Начальник разведки Павел Фитин: зигзаги судьбы

О нем написаны книги и сняты фильмы, а в 2017 году в Москве установлен памятник. В его жизни были взлеты и падения, великие дела и большая любовь. Интересные факты о легендарном генерале Павле Фитине, его карьере и личной жизни, а также воспоминания современников собрал писатель и историк Александр Петрушин.

Тюменские корни

Он родился 28 декабря 1907 года в деревне Ожогино Шатровской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии. Сейчас Ожогино, как часть зауральских сел, переживает непростое время. А тогда, если верить изданному в 1904 году «Списку населенных пунктов Тобольской губернии», «…д. Ожогина при оз. Большом Тукмыш на проселочной дороге. Есть часовня, министерская школа, хлебный магазин, торговая лавка. Число дворов 237, мужчин 790, женщин 852».

По численности населения Ожогина превышала расположенное в 15 километрах «волостное село Шатрово при речке Мостовка, где дворов 142, мужчин 340, женщин 353» но там имелись: «церковное правление, сельский банк, библиотека, почтово-телеграфное отделение, больница 7 овчинно-шубных заводов, 13 торговых лавок, казенное винное и пивное заведение, две ярмарки». От уездного Ялуторовска Шатровскую волость отделяли 115 километров.

В своей анкете Фитин позднее написал: «национальность — великорус, социальное положение — крестьянин, основное занятие — земледелие». А в автобиографии уточнил: «учился в сельской школе и помогал отцу в хозяйстве — в таком положении застала нас пролетарская революция».

Крестьянское происхождение и комсомольскую юность Фитина, его относимость к Тюмени (в 1928 году окончил курсы подготовки в вуз при Тюменском окружном отделе народного образования), учебу в Московском институте механизации и электрификации сельского хозяйства (1928-1932), службу по призыву в Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) и работу в издательстве «Сельхозгиз» (до марта 1938-го) подробно исследовал тюменский историк Александр Вычугжанин.

В 2023 году в Москве издана книга Александра Бондаренко «Павел Фитин. Начальник разведки». Сняты художественный и документальный фильмы. В этих произведениях изложены обстоятельства способного журналиста Фитина по партийному набору (в ВКП (б) он с 1927-го) в органы госбезопасности и неожиданного назначения не имевшего чекистского опыта стажера Центральной школы НКВД (учился только пять месяцев с марта по октябрь 1938-го при установленном сроке в два года для лиц с высшим образованием) заместителем начальника 5-го (разведывательного) отдела НКВД с присвоением специального звания майора госбезопасности (соответствовало армейскому званию полковника).

Сменивший наркома НКВД Ежова Берия расширил процесс привлечения в НКВД специалистов из народного хозяйства и партийно-государственных органов. Тогда же началась масштабная реформа советской разведки. Создавалась качественно новая спецслужба, сотрудники которой не мнили себя политиками, как это было ранее, а рассматривали себя как инструмент обеспечения политики государственного руководства.

По книгам и кинофильмам мы знаем об успехах и просчетах в довоенный период и во время Великой Отечественной войны советской разведки, возглавляемой с мая 1939 года старшим майором ГБ (1940) Фитиным.

По инициативе ветеранов УФСБ России по Тюменской и Свердловской областям открыты памятные мемориальные доски в местах рождения и учебы Фитина в селе Ожогино Курганской области и городе Ялуторовске Тюменской области. В 2017 году в Москве установлен памятник генерал-лейтенанту Фитину. Но остаются неясными причины и обстоятельства освобождения его от занимаемой должности начальника 1-го (разведывательного) управления НКГБ-МГБ СССР (июнь 1946-го), перевод в категорию руководителей территориальных органов МГБ-МВД и последующего увольнения в запас «по служебному несоответствию».

«Путевка» в Свердловск

Изменившаяся после Второй мировой войны (1939-1945) ситуация в стране и мире требовала реорганизации силовых и специальных сил, в том числе НКВД и НКГБ.

Весной 1946 года в рамках преобразования Совета народных комиссаров в Совет министров СССР Наркомат государственной безопасности (НКГБ) был переименован в Министерство государственной безопасности (МГБ). Министром нового ведомства оставался генерал армии Меркулов. В состав МГБ вошел ГУКР «Смерш» и получил название 3-го Главного управления (военная контрразведка). К тому времени маршала Берию освободили от руководства НКВД СССР (декабрь 1945-го). Его назначили заместителем председателя Совета министров СССР и по совместительству председателем Специального комитета (разработка атомного проекта). Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), преобразованный в Министерство внутренних дел (МВД), возглавил генерал-полковник Круглов.

В мае 1946 года, как гром среди ясного неба — Меркулова освободили от занимаемой должности министра МГБ. 23 августа того же года пленум ЦК ВКП (б) принял постановление «О тов. Меркулове». В нем говорилось, что «чекистская работа в министерстве велась неудовлетворительно. Тов. Меркулов скрывал от ЦК факты о крупнейших недостатках в работе МГБ и о том, что в ряде иностранных государств она оказалась проваленной».

По предложению Сталина МГБ возглавил генерал-полковник Абакумов. Заняв этот пост, он быстро выдавил из руководства МГБ и его территориальных органов выдвиженцев Берии и Меркулова. Начальника 1-го управления МГБ (разведывательная и контрразведывательная работа за границей) генерал-лейтенанта Фитина перевели 15 июня 1946 года в распоряжение отдела кадров министерства, а через полгода отправили заместителем уполномоченного МГБ в советской зоне оккупации Германии. Там он пробыл недолго: в апреле 1947-го его назначили заместителем начальника Управления МГБ по Свердловской области.

Свердловск стал местом дальнейшей службы Фитина не случайно. Будучи начальником 1-го управления НКГБ СССР, он неоднократно (например, в письме на имя наркома Меркулова от 5.3.1945) предлагал «в целях обеспечения строжайшей конспирации вокруг всех работ по проблеме урана» перенести основные учреждения из Москвы «в какой-либо изолированный район страны».

В апреле того же года Павел Михайлович отправил подобное письмо и лично Берии. Вскоре после полного сосредоточения Лаврентия Павловича на урановой проблеме отдельные изолированные оружейные центры начали создавать в поселке Сарова (район Мордовского государственного заповедника, в 70 км от Арзамаса), а также в Челябинской и Свердловской областях («Челябинск-40», «Свердловск-44» и «Свердловск-45»).

Генерал-лейтенант Константин Григорьев, бывший начальник УКГБ по Краснодарскому и Приморскому краям, начинавший службу в Управлении НКГБ-МГБ по Свердловской области, вспоминал: «…В один прекрасный весенний день я стоял в длинном коридоре второго этажа Свердловского управления и беседовал с начальником секретариата. Неожиданно с лестничной площадки вынырнул широкоплечий, среднего роста мужчина с раскачивающей походкой и добродушным круглым лицом, которое светилось приветливой улыбкой. Можно было подумать, что он увидел старых друзей. Незнакомец первым поздоровался с нами и проследовал в кабинет заместителя начальника Управления. На нем было шикарное пальто из серого английского драпа и совершенно не соответствующее ему клетчатое кепи на голове. Я спросил коллегу:

 — Кто это такой?

Он ответил:

 — Генерал-лейтенант Фитин Павел Михайлович — новый заместитель генерала Дроздецкого.

С июля 1941 года Управление НКВД-НКГБ-МГБ по Свердловской области возглавлял генерал-лейтенант Борщев Тимофей Михайлович, 1901 года рождения, уроженец Кубинского уезда Бакинской губернии, из еврейской мещанской семьи. Выходец из чекистских подразделений Закавказья был хорошо знаком с высшими чинами НКВД-НКГБ СССР Берией, Меркуловым, Кобуловым, Гоглидзе…

В Москве Борщева ценили: он награжден орденами Ленина (1945), Красного Знамени (1940, 1944), Красной Звезды (1937, 1942), Трудового Красного Знамени (1943), двумя знаками «Почетный работник ВЧК-ГПУ» и четырьмя медалями. Принадлежность к так называемой «закавказской» группе чекистов во главе с Берией позволила Борщеву сделать в органах госбезопасности блестящую карьеру. Погубила его жадность.

При проведении денежной реформы 1947 года он раньше времени (утром 14 декабря вскрыл пакет с секретной инструкцией и узнал о предстоящей реформе. Поняв, что по ее результатам потеряет значительную сумму, Борщев спешно приказал своим подчиненным полученные от него деньги незамедлительно внести на сберегательные книжки его родственников. По правилам реформы вся наличность, внесенная на счета в сберегательные кассы до 15 декабря 1947 года в размере до десяти тысяч рублей, фактически сохранила свою стопроцентную стоимость.

За эти и другие злоупотребления Борщева сняли с должности начальника Свердловского УМГБ. Министр госбезопасности СССР Абакумов с легким сердцем подписал приказ об увольнении Борщева, ибо всегда недолюбливал бывших соратников Берии.

УМГБ по Свердловской области возглавил генерал-лейтенант Павел Гаврилович Дроздецкий, до того начальник УНКВД-УНКГБ по Челябинской области (с июля 1942-го) и заместитель наркома-министра госбезопасности Украинской ССР (с марта 1944-го). А в заместители Дроздецкому определили Фитина.

Генерал Григорьев считает: «…столь обильный «звездопад» на уральскую землю был связан с кадровыми манипуляциями со стороны Абакумова, да и не без участия Берии, который по приказу Сталина занимался тогда вплотную «атомным проектом». О разведывательном ведомстве, которое возглавлял Фитин, распространялись тогда в чекистской среде захватывающие легенды, находившие отражение в кинолентах и литературных произведениях. На этом фоне Фитин выглядел величиной. И «вдруг-низвержение со «ссылкой» на Урал…».

Третья жена — чемпионка мира из Тюмени

В своих воспоминаниях ветеран органов госбезопасности Григорьев уделил большое место описанию совместного с Фитиным увлечению охотой. «…Павел Михайлович в общении оказался очень простым, вел себя раскованно, без обычной в таких случаях начальственной надменности и откровенно рассказывал о своей судьбе… Из всех рассказов Фитина мне наиболее запомнился эпизод о его назначении руководителем разведки наркомата.

В органах НКВД прошла тогда серия арестов, в том числе был обезглавлен и Иностранный отдел (разведка). А Фитин занимал должность стажера-сотрудника одного из подразделений ИНО и являлся секретарем парторганизации. Однажды поступила команда всем собраться в зале, где выступит нарком НКВД Берия. О чем он собирался говорить, якобы никто не ведал.

В назначенный час нарком в краткой речи обрисовал обстановку в стране, упомянул о разгроме троцкистско-бухаринских центров и других враждебных сил, проникших в органы НКВД. Потом остановился на задачах разведки и, обращаясь к залу, спросил: «Кого будем назначать начальником ИНО? Кто-то выкрикнул фамилию Фитина. Берия поднял его с места, задал несколько вопросов и напоследок резюмировал: «Прошу любить и жаловать вашего нового руководителя».

Надо сказать, что в последующем я слышал и об иных версиях назначения Фитина на должность начальника разведки, но ничего не могу добавить к рассказу самого Павла Михайловича, который слышал в лесу у охотничьего костра собственными ушами".

Фитин, по утверждению Григорьева, «пришелся по душе уральским чекистам за высокий профессионализм, простоту общения, разумную терпимость к ошибкам и промахам сотрудников. Он был категорическим противником оценки работы различных звеньев Управления МГБ по так называемым количественным показателям. Но нельзя сказать, что жизнь бывшего шефа разведки в Свердловске проходила гладко. Вместе с ним на уральскую землю прибыла жена Софья с малышом четырех лет и взрослый сын от первого брака Анатолий, окончивший чекистскую школу и получивший назначение в Свердловское УМГБ по просьбе отца».

Известно, что Фитин женился в 1928 или 1929 году, когда учился в Институте механизации и электрификации сельского хозяйства, на Александре Григорьевне Мартыновой. В 1932 году у них родился сын Анатолий. Брак распался при зачислении Павла Михайловича на службу в органы госбезопасности, причем сын остался с отцом. Причина такого решения и судьба первой жены неизвестны.

В 1940 году Фитин вступил во второй брак — с Лилией Блюхер. Так считает Бондаренко — автор книги «Павел Фитин. Начальник разведки», уточняя при этом, что она не имела отношения к маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру, репрессированному в ноябре 1938 года.

В новой семье Фитина якобы родились сын и дочь. Но Григорьев жену заместителя начальника УМГБ по Свердловской области генерал-лейтенанта Фитина называет Софьей. И продолжает: «Вскоре Софья с младшим сыном вернулась в Москву». Называет причину расставания: «Будучи большим поклонником конькобежного спорта, Павел Михайлович не устоял перед чарами чемпионки мира Риммы Жуковой и стал ее мужем».

Римма Михайловна Жукова родилась 14 марта 1925 года в Тюмени. Через три года родители, неимущие ремесленники, завербовались на строительство Уралмашзавода. Дочь окончила Свердловский политехнический техникум. Конькобежным спортом начала заниматься в 1946 году под руководством известного на Урале спортивного организатора Евгения Ивановича Сопова (1909-1989), участника Великой Отечественной войны, заслуженного мастера спорта и тренера СССР.

Уже в 1948 году его воспитанница выполнила норму мастера спорта — побеждала на областных, республиканских и всесоюзных соревнованиях по скоростному бегу на коньках. Через год стала чемпионкой СССР и рекордсменкой на чемпионате мира в норвежском Конгсберге.

На местах за состоянием ведомственного спорта перед министром Абакумовым отвечали руководители республиканских — областных органов МГБ. В Свердловске куратору спортивного общества «Динамо» Фитину представили конькобежку Жукову — «уральскую молнию». Высокую, стройную, гибкую, дерзкую… В такую трудно не влюбиться.

Аресты в МГБ

В утвердившейся среди партийного, советского, военного, чекистского руководства атмосферы двойной морали неофициальные браки, многоженство, супружеская неверность и случайные интимные связи не считались предосудительным явлением.

Начальник Фитина в 5-ом (ИНО) отделе НКВД Владимир Георгиевич Деканозов, работавший вместе с Берией и Меркуловым в Закавказье еще в 20-х годах, был известен в кругу близких друзей и приятелей «своей необузданной тягой к прекрасному полу». Хотя внешне никак не тянул на образ кавалера-любовника — «маленького роста, почти карлик, очень плотного телосложения, с бочкообразной грудной клеткой, лысеющей головой и густыми рыжими бровями». С мая 1939 года Деканозова перевели заместителем наркома иностранных дел, а Фитин занял его пост в НКВД.

Начальник военной контрразведки «Смерш» Абакумов, ставший с мая 1946 года министром государственной безопасности СССР, мало чем отличался от сослуживцев в руководстве НКВД-НКГБ-МГБ, разве только тем, что располагал редкими даже в том кругу возможностями. Две квартиры в Москве, в одной из которых по Телеграфному переулку жила его жена Татьяна.

В другой — особняк в центре столицы в тихом Колпачном переулке — он сам со второй женой, дочерью известного в то время эстрадного артиста, выступавшего под псевдонимом Орнальдо. Для того чтобы генерал-полковник Абакумов занял эту квартиру, потребовалось отселить 16 семей, насчитывающих 50 человек, и произвести капитальный ремонт дома за государственный счет.

Кроме красивых женщин, роскошных застолий с шашлыками из ресторана «Арагви» министр МГБ интересовался спортом: спортивное общество «Динамо» считал своей собственностью. Его можно было увидеть на стадионе, куда ездил «болеть» за «своих» футболистов, или на катке, где иногда катался, но чаще смотрел выступления именитых конькобежек.

Увлечение Фитиным коньками и перспективной уральской спортсменкой Абакумов воспринял с пониманием. Тогда он узаконил свои ранее неофициальные отношения с Антониной Смирновой. В мае 1951 года она родила ему сына.

Но личное счастье и благосклонность начальства, как известно, переменчивы. В июле того же года сотрудники МГБ были потрясены неожиданной новостью — по приказу Сталина арестованы министр Абакумов и большинство руководителей МГБ — заместители министра генералы Огольцов и Питовранов, начальник Следственной части по особо важным делам Леонов и его заместители Лихачев, Комаров и Соколов, бывший начальник 1-го управления МГБ Утехин…

Как явствовало из решения Политбюро ЦК ВКП (б) от 11 июля 1951 года «О неблагополучном положении в МГБ СССР» (через два дня оно было разослано закрытым письмом по партийным организациям страны), все они во главе с Абакумовым представляли собой преступную группу, занимавшуюся враждебной деятельностью против большевистской партии и советского государства.

Тогда же арестовали и вторую жену Абакумова вместе с грудным ребенком. Кирилл Столяров в книге «Палачи и жертвы» (1998) пишет: «…Ребенок причинил сотрудникам прокуратуры массу хлопот — у матери сразу же пропало молоко, и чтобы мальчик выжил, им пришлось позаботиться об искусственном питании».

Распоряжением Совета министров СССР от 25 июля 1951 года квартиры в домах по Колпачному и Телеграфному переулкам, а также принадлежавшая Абакумову дача МГБ в поселке Петрово-Дальнее передавались в резерв Совмина.

Антонина Николаевна Абакумова (Смирнова) вместе с сыном провела за решеткой 2 года 8 месяцев и вышла на свободу 9 марта 1954 года (через год после похорон Сталина в Москве на Красной площади). 26 января 1955 года (мужа расстреляли по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 19 декабря 1954 года) ее вызвали в милицию, где отобрали паспорт и выдали взамен новый — без права проживания в столице.

9 августа 1951 года Сталин назначил министром госбезопасности партийного аппаратчика Семена Денисовича Игнатьева (1904-1983), демонстративно оставив его по совместительству заведующим отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП (б). Был пересмотрен руководящий состав МГБ СССР и его территориальных управлений.

Работа в Казахстане

По ходатайству Берии, возглавлявшего Специальный комитет по атомному оружию, генерал-лейтенанта Фитина назначили в сентябре 1951 года министром госбезопасности Казахской ССР. «С ним, — продолжал в своих мемуарах „Охота на шпионов“ (2008) Григорьев, — уехала и его новая жена». К тому времени она установила на чемпионатах СССР и мира несколько рекордов на различных дистанциях скоростного бега на коньках, завоевала 7 медалей, из них две золотых (1950).

Берия полагал, что Павел Михайлович Фитин, как бывший начальник разведки с опытом работы по «атомному проекту», сможет создать надежную систему безопасности и режим секретности в окружении полигона под Семипалатинском, где 29 августа 1949 года было проведено успешное испытание первой советской атомной бомбы.

По мнению Григорьева, «Павел Михайлович хорошо понимал особенности работы в национальной республике и быстро нашел свое место в новой чекистской среде. Общительность, доступность, уважительное отношение к руководителям различных звеньев и предоставление им возможности работать без мелкой опеки обеспечивали ему высокий авторитет… Видимо, такое поведение явилось отражением собственного богатейшего жизненного и профессионального опыта».

Росту авторитета Фитина как министра МГБ среди населения Казахстана способствовали дружеские отношения с Первым секретарем ЦК компартии Казахстана и одновременно (с 1950 по 1954) председателем Совета национальностей Верховного Совета СССР Жумбаем Шаяхметовым (1902-1966). До избрания в 1938 году партийным секретарем он — сын крестьянина-бедняка — служил с 1919 года в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, возглавлял Управление НКВД по Алма-Атинской области.

Позднее, в 1954 году, из-за несогласия с проводимой Хрущевым политикой освоения целины снят с поста Первого секретаря республиканской парторганизации, переведен в Южно-Казахстанский обком, через год вышел на пенсию по состоянию здоровья. У него обнаружили опухоль мозга, которая образовалась после присутствия на Семипалатинском полигоне во время испытания ядерного заряда.

«В Казахстане, — продолжал Григорьев, — Фитин, как и прежде в Свердловске, проводил свой досуг в охотничьих угодьях и на спортивных площадках. Нередко его видели с секундомером в руках на стадионе „Медео“, где он старательно пытался поддержать высокую спортивную форму Риммы».

На высокогорном катке «Медео» Жукова установила в январе 1952-го и январе 1953-го четыре мировых рекорда, стала заслуженным мастером спорта (1952). В Лиллехаммере (Норвегия) на чемпионате мира завоевала пять медалей, из них три золотых. За трудолюбие, упорство и мастерство, проявленные при достижении высоких спортивных результатов награждена орденом Трудового Красного Знамени.

«Но, — считал Григорьев, — новое место службы мужа — Алма-Ата — не очень-то пришлось по душе чемпионке мира. Она начала прихварывать, а одолевшая ее тоска все чаще звала к возвращению на Урал. Возникли семейные трения, и Римма — при взаимном согласии, без претензий друг к другу — отбыла в родные пенаты».

Римма Михайловна не знала, что в Казахстане на мужа кроме задач по контрразведывательной защите оборонных объектов, возлагались обязанности по оперативному наблюдению за Полиной Жемчужиной, женой Вячеслава Молотова, члена Политбюро ЦК ВКП (б), заместителя председателя Совета министров СССР, министра иностранных дел. В народе он после Сталина был наиболее авторитетен.

Молотов всю жизнь любил жену (в браке с 1921 года). Она была столь же пламенной коммунисткой, как и муж. В январе 1939 года Сталин назначил ее наркомом рыбной промышленности, распорядился избрать кандидатом в члены ЦК ВКП (б) и депутатом Верховного Совета СССР. Ее наградили орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета».

Но после войны отношение Сталина к Молотову резко изменилось. Его стали методично отстранять от власти. Чтобы скомпрометировать своего давнего приближенного, арестовали Жемчужину. Когда на заседании Политбюро ее исключали из партии, Молотов не посмел и слова сказать в защиту жены. И лишь при голосовании позволил себе воздержаться.

26 января 1949 года Полину Семеновну выслали в Кустанайскую область сроком на 5 лет. Вячеслав Михайлович, пытаясь спастись, написал Сталину покаянное письмо: «При голосовании в ЦК предложения об исключении из партии П.С. Жемчужиной я воздержался, что признаю политически ошибочным…».

Историк Леонид Млечин считает это письмо «пределом человеческого унижения, до которого доводила человека система. Когда простые человеческие чувства, такие как любовь к жене и желание ее защитить, рассматривались как тяжкое политическое преступление».

Арест Берии

5 марта 1953 года умер Сталин. Большая четверка — Маленков, Молотов, Берия и Хрущев — поделила власть. Военным министром стал Булганин. Объединенное с МГБ Министерство внутренних дел возглавил Берия.

Чтобы Молотов именно ему был обязан освобождением жены, Берия приказал Фитину доставить Жемчужину в Москву. Особое совещание при МВД СССР ее полностью реабилитировало. Решение ЦК об исключении Жемчужиной из партии отменили и вернули партбилет.

Тогда же Берия возвратил Фитина по его рапорту в Свердловск начальником уже объединенного Управления МВД. Такое назначение без согласования с первым секретарем Свердловского обкома КПСС Алексеем Кутыревым (1902 — 1969) будет иметь позднее для Фитина неприятные последствия.

Григорьев вспоминал, что «в уральскую столицу Фитин прибыл окрыленный и начал с того, что провел личные беседы с каждым из начальников подразделений. Наладились здесь отношения с Риммой…».

Служебный успех и семейное счастье длились недолго. «Арест Берии, — по словам того же Григорьева, — поверг всех в шоковое состояние». Начальник 9-го отдела (террор и диверсии за границей) МВД генерал-лейтенант Павел Судоплатов вспоминал, что утром 27 июня 1953 года, приехав в МВД, «обратил внимание на то, что исчез портрет Берии, висевший у него в приемной… 11 июля провели партийный актив МВД. Арестованного Берию разоблачал секретарь ЦК Николай Шаталин, временно назначенный Маленковым первым заместителем министра внутренних дел… Пошли переназначения в центре и на местах…».

Считается, что Фитина освободили от должности начальника Управления МВД по Свердловской области 23 июля 1953 года как «бериевского ставленника». В действительности, утверждает Григорьев, такое решение было принято по требованию Кутырева: «На звонок начальника управления кадров МВД устраивает ли Кутырева генерал Фитин, последовал ответ: «Меня не спрашивали, когда его назначали. Поэтому слышать о нем не хочу. У нас есть свой генерал Шишкарев. Так была поставлена последняя точка в карьере знаменитого разведчика».

Первоначально большинство чекистов не сомневалось, что политика государства вернется к сталинским временам — на их памяти случалось несколько чисток органов. Но возврата к прошлому не произошло, потому что к власти в стране пришел партийный аппарат.

В передовой статье «Правды» под названием «Нерушимое единение партии, правительства, советского народа» говорилось: «Любой работник, какой бы пост он не занимал, должен находиться под неослабным контролем партии. Партийные организации должны регулярно проверять работу всех организаций и ведомств, деятельность всех руководящих работников. Необходимо, в том числе взять под систематический и неослабный контроль деятельность Министерства внутренних дел».

Партийные секретари боялись не только Берию, но и других сотрудников госбезопасности. Понимали, что за ними тоже следят, но не могли знать, что именно начальник областного управления МГБ сообщает в Москву. После ареста Берии все изменилось. Госбезопасность подчинили партии.

Упомянутый Григорьевым генерал-майор Михаил Шишкарев до назначения в июне 1951 года в Свердловск начальником областной милиции служил в пограничных войсках. После освобождения Фитина от должности объединенного УМВД эту должность уже по согласованию с Кутыревым занял в августе 1953 года Шишкарев. Но после образования 13 марта 1954 года Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР его вновь отправили руководить УВД Свердловского облисполкома.

«По опыту прошлых лет, — пишет Григорьев, — все ждали, что в столицу Урала — одну из главных кузниц победоносного оружия — придет пришелец из Центра солидного ранга, но на сей раз не сбылось. В управленческих структурах местной власти все были удивлены, когда „на смотрины“» к Первому секретарю обкома Кутыреву являлся 40-летний подполковник Анатолий Васильевич Ильичев, а через неделю он уже воссел в кресло бывшего шефа генерал-лейтенанта Фитина.

Немедленно заработало «сарафанное радио», и его биография через два дня не составила для подопечных никакого секрета: в органы прибыл с гражданки, окончил краткосрочные курсы на следственном факультете Высшей школы КГБ, после чего направлен в Ленинградское управление в качестве зам. нач. отдела. После ареста Берии был прикомандирован к московской группе следователей, где занимался расследованием дел по ближайшему окружению Берии.

Из личной жизни стало известно, что он официально в браке не состоит, но имеет сожительницу по Ленинграду из числа медработников среднего звена некую Нину Михайловну 1920 года рождения (Ильичев родился в 1913 году — А.П.). Через 20 лет они узаконили свой брак и в Москве были моими соседями…

Сначала Ильичев вызвал у нас после Фитина некоторое разочарование, но в дальнейшем показал себя человеком с настоящим русским характером, с нормальными потребностями и устремлениями… Конечно, для полноты занимаемого положения ему не хватало генеральского звания, дабы тверже пользоваться «указующим перстом». Но при замене в 1955 году партийного руководителя Кутырева (он не был креатурой Хрущева) Ильичева предусмотрительно произвели в генерал-майоры".

Фитина после освобождения от должности начальника объединенного областного управления МВД отозвали из Свердловска в Москву. До ноября 1953 года он находился в распоряжении Управления кадров МВД СССР. Его допрашивали в качестве свидетеля по уголовным делам в отношении Меркулова (арестован 18 сентября 1953 года) и других приближенных к Берии должностных лиц МГБ-МВД.

Разрыв с Жуковой

Жукова планировала выступать за московское «Динамо», но с наступлением зимнего спортивного сезона 1953-1954 годов возвратилась в Свердловск. Предстояло выступление на чемпионате мира в шведском Эстерсунде.

Автор книги «Павел Фитин. Начальник разведки» со ссылкой на информацию неназванной бывшей сотрудницы Свердловского управления госбезопасности пишет, что Римма сразу же отказалась от него — как патриотка от «врага народа».

Здесь все не так просто. Павел Михайлович на примерах Меркулова, Деканозова, Судоплатова и других чекистских генералов не исключал своего ареста и расстрела. В таких случаях репрессиям подвергались жены, дети и другие родственники осужденных.

Фитин знал о трагической судьбе своего сменщика на посту начальника Первого управления (разведывательного) МГБ СССР — генерал-лейтенанта Петра Кубаткина, возглавлявшего во время войны Управление НКВД-НКГБ в Ленинграде. Кубаткин слыл волевым, авторитетным, жестким руководителем и профессиональным чекистом — с 1931 года в ОГПУ в Одессе после службы в пограничных войсках. Был кооптирован в бюро Ленинградского обкома партии, состоял членом Военного совета Ленинградского фронта, награжден шестью боевыми орденами.

Когда его в июне 1946 года назначали на место Фитина, отказывался от этого назначения, говорил, что не справится — нигде не учился и не имел даже начального образования. Поэтому министр Абакумов (с начальным образованием) на него рассердился и отправил через три месяца в Горький начальником областного управления МГБ. Когда в 1949 году затевалось по указанию Сталина так называемое «ленинградское дело», и по всей стране стали искать выходцев из Ленинграда, занявших высокие посты, Кубаткина уволили из органов госбезопасности и перевели в Саратов — зампредоблисполкома.

Потом припомнили его дружбу со вторым секретарем Ленинградского горкома Капустиным, активным участником обороны города в годы войны, огульно обвиненным в сотрудничестве с английской разведкой (в 1935 году проходил стажировку в Англии на заводах «Метрополитен-Виккерс»).

В постановлении на арест Кубаткина написано: «…Работая на руководящих должностях в Ленинграде, поддерживал преступную связь с группой лиц, враждебно настроенных против партии и правительства». Генерала расстреляли в октябре 1950 года. Осудили вдову — она получила 15 лет лагерей — и 17-летнего сына студента — ему дали 10 лет. Восьмидесятилетнюю мать и сестру, потерявшую мужа на фронте, выслали из Донбасса в Уватский район Тюменской области как «социально опасных».

Мы не знаем, были ли отношения Фитина и Жуковой официально зарегистрированы. Генерал-лейтенант Григорьев называет их в своих мемуарах мужем и женой. Нам также неизвестно, развелся ли Фитин со второй женой (у Бондаренко она — Лилия Блюхер с двумя детьми, а Григорьев называет Софьей с одним ребенком). О судьбе двух жен и детей, кроме Анатолия от первого брака, нигде ни слова.

Архивное личное дело Фитина для получения информации о его родных и близких людях недоступно. Но при любом характере отношений с Риммой Михайловной Жуковой (брак или сожительство) Павел Михайлович знал: после его возможного ареста на спортивной карьере любимой женщины будет поставлен крест. Такого удара она не перенесет. Поэтому он сознательно прекратил (разорвал) всякое общение с ней после своего увольнения в ноябре 1953 года из органов МВД в запас «по служебному несоответствию» (после такого решения мог быть арест).

Жизнь после службы

Но Фитина не заключили под стражу, не исключили из партии, не лишили звания генерал-лейтенанта. Как Сергея Огольцова, первого заместителя министра госбезопасности и по совместительству начальника Главного разведывательного управления МГБ СССР (в январе — марте 1953 года) с формулировкой «…как дискредитировавший себя за время работы в органах…и недостойный в связи с этим высокого звания генерала».

За Фитина, скорее всего, заступился Молотов, которому Жемчужина рассказала, кто создал щадящие условия ее существования в кустанайской ссылке и вывез после смерти Сталина из Казахстана в Москву.

Римма Михайловна завершила спортивную карьеру в 1956 году, после чего переехала из Свердловска в Москву. Работала тренером-преподавателем по конькобежному спорту. Была спортивным обозревателем в центральной прессе. Автор книг «На катке» (1957), «Звените коньки» (1963) «Лед, сталь и характер» (1965). Неоднократно бывала в родной Тюмени, встречалась со спортивной молодежью, участвовала в показательных выступлениях. Ее имя занесено в Книгу почета Министерства по физической культуре и спорту Свердловской области. Своей стране она принесла 27 медалей, больше половины золотые, установила 8 мировых рекордов.

А личная жизнь не сложилась. Чемпионка мира по конькобежному спорту Римма Михайловна Жукова скончалась 5 августа 1999 года на 75-м году жизни. Похоронена на Троекуровском кладбище Москвы.

Генерал-лейтенант в отставке Фитин вернулся к тому, чем занимался до зачисления в марте 1938 года в слушатели Центральной школы НКВД. К издательской деятельности в фотокомбинате Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами (последнее упоминание о нем в этом Союзе в июле 1963 года). Его сын от первого брака Анатолий продолжал службу в органах КГБ, рано умер в звании подполковника.

В последние годы жизни Павел Михайлович сошелся с Ниной Анатольевной, дочерью физика-ядерщика Дмитрия Рождественского, с которым был знаком по разработке атомного проекта. Фитин оставил воспоминания, которые разрешалось читать только сотрудникам Службы внешней разведки. В отличие от мемуаров генерал-лейтенанта Григорьева в записках Фитина — «ничего личного». Только описание и анализ (разбор) разведопераций, к разработке которых был причастен.

До 1971 года на зимнем стадионе «Динамо» в Москве можно было встретить видного мужчину средних лет. Высокий, хорошо сложенный с подкупающей улыбкой, голубоглазый, чуть курносый — с типично русским лицом. В поношенном пальто из когда-то шикарного английского драпа и в потертой пыжиковой шапке. На него обращали внимание, принимая за стареющего тренера. Он подолгу молча наблюдал за проносящимися по ледовым дорожкам юными конькобежками, и в каждой видел свою «уральскую молнию».