«Негромкое» искусство Александра Мурычева

Не художественным достоинствам картин в строгом смысле посвящали свои выступления гости открытия выставки тюменского художника Александра Ивановича Мурычева. Друзья, коллеги, искусствоведы сначала вспоминали о человеке, а потом о его искреннем и точном даре. В минувшую пятницу в Тюменском художественном музее открылась выставка работ Александра Мурычева (1918−1986) «Память сердца. Тюмень и Приисетье». Художник родился в селе Ануфриево Исетского района. С 1930-х годов жил и работал в Тюмени, начинал токарем на мебельной фабрике «Победа». Занимался в художественной студии Александра Митинского. Участвовал в Великой Отечественной войне, был тяжело ранен, потерял ногу. После войны работал оформителем в краеведческом музее, потом перешел в художественный фонд и продолжил художественное образование в студии Митинского. В 1946 году по протекции учителя попал на двухмесячные курсы в московском творческом объединении «Всекохудожник», продолжал совершенствовать свое мастерство на творческих дачах под Москвой. Куратор выставки, искусствовед Наталья Сезёва отметила, что художник начинал, как живописец. Его пейзажи были высоко оценены на республиканских и всесоюзных выставках. Но 60-е годы, пора становления художника, — время совершенно другое: суровый стиль, нефтяные вышки. На этом фоне Мурычев с его камерными пейзажами казался очень архаичным. Художник, как никто другой сумел приспособиться в этих обстоятельствах. Он обратился к графике и здесь нашел свой неповторимый стиль, свою тему — Приисетье. Первые листы — коммуны, первые праздники, — это его детские воспоминания. Они автобиографичны. Везде можно заметить маленького Сашу Мурычева. Кроме того, везде в центре присутствует фигура его отца, любовь к которому художник пронес через всю жизнь. Всего в Тюменском музее выставлено около 150 работ мастера, посвященные двум излюбленным темам: Тюмени и малой родине, исетской земле. Суровые, сдержанные и вместе с тем экспрессивные картины из жизни первых советских коммун уже давно принадлежат истории. Они могли бы отпугнуть зрителей своим напором, своим жестким контрастом светлого и темного, без полутонов, что не просто соответствует выбранной технике графики, но и внутренней сути этих картин, изображенных на них людей-лозунгов. Однако если приглядеться, люди-лозунги вовсе не являются общим местом советской пропаганды, как можно было подумать после беглого взгляда на работы. Мирные картины сбора урожая или праздника первых коммунаров не излучают классовой агрессии растиражированного социалистического стиля. Со временем они начинают казаться уютными, упорядоченными, спокойными, энергетика, заложенная в них — мягкая, чистая. Своей лаконичностью без красивостей художник заставляет вглядеться в изображения старых тюменских улочек и двориков. Наброски его почти скупые, ничего лишнего. Многоцветные полотна светятся — как чистая краска. Карандашные штрихи тонкие и точные, без излишней проработки деталей, зато складывается гармоничная картина целого. Цветные линогравюры — подробны и выразительны, но вместе с тем скромны и суровы. Это сказывается и в цветовой проработке. Краски всегда насыщенные, весомые, положены уверенно и продуманно. Детали в линогравюрах целиком подчинены главной идее. Видна скурпулезная тщательная проработка всякой мельчайшей черточки в общей композиции. Также тщательно проработаны графические листы с изображениями старой Тюмени. Фотографическая точность деталей, никаких вольностей в прорисовке резных наличников или деревянных ворот. Наталья Сезёва обратила внимание, что в экспозицию включены фотоматериалы, цитаты. В частности — высказывания художника о старой Тюмени, которую он старался сохранить в своих работах. В течение 30-ти лет Александр Мурычев комплектовал альбом, где изображен старый город. Особнячки деревянные и каменные, ворота, дымнички, и так далее. В 1986 году, когда остро стоял вопрос о сносе исторического центра Тюмени, брали интервью у значительных людей — архитекторов, художников, и в частности у Александра Ивановича. На стендах нынешней выставки можно прочитать о том, насколько пронзительно он говорил о необходимости сохранить для потомков эту красоту. «Он понимал, что Тюмень стремительно меняет свое лицо, и поэтому художник портретно, очень точно воспроизводил уходящий город, — говорит искусствовед. — На каждой работе есть опись: улица, номер дома. Сегодня, спустя три-четыре десятилетия, смотришь на эти работы и видишь, что той Тюмени практически нет. Она сохранилась только в акварелях и гравюрах. Эти листы представляют собой не только художественную, но уже и историческую ценность. К сожалению, мы не очень хорошие хозяева. Часть работ из этого альбома находится в темных рамах. Это символично — это уходящая, ушедшая Тюмень». Евстафий Кобелев, художник: «Александр Иванович мне запомнился, как порядочный, справедливый человек, очень искренний. В нем что-то было от ребенка. Это есть и в его работах: они очень чистые, искренние. Он глубоко любил свою землю, свой народ, никогда не пытался кому-то подражать. В 60-е годы многие увлеклись графикой, линогравюрой. Мурычев тоже увлекся этой большой эмоциональной силой. Сами можете убедиться, что он достиг больших высот. В то время в Тюмень приехали молодые художники. По-разному их встретили тюменские коллеги, а Александр Иванович быстро с ними подружился. Одно из его главных достоинств было в том, что, не имея школы, он не стеснялся учиться у них». Николай Распопов, скульптор: «Александр Мурычев — художник от бога. Он не терпел фальши, переделывал листы по многу раз. Зато посмотрите, какая красота линий, тональности. Ничего лишнего. А мы знаем, как непросто всего этого добиться». Александр Новик, художник, глава тюменского регионального отделения союза художников России: «Для меня в первую очередь Александр Иванович Мурычев — живописец. У него были большие живописные данные. Если посмотреть живописные залы, то видно, что художник — колорист. В то время, когда он занялся графикой, все художники говорили: зря! Но, на мой взгляд эти колористические данные перешли в новое качество и воплотились в графические листы, в цветные линогравюры. Они очень красивы по цвету, гармоничны. Думаю, что он состоялся и как живописец, и как график». Наталья Сезёва, искусствовед: «Есть разные художники. Этот имеет особенную ауру. „Неэффектная живопись, неэффектный автор“, — сказал один молодой художник, пробежав по залам перед началом выставки. Я призадумалась: как далеки мы стали от природы, от истинного искусства. Ведь Мурычев — то, что называется Россия. Негромкое искусство, неэффектное, но очень самобытное, искреннее, честное. Он сам был удивительно гармоничен, жил в ладу с самим собой, с природой, и очень дорожил своими земляками». Выставка будет действовать до 15 октября.