года. Жена Зельманова София Абрамовна 1903 г. р. с дочерью Ириной 1925 г. р. проживают г. Тюмень, ул. Семакова, 31. Семья прибыла в Тюмень из Москвы. Жена работает в госпитале 1498 библиотекарем, оклад 200 рублей».
На обороте похоронки отметка: «Выслано извещениеПозабытые
Похоронки служили основанием для возбуждения ходатайств о назначении пенсии за погибшего сына или мужа.
«Лейтенант Черных Василий Иванович, ур. Тюмени, ул. Фанерная, 10, в бою за социалистическую Родину верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был тяжело ранен 31.7.1942 г. и умер в госпитале 7.8.1942 г. Похоронен на ст. Будогошь Ленинградской области, могила №19 справа от дороги, ведущей на Тихвин. Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии. Нач. эвакоприемника №228 врач 2-го ранга Волченко. 15.8.1942 г.».
«Черных Иван Васильевич и Таисия Петровна г. Тюмень, ул. Фанерная, 10. В назначении пенсии за погибшего сына лейтенанта Черных Василия Ивановича на основании приказа НКО СССР 1941 №220 ст. 10 п. 2 вам отказано. Тюменский горвоенком интендант 3-го ранга Гребень. 26.9.1942 г.».
Пункт приказа наркомата обороны СССР, на который ссылается тюменский горвоенком Гребень, гласил: «…Возраст родителей… жены, детей (взрослых) трудоспособный, они не инвалиды 1-й и 2-й группы… Пенсия не полагается».
«Гр. Савчук Николаю Викторовичу, товарный двор ст. Тюмень. В назначении пенсии за погибшего сына ст. лейтенанта Савчук Николая Николаевича отказано… 12.9.1942 г.».
«Гр. Леонтьевой Анне Никитичне, г. Тюмень, ул. Урицкого, 28/26. В назначении пенсии за умершего от ран мужа техника-интенданта 1-го ранга Леонтьева Георгия Сергеевича отказано… 12.9.1942 г.».
«В Тюменский горвоенкомат от Шуваловой Ольги Петровны. Прошу оказать мне помощь на погибших на фронте мужа Шувалова Михаила Петровича, убитОтказали на основании еще довоенного постановления СНК от 5 июня 1941 года, в котором гибель военнослужащих или пропажа их без вести вообще не упомянуты. Выплаты по оставленным семьям офицерским денежным аттестатам прекращались после поступления в военкоматы извещений о гибели или безвестных исчезновений офицеров.
«Тюменскому горвоенкомату. Капитан Худяков Виктор Леонидович 7.02.1945 г. погиб смертью храбрых при защите Родины от немецких захватчиков. В связи с чем выплату денег по выданному аттестату от 6.4.1944 г. на сумму 500 руб. в месяц на имя его матери Худяковой Валентины Ивановны, проживающей г. Тюмень, ул. Фр. Энгельса, 4
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года. Капитану Худякову присвоено звание Героя Советского Союза.
В войну бытовало поверье: если избавиться от похоронки, то сын, дочь, муж, отец… — обязательно возвратятся рано или поздно в родной дом. Поэтому в семьях, как правило, «проклятые» документы не сохранились. Доступ историков к «извещениям о гибели или исчезновении военнослужащих» был невозможен по идеологическим и режимным причинам.
В 2007 году министр обороны Российской Федерации Анатолий Сердюков приказал отменить секретность документов Красной армии периода 1941-1945 годов. Стараниями военного комиссара Тюменской области полковника Александра Моторина складированные в подсобных помещениях пенсионных отделений военкоматов похоронки и «списки подворных обходов» (если не сгорели от случайных пожаров, уцелели от порывов водопровода и канализации) переданы на хранение в Государственный архив Тюменской области.
Достаточно лишь прикоснуться к этим документам, чтобы оценить жертвенность и величие нашей Победы.
Фото: ru.freepik.com, Вслух.ру
