С сегодняшним гостем рубрики мы встретились в самом высоком здании Тюмени — офисе «Запсибгазпрома». Из окон кабинета Евгения Дроздинского, который руководит информационной политикой этого предприятия, а также является бессменным главой регионального «Медиасоюза», наш город виден, как на ладони. Журналисты «Вслух о главном» какое-то время обозревали окрестности, после чего пришли к единому мнению: ростиком Тюмень пока не велика. «А зачем нам задыхаться в небоскребах? — начал заступаться Евгений Дроздинский. - Очень хороший город. Очень Тюмень люблю».
— Это ваш родной город?
— Нет. Сам я красноярский. Но когда приехал в Тюмень, сразу понял — это та территория, на которой я должен жить. И отсюда никуда не уеду, даже мыслей таких нет, хотя возможности есть.
— Чем же Тюмень так за душу взяла?
— А вот чем. Для себя я сделал вывод, что в стране существуют несколько авантюристических территорий. Где собираются люди разных взглядов, профессий, по духу разные. На этих территориях — жизнь. Постоянно происходит какое-то движение. В России таких мест, пожалуй, всего два. Это Москва — самое авантюристическая территория, там сброд со всего бывшего Советского Союза, и Тюмень — транзитный пункт — люди приезжали, зацеплялись, оставались. И, наверное, больше подобных мест нет. Может, еще только портовые города, тоже в какой-то степени авантюристические.
— Город сильно преобразился за последнее время. Даже те, кому он был не по вкусу, теперь смотрят благосклонно.
— Очень верно, что власти сделали приоритетом последних лет наведение в Тюмени порядка. Ведь это ворота, лицо. Инвестиционная привлекательность определяется во многом внешним видом. Хочется здесь жить, работать, делать много хорошего для города, всей области. Предстоящий бал прессы как раз посвящен 60-летию области. Некое подведение итогов. Конкурс журналистских работ тоже так или иначе связаны с датой.
— Итоги конкурса уже известны?
— Да, результаты будут озвучены на бале прессы.
— Забегая вперед. судя по конкурсным работам, тюменская журналистика развивается?
— Развивается. Просто произошел гигантский рывок вперед. Много хороших работ и телевизионных, и, в большей степени, что отрадно заметить, — печатных. К примеру, одной из конкурсных номинаций была номинация «Дебют года». И присудить победу хотелось всем авторам, которые в этой номинации свои работы представили — очень достойные.
Вообще, здорово, что журналистика, наконец, помолодела. Молодежь начала писать на экономические, социальные темы. Есть, правда, одна беда молодых журналистов на сегодняшний день. Торопятся все ухватить, но не хватает кругозора. Мало что своими глазами видели. Это приходит со временем, опытом. Чем хороши журналисты старшего, среднего поколений — они много ездили. Была такая возможность у редакций — в командировки людей отправлять. А сейчас трудно с финансами. Молодые рвутся, но бюджеты не позволяют.
— На ленте «Вслух.Ру» мы интересовались мнением наших читателей. Спрашивали, чего не хватает современной прессе? Выяснилось, что в основном — независимости и «интересности». Вот и выходит, что две ноги, и обе хромают. Согласны?
— Пресса независимой не бывает. Это выдумка. Полностью независимым быть нельзя. Хотя бы потому, что мы живем в определенном государстве, в котором существует доктрина. В любом случае приходится подчиняться законам данной территории: ты не можешь быть вне — каким бы журналистом ты ни был и чтобы ты не хотел сказать. Независимым можно быть, делая материалы о государстве, за пределами которого живешь. Только так. Но есть еще другая зависимость — от денег. Вот с ней можно бороться. Потому что зависимость финансовая — это скорее даже не отсутствие независимости, а невоспитанность. Мол, я напишу, а мне бюджетных денег не заплатят. А ты найди другой источник финансирования. Если сильно захотеть, то этого можно добиться.
Если говорить о независимости суждений в прессе. Вот, к примеру, жанр — аналитика. Это независимая форма журналистики: человек вправе оценивать происходящее вокруг. Но аналитики почти не стало. А ведь никто не зажимает и не запрещает. Причины ясны. Для анализа нужен талант, особый склад ума, широкий кругозор. Что касается «интересности» современной прессы. Тоже существуют очень интересные жанры — репортаж, который зажигает читателя, слушателя, зрителя, делает его участником события. Но репортаж практически исчез. Вернее, репортаж с места катастрофы — это да, это — пожалуйста. А с места события, веселого, хорошего, кроме информашки — ничего. Выходит такой вот крен на «жареное».
— Жареное — это тире «плохое»?
— Да. Чаще всего так. Теракты, убийства, катастрофы. Конечно, мы знаем, что милицейская тема всегда выигрышная. Так человек устроен, что ему это интересно. Но когда все новости посвящены только катастрофам — это плохо. Нельзя держать людей постоянно в таком настроении.
— Тревожном?
— Когда люди ждут, что опять случится страшное. Как будто ничего доброго не происходит. А ведь масса доброго. Того, что заставляет улыбнуться. Вот и такой жанр, как фельетон, — его не стало. А ведь тоже независимая форма подачи информации. Но никто не пытается даже возродить. Хотя — отличный способ говорить о нерадивых чиновниках.
— Ну, некоторые издания все же пытаются.
— Бывает. Вот ваше издание. И ведь читают с большим интересом. Реагируют те же самые чиновники. Вообще, чаще всего власти заинтересованы в прессе, чтобы понять, что происходит. Вот, допустим, нынешняя ситуация с принятием закона о монетизации льгот. Кто-то недодумал, и вышел «полузакон». Только после того, как сделали, начали разбираться, что же случилось? Хотя вопрос по льготам назрел давно: более сотни категорий льготируемых, считай, половина населения страны. Да еще процентов 30 людей, просто «прилипших», то есть пользующихся льготами незаконно. Нужно было с этим потихоньку разбираться, лет за пять, скажем. Всех участников процесса привести к единому знаменателю. Здесь роль прессы — главная.
— Мне кажется, нельзя сказать, что пресса совсем не поднимала этот вопрос.
— Да. Поднимала, но не заостряла его. Мы все знаем, что такие «льготные» вопросы решает Дума. Кандидат, переизбирающийся в депутаты, или человек, планирующий им стать, ищет самые простые пути. Проще всего — ввести льготу. Создать категорию людей, которая точно будет голосовать за него. Учета не велось, деньги не считались. А потом грянули реформы. И никто в них не может разобраться. Мы, граждане, все время находимся в состоянии борьбы, каких-то додумок. Именно пресса должна выводить из хаоса. Не одна газета, а, возможно, необходим, грубо говоря, сговор между изданиями. Предположим, они вместе дружно берут тему и выводят ее. Вместе с властью, не обязательно наперекор.
— Погодите, как это? Пресса вместе с властью?
— Власть не сама по себе. И пресса, и власть работают на людей. Все заинтересованы в компромиссе. Пресса приводит власть к решению. Посредством ее можно договариваться о каком-то злободневном вопросе. Еще она должна быть буфером, потому что резкие изменения, происходящие в нашем государстве, это больно — надо смягчать удар. Также пресса должна предвосхищать этот удар. Важная функция — прояснять ситуацию. Быть всеобучем.
— Получается, пресса в ответе перед гражданами наравне с властью?
— Да. В том, насколько человек информирован. Мы же все знаем, что сегодня люди читают в основном прессу. И то — мало. Чаще газеты, которые им кладут в почтовый ящик, которые не нужно покупать.
— При том немалом количестве газет и журналов мало читают?
— Это правда. Существуют цифры по подписке. Данные по продажам периодики в киосках. Я знаю, какой идет процент возвратов. Он большой: редакциям могут вернуться 20 тысяч экземпляров из 25-тысячного тиража газет. Люди выбирают то, что бесплатно: смотрят телевизор, слушают радио. А на наших радиостанциях тоже крен. Почти полное отсутствие информации. Уважаю те наши радиостанции, которые пытаются проводить образовательную деятельность, а не с одной только болтовней ди-джеев в эфире.
— Наверное, коммерческому СМИ без болтовни высокий рейтинг не заработать.
— Как бывший руководитель частного ТВ я могу сказать, что все, о чем идет речь — это вопрос выбора. Процентов 70 программ у «Студии ТРТР» было образовательных. При этом денег нам вообще никто не давал. Конечно, жили небогато. Все деньги уходили в производство. Но мы взяли на себя образовательную функцию. И, я считаю, сделали правильно. Продержались немало — 13 лет. Конечно, не надо зачихиваться на какие-то огромные проекты, тогда выжить можно.
— Вы были начинателем еще одного довольно масштабного проекта в информационном пространстве юга области. Речь идет о проекте ТВ-деревня.
— Этот проект внедрен и сейчас имеет продолжение. Мне удалось убедить бывших областных чиновников, что можно за небольшие деньги обеспечить телевидением тюменские деревни. Ведь большинство деревень юга смотрело в лучшем случае одну-две телевизионные программы. Даже то телевидение, которое сегодня, оно все равно вдоль большой дороги. А тогда развития не происходило совсем. Мало того, телевидение начало сужаться. 10 лет деньги не вкладывались, передатчики слабели. Проект ТВ-деревня был решением большой социальной программы на селе. А начиналось все так: я приносил Леониду Рокецкому проект на трех листочках, в конце цифра — совсем маленькая. Он долго не верил, показывал мне проекты институтов по спутниковому телевидению в 10-ти томах.
— В чем же изюминка вашего проекта?
— У меня есть приятель в Ростове-на-Дону, грамотный связист, директор телевизионного холдинга. Он придумал и внедрял у себя проект, правда, коммерческий, с использованием одноваттных передатчиков, и много рассказывал об этом. Мы оба — члены правления Национальной ассоциации телерадиовещателей России и рядышком на заседаниях сидели. А я внимания не обращал на его слова: какой там один ватт? Это ничто! Всего лишь телефон мобильный. Но, в конце-концов, я полетел в Ростов-на-Дону. Взял с собой пресс-секретаря Рокецкого, чтобы доказательная база была более сильной. Ходили в дома, смотрели, спрашивали. Вернулись и начали работать уже на тюменской территории. Для бюджета это были копейки, а для людей вообще бесплатно. Ставили одноваттные передатчики. Ничего нового не строили, никаких вышек. Использовались имеющиеся мачты или крыши домов. Ставили приемную тарелку и запускали.
— Все так просто и успешно проходило?
— В деревне Нижняя Тавда поставили передатчик, а люди в ответ: ничего не видно. Пришлось показать, какая бывает антенна. Согнули проволоку — вот она. Включили — все идет, все здорово. Ну, дальше, говорим, развивайтесь сами. Из электрода антенну согните или банок пивных сделайте. И смотрите, ради бога. Таким образом, мы стали первыми в стране, создавшими такую вот сеть. Сергей Собянин, придя к власти, не отказался от этой программы, а продолжил. В райцентрах одноваттные передатчики начали менять на киловаттные, освобождались, таким образом, одноваттные для маленьких деревень. Более того, областная администрация почти выполнила программу по созданию в райцентрах информационно-издательских центров, в которые входят газета, радио и кое-где ТВ. Я считаю, это необходимо делать. Сельский житель обижен действительностью, и хотя бы вот так можно что-то восполнить.
— Как вы видите будущее тюменских СМИ? Говоря языком бизнеса: слияния, поглощения.
— Не могу сказать однозначно, что наше будущее — в конгломератах. Все будет зависеть от конкретных интересов, обстановки. Будет происходить поиск: и слияния, и разъединения. Но сегодня ясно, что выгодно работать холдингами. Правда, вечный минус — в однобоком подходе к созданию информационных продуктов. Наши телевизионные новости однообразны.
— Но, может, событий не так много, вот и снимается одно и то же.
— Пусть новости будут о том же, но на разную аудиторию. Ведь зрительская аудитория — далеко не однородна. Следовательно, и подход может быть различным. Но у всех классика. Я всегда был противником классических новостей. (Смеется). Они конечно должны быть на ТВ, просто обязаны. Но мне ближе по духу формат Евроньюса. Не обязательно должен быть диктор в кадре. Если это комментатор со своим мнением, отношением, тогда — да. Сомнений нет. А просто подводку с суфлера читать? Причем писать короткие новости — это талант. Одним словом, на мой взгляд, классические новости должны выходить в прайм-тайм, а в промежуточных выпусках — короткие новости.
— Редакции «Вслуха.Ру» исполнится 5 лет совсем скоро. 1 февраля. И нас покритикуйте.
— (Смеется). Первые пять лет — самый сложный период. А когда этот рубеж преодолен, — становится легче. Уже знают, читают. Желаю редакции только процветания. Мне нравится «Вслух». Хотя читатель я тяжелый, потому что читаю каждую строчку, не умею диагонально. Всей тюменской прессе желаю интересности, востребованности. Желаю обновлений. Нельзя просто сидеть, занимать определенное место и считать, что ты самый вечный, самый умный. Это неправильно. Время течет, и все должно изменяться. А вообще, я всех членов нашего журналистского сообщества люблю, всех считаю друзьями. Хочется помогать молодым журналистам.
У меня вот предложение есть — построить журналистский дом для молодых семей. Я эту идею уже озвучивал. Может, какой-нибудь банк удастся раскрутить на какие-нибудь маленькие проценты. Чтобы у молодых профессионалов голова болела о деле, а не о том, как снять жилье, где найти деньги на оплату. Возможно, и получится такой дом построить. Получилось же у нас создать Домжур, и теперь тюменским журналистам завидуют. Все-таки авантюризм иногда здорово помогает.
