Московский Малый театр отмечает свое 250-летие гастролями по Уралу и Сибири. Сначала была идея проехать по всей матушке-России: разделить труппу на две части, выехать с двух концов страны и встретиться в Сибири, рассказал художественный руководитель театра Юрий Соломин. Затем грандиозный план превратился в гастроли лишь по городам Урала и Сибири, в ...
Московский Малый театр отмечает свое 250-летие гастролями по Уралу и Сибири. Сначала была идея проехать по всей матушке-России: разделить труппу на две части, выехать с двух концов страны и встретиться в Сибири, рассказал художественный руководитель театра Юрий Соломин. Затем грандиозный план превратился в гастроли лишь по городам Урала и Сибири, в которых театр бывал четверть века назад или вовсе не бывал. Несмотря на довольно дорогие театральные билеты, гастроли труппы из 60 человек не состоялись бы без меценатской поддержки «Сбербанка России». Юрий Соломин, Элина Быстрицкая, Ирина Муравьева, Борис Клюев, Александр Клюквин — их лица и голоса известны далеко за пределами театральной среды. Малый театр не считает зазорным рекламировать свой бренд при помощи кино и телесериалов. Другое дело, что актер не может себе позволить работу в пол силы ни в сериале, ни даже в антрепризе: надо держать марку старейшего и консервативнейшего театра России. Репертуар Малого театра мало изменился за сто лет. Но если во времена Гоголя или Островского пьесы попадали на сцену «с пылу, с жару», да еще в постановке авторов, то теперь современной драматургии вход в театр заказан. Ставя исключительно классику в классической трактовке, следуя заповедям русского психологического театра, Малый сам стал живым классиком, заповедником традиции. И хоть не видел Юрий Соломин пьес нынешнего «солнца русской драматургии» Николая Коляды, он знает о них достаточно, чтобы навеки отвергнуть: в пьесах матерятся. А мат Юрий Мефодьевич за искусство не почитает, как и голых мужиков на сцене. Поэтому режиссеров, которые попытались бы осквернить сцену бывшего императорского театра своими экспериментами, в театре нет. Вообще, Малый считается актерским театром, а это не только актер на посту художественного руководителя, но и особый отбор режиссеров: здесь ценят не диктаторов, но педагогов, способных объяснить свою позицию, убедить актеров в естественности своей трактовки образов. Статус классиков позволяет великим старикам Малого быть требовательными и безапелляционными. Во времена всеобщей толерантности и политеса это выглядит вызовом, не меньшим, чем голые матершинники. Только оплот традиций русского театра может назвать, как бы оговорившись, Галину Волчек «Волчком», а «Золотую маску» «Железной». Кто еще станет сегодня несгибаемо отстаивать театральный этикет: «В зале кто-то кашлял. Наверное, его не учили в детском саду, что надо рот закрывать, что, болея, не стоит ходить в театр — это мешает другим зрителям»? За последние четыре года не припомню случая, чтобы артист, подобно Элине Быстрицкой, прямо выразил справедливое недовольство работой журналистов: «Чего вы такие вялые, не выспались что ли? Думаете, это будет продолжаться три часа?». Кстати, подействовало! Пошли вопросы. — Чего вы ждете от тюменской публики? Элина Быстрицкая: Я ощущаю праздник каждый раз, выходя на сцену, и надеюсь, что тюменский зритель меня поймет и поздравит. — Театральный грим — жестокая вещь, как вам удается сохранять потрясающий внешний вид? (Никто не поверит, что Быстрицкой 80 лет — И. П.) Элина Быстрицкая: У нас в театре дают хлопчатобумажные салфетки, чтобы протирать лицо после смывания грима жирным кремом. Я знаю, что в других театрах жестокий лимит, который лицо переносит с трудом. — Как строятся ваши отношения с кинематографом? Борис Клюев: Проще стало, когда Соломин возглавил театр. Он сам снимающийся актер, с ним всегда можно договориться. Нам, по крайней мере. Молодежи бывает сложнее, им труднее распределить силы между театром и кино. Они отдаются сериалам, не понимая, что это минутный успех. Думают о карьере, а не о творческой жизни, хотя съемки закончились и неизвестно, будут ли еще. А театр — дом, в котором ты живешь и репетируешь каждый день. Актер растет именно в театре, а не в кинематографе. — Как вы относитесь к антрепризе? Юрий Соломин: Я ни разу не участвовал в антрепризе. Денег много никогда не бывает, но надо выбирать: либо театр, либо антреприза. Есть хорошее, честное исполнение: Фрейндлих, Чурикова, Басилашвили, Муравьева. Фрейндлих за свою фамилию отвечает. Как и Муравьева, ей ведь потом играть на сцене Малого театра. Есть и обратные примеры, фамилий я уж не буду называть. Но вообще антреприза должна быть — это нормальное проявление жизни. Люди идут, чтобы посмотреть на знаменитых артистов в живую. Борис Клюев: У антрепризы и репертуарного театра различные задачи. В репертуарном есть стратегия, понятие репертуарной политики, представление, на каких режиссеров, актеров ставить. Антреприза — для зарабатывания денег. Для нее нужны пьеса, режиссер и лицо («обезьяна», как говорят артисты между собой). Если денег постановка не приносит, антреприза умирает, в то время как в репертуарном театре спектакль может расти, он рассчитан на длительную дистанцию. Раньше я участвовал в антрепризах, но теперь отказался от этого в пользу кино, оно приносит и деньги, и популярность ту, которая нужна. Антреприза ни творчески, ни материально меня не устраивает, поскольку приносит большие потери времени и здоровья. Вот, Таня Васильева ушла из репертуарного театра в антрепризу, так как ей нужны деньги, у нее двое детей — но она поставила себе такую задачу, она знает, что ей нужно. — Каково актерам, выступающих на сцене бок о бок с начальником? Элина Быстрицкая: Это не первый случай в Малом, когда актер возглавляет театр. Актерам от этого только лучше. Самое главное — не получить одну с начальником роль. Но мне это никогда не грозило. Потому что мужских ролей я не исполняла, а художественными руководителями всегда были мужчины. Александр Клюквин: Очень удобно общаться с режиссером, ты говоришь: «У меня один начальник, да и тот мой партнер. Актер актера всегда поймет. Владимир Бейлис: Я свой творческий путь начал в Малом театре и могу сказать: режиссеру непросто вписаться в Малый театр. — А как чувствует себя режиссер, работающий в «актерском» театре, да еще с ограниченным классикой репертуаром? Владимир Бейлис: Я пришел сюда молодым режиссером, я выбрал эту веру и не изменю ей до конца дней. Тюменцы увидели два спектакля в постановке Владимира Бейлиса — «Тайны Мадридского двора» и «На всякого мудреца довольно простоты». Последний был особо рекомендован Юрием Соломиным. Без ложной скромности он отметил, что в Малом дают эталонного Островского. Третья постановка в гастрольной афише — «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача. Одного из тех режиссеров, которым Малый театр протянул руку в трудную минуту. Постановке уже шесть лет, но до сих пор, по словам Юрия Соломина, на нее трудно достать билеты в Москве.
