Противопехотная мина, заложенная возле дома первого заместителя губернатора Тюменской области Олега Чемезова в Ханты-Мансийске, слава Богу, не взорвалась, но шума уже наделала немало.
СМИ УрФО выдвигают разные версии случившегося, но доминирует среди них, конечно же, политическая. По странному совпадению инцидент произошел ровно через год после другого покушения — на совладельца медиа-проектов «Вслух.Ру» и «Вслух о главном» Дмитрия Огульчанского, который был ранен киллером 6 апреля 2003 года в Москве на улице Неглинной.
Помимо календарного совпадения эти два покушения примечательны и тем, что произошли они в момент обострения отношений между Тюменью и ХМАО. В ХМАО Огульчанскому приписывали организацию информационной кампании против окружного руководства в русле федеральной политики, направленной на укрупнение Тюменской области. Покушение на Огульчанского до сих пор не раскрыто. Объединяет два покушения и их грубоватая организация, — год назад в Москве наемники оставили немало следов, засветившись в камерах наружного наблюдения одного из банков в профиль и анфас. Впрочем, этого оказалось недостаточно для следствия. Хотя кое-что установить все же удалось, например, то, что киллеры приехали в Москву из Тюменской области.
Покушение на чиновников и политиков в ХМАО — не такая уж редкость (и это отметили СМИ УрФО). Последнее громкое преступление такого рода случилось в марте 2002 года, когда в Москве был застрелен заместитель мэра Сургута Сергей Иванов, распределявший миллиардные подряды на строительство в Сургуте. Ранее от пуль киллеров погибли прокурор ХМАО Юрий Бедерин и мэр Нефтеюганска Владимир Петухов. Тяжело был ранен от взрыва мэр Нижневартовска Юрий Тимошков. Готовилось покушение на заместителя мэра Сургута Владислава Нестерова.
Однако факты говорят о том, что произошедшее в Ханты-Мансийске вряд ли можно всерьез назвать покушением. По мнению специалистов взрывное устройство было установлено безграмотно, что не вписывается в версию о тщательно спланированном преступлении в отношении государственного чиновника. Скорее это можно было бы назвать «черной меткой». Неподготовленная к взрыву мина, оставленная на видном месте, да еще в черном пакете на белом снегу — это вызов, предупреждающий знак. К тому же Олег Чемезов не имел охраны и передвигался на автомобиле по глухой хантымансийской трассе, то есть возможностей для покушения (если оно всерьез планировалось) было предостаточно.
Если мина — предупреждение, элемент запугивания, то в таких случаях, как правило, выдвигаются две версии — экономическая и политическая (вряд ли кто-либо решился выяснять личные отношения с чиновником такого уровня подобными средствами). Поймают и «посодют».
Олег Чемезов долгое время работал первым заместителем губернатора ХМАО и фактически определял бюджетно-финансовую и экономическую политику округа. Чиновник с такими полномочиями непременно вступает в деловые отношения с бизнесом и берет на себя определенные обязательства перед инвесторами и прочими «контрагентами». Но версию о том, что у Чемезова после перехода в Тюмень остались какие-то невыполненные деловые обязательства вряд ли можно рассматривать как основную. Олег Леонидович слывет человеком благоразумным, если в конфликты и вступал, то это были конфликты публичного характера, связанные с обсуждением окружного бюджета, когда всегда есть недовольные.
Политическую версию инцидента можно было бы с великой долей экспрессии назвать версией о подрыве маленькой гранаты в большой бочке навоза. В общественном сознании давно укоренился стереотип, что «за правое дело» от рук киллеров страдают лишь большие борцы с мафией, с коррупцией, принципиальные и честные политики и так далее. А если покушению подвергается чиновник или бизнесмен, значит дело нечистое — все из-за денег, как правило, не совсем чистых (из-за чистых отношения выясняют в арбитражных судах).
В этом смысле «покушение» бросает тень и на самого Чемезова, и на его бывшего работодателя Филипенко, и на нового работодателя Собянина. И «теней» может появиться куда больше, если правоохранительные органы начнут всерьез копаться во всех делах человека такого уровня, в первую очередь — финансовых. А этого не избежать. То есть если организаторы акции ставили своей целью деморализовать власть (как в ХМАО, так и в Тюмени) или как-то осложнить ее работу в ответственный (интеграционной) период, то, возможно, им это удастся. Невозможно эффективно работать в условиях проверок, выемок, досмотров, допросов и прочих необходимых следственных действий, в результате которых потерпевший и свидетели (а в свидетели непременно попадут люди весьма занятые) страдают морально и физически не меньше, чем подозреваемые.
