Их используют наряду с народными дружинниками.
_Согласно опросу телеканала «Тюменское время», не все горожане знают, что в городе до сих существуют добровольные народные дружины (ДНД), которые патрулируют улицы и следят за порядком. Кто же такие современные дружинники и какими полномочиями они обладают? Об этом телеведущим Константину Фирсову и Татьяне Максимовой в прямом эфире программы «Добрый день, Тюмень» рассказали атаман Южно-Тобольского отдельского казачьего общества Николай Белослудцев и депутат тюменской гордумы Альбина Селезнева._
— Альбина Михайловна, известно, что в Тюмени вы стояли у руля воссоздания добровольных народных дружин (ДНД). Так ли это?
Альбина Селезнева: — 20 лет назад Лесобаза, Мыс и ДОК «Красный Октябрь» были криминальными местами. Мы думали над тем, что можно сделать, чтобы Лесобаза стала безопасным районом, и ставили эти вопросы перед городской администрацией, перед областным правительством.
В 2001 году первые народные дружины создали как раз в трех этих районах. Жить в них было достаточно тяжело — преступность, высокий уровень наркомании. Поэтому добровольцев у нас было много — из школ, библиотек. Неравнодушные люди. Сама я тоже дежурила в качестве народного дружинника.
Тогда мы ходили в патрули не раз в неделю, как сейчас, а хоть каждый день, если было нужно. Знали все «злачные места», приводили туда участкового, милиционеров, беседовали. Предприниматели местные нам помогали.
Наш эксперимент показывал хорошие результаты, которые отмечали и в милиции, и в администрации города. После этого народные дружины стали появляться и в других районах — сегодня их уже 25 плюс одна казачья. А начинали всего с трех.
В 2011 году Лесобаза выиграла областной конкурс на самый безопасный микрорайон — благодаря и дружинам тоже.
— Как выглядят дружинники? Как люди узнают, что это человек, у которого есть полномочия?
Альбина Селезнева: — У них есть жилеты и синие повязки с надписью ДНД. Сейчас они не всегда носят повязки, но у них всегда при себе удостоверения.
— Кто сегодня чаще всего идет в дружинники?
Альбина Селезнева: — Родители, педагоги.
— Сколько лет самым молодым?
Альбина Селезнева: — Точно я не могу сказать, но они все точно старше 18 лет.
— Можете перечислить полномочия, которыми обладают сегодня дружинники?
Альбина Селезнева: — Совершенно точно они не имеют права применять физическую силу. Не могут составлять протоколы. Они наблюдают, беседуют, призывают к порядку. Не всегда получается, конечно, но дружины у нас очень хорошие.
— Чем казаки отличаются от других народных дружинников?
Николай Белослудцев: — Правовое положение просто дружинника и конкретно казака-дружинника, по сути, одинаково. Единственное отличие — казаки, которые вступили в Государственный реестр казачьих обществ и взяли на себя обязательство служить государству, могут быть членами народных казачьих дружин. Со своей формой, атрибутикой, использованием коней и нагаек в рамках правового поля.
— Есть казаки конные, а есть пешие?
Николай Белослудцев: — Да, именно так. И все они реестровые казаки. Например, наше Южно-Тобольское отдельское казачье общество — это организация, объединяющая реестровых казаков Тюменской области. Реестр ведут органы внутренних дел.
— Действительно все казаки выходят патрулировать с нагайками?
Николай Белослудцев: — Нет, не обязательно. Шашки мы не берем, а вот нагайка — это разрешенный атрибут, особенно для конников: ее используют и для управления конем, и для самообороны. Потому что конные патрули, в отличие от пеших, несут службу полностью самостоятельно, без участия сотрудников полиции. В том числе в отдаленных и труднодоступных местах.
— Альбина Михайловна, а какие дружины эффективнее — просто народные или казачьи?
Альбина Селезнева: — Трудно сказать: эффективны и те, и другие. Пешие казаки ведь — это те же добровольческие народные дружины. Но преимущество сегодня отдается казакам — может, из-за формы, может быть, потому, что на сегодняшний день около 60% членов ДНД — пенсионеры.
— Есть мнение, что на обычных дружинников не очень обращают внимание, а вот казаков действительно побаиваются. Так или это?
Николай Белослудцев: — Правда, конечно, где-то посередине. Казаки все мужчины, случайный человек в казачью дружину не попадет, там все дееспособны — и в физическом, и в умственном плане. Прежде чем попасть в казачью дружину, нужно пройти отбор и у казаков, и в органах внутренних дел. Немалую роль играет и физическая подготовка, потому что патрулирование — это большая нагрузка.
Поэтому казакам, в отличие от простых дружинников, позволяется вести патруль самостоятельно. Например, когда в прошлом году многие наши полицейские уезжали работать на чемпионате мира по футболу, на освободившиеся места ставили казаков для самостоятельного несения службы.
— Зоны ответственности у казаков и простых дружинников поделены?
Николай Белослудцев: — Конечно. Мы ведь не просто патрулируем там, где захотели. Места патрулирования согласуются с органами власти, с органами местного самоуправления, с МВД.
— Сколько раз в неделю казаки выходят в патруль?
Николай Белослудцев: — В Тюмени — ежедневно.
Альбина Селезнева: — Народная дружина патрулирует 12 часов в месяц, а казаки — 180.
Николай Белослудцев: — То количество обязанностей, которые сегодня возложены на полицию, просто не позволяет их в полной мере реализовывать. Например, у участкового, условно, 157 разных обязанностей — и до некоторых дел руки просто не доходят. Часть этих вещей можно было бы делегировать — и основой могут послужить как раз казачьи народные дружины.
— Когда у нас везде по городу пойдут конные патрули, чтобы каждый горожанин мог сказать: вот теперь-то можно спать спокойно?
Николай Белослудцев: — Конь такая скотина — на асфальте не пасется. Их мы применяем в труднодоступных для обычного транспорта местах. Например, прошлой зимой конные патрули очень хорошо себя показали в дачных массивах. Все занесено снегом — на автомобиле не проедешь, а на коне — пожалуйста. Плюс конник сидит высоко и ему все видно. Поэтому это эффективно.
В парках конные патрули тоже работали — например, в Гилевской роще или в парке им. Гагарина, где на автомобиле по тропинкам не проедешь. Так что мы это развиваем — но ведь и конь не может быть просто случайным. Как минимум он должен быть привитым.
