Эта дама, поглядев на вашу голову, могла некогда сказать, кто вас стриг.
Одной из ее клиенток была Раиса Горбачева.
В ее салоне обслуживаются главные тюменские ньюсмейкеры.
Владелица VIP-центра красоты «Гранд-Люкс», стилист международного класса Елена Саурина в интервью «Вслух о главном» рассказала свою историю успеха и поведала об основных тенденциях парикмахерского искусства 2005 года.
— Елена Александровна, пришло время признаться, как становятся хозяйками VIP-центров красоты.
— (Смеется). Я с детства прически делаю, косички плету — сначала куклам, потом подружкам. В старших классах — уже в парикмахерской стригла. Сама я из Донецка. Моя мама была замдиректора школы, и, верите, меня даже на педсовет вызывали из-за пропусков — а я просто забывала об уроках, когда приходила в парикмахерскую. Но тем не менее школу я закончила очень хорошо и по настоянию мамы поступила в Донецкий медицинский институт. Сдала зимнюю сессию, а дальше. не выдержала — забрала документы и ушла в техникум, где готовили модельеров-парикмахеров. Тогда учащиеся таких техникумов, как и студенты-медики, занимались в белых халатах, так что поначалу моя семья и не знала, что я бросила мединститут.
Выдала меня подруга. Был страшный скандал, и я ушла из дома. Мама говорила: «Боже мой! Какой парикмахер?! Что за профессия?!». Положение тогда спас мой учитель дядя Саша, который пришел к маме и заявил: «Лена — прирожденный парикмахер. Этой профессией на хлеб с маслом она себе заработает».
Техникум я закончила на отлично. А в Тюмень меня позвала моя подруга Надя Гавришева, которая тогда уже почти год как работала бригадиром в парикмахерской у Маяка. «Приезжай, — говорит. — Здесь красиво. Лес. Военные. Романтика». (Смеется). Приехала. Мне было 20 лет. Кстати, так сложилось, что буквально следом за мной из Донецка приехала Лена Токарева — тоже очень хороший тюменский мастер. Помню, мы привезли первые фены, плойки. Тогда плойками здесь еще никто не работал. Клиентов было море. Очень скоро меня пригласили в «Березку». Это была одна из центральных парикмахерских («Лада», «Чародейка» и вот — «Березка»). Я начала участвовать в конкурсах: заняла первое место на городском, потом на областном, на зональном. Мне присвоили модельерство. Раньше этот статус надо было заработать, в отличие от того, что творится сейчас: окончил какие-то там курсы в Кургане, на которых не дают ни технологии, ни практики, и все — ты — модельер.
— Ну, что касается творчества, насколько мне известно, раньше у большинства мастеров особого полета фантазии тоже не наблюдалось — было несколько базовых моделей стрижек. И по этим моделям всех подряд и стригли.
— Это да. Как раз после «Березки» я получила предложение занять должность заведующей областной лабораторией парикмахерского искусства. Нас было четыре специалиста, которые проводили обучающие семинары для парикмахеров всей области. И как раз мы-то и ездили в Москву к Долорес Кондрашовой «за направлениями моды» — зима, весна, лето, осень. И что мне категорически не нравилось, так это то, что нам моду диктовали. «Гарсон», «сессон» — и «в этом» ходит весь город. Но самое главное, я как модельер хоть и видела что-то свое, не могла ничего никому доказать. Сегодня мы, стилисты, делаем моду сами.
— Неужели не было клиентов, которые вам доверялись и не требовали «гарсон»?
— Были. (Улыбается) Кстати, я все-таки разработала тогда стрижку, на базе которой работал весь СССР. Она была с бритвой. Короткая. Я назвала ее «Елена». У меня даже в трудовой книжке есть запись: «За авторскую работу награждена премией Тюменского областного союза парикмахеров».
Собственный же салон я открыла — и стала хозяйкой VIP-центра красоты — после того, как ушла из лаборатории. А ушла я.
Дело было такое. Мне в жизни довелось обслуживать Раису Максимовну Горбачеву. Когда стало ясно, что она приедет в Тюмень вместе с Михаилом Сергеевичем, на уровне Богомякова решалось, кто из мастеров, если понадобится, будет ее обслуживать. Собрали худсовет.
— Даже так?
— Да. Все было очень сложно. Я была партийная.
— Иначе к Раисе Максимовне не пустили бы?
— Да почему? Не обязательно. Просто я как-никак занимала руководящую должность, и членство в партии, соответственно, было обязательным. В итоге на худсовете решили, что причесывать Раису Максимовну буду я. С условием: не сообщать, что я — завлабораторией, а представиться просто парикмахером Леной. Визит в Тюмень был в сентябре. В четыре утра меня доставили на «Лебяжку». Завезли необходимую косметику - тогда мы работали с «Флореной» и «Лондой». Но я подумала и на всякий случай взяла с собой и бутылочку своего «Лесного» шампуня — всякое может случиться, вдруг, у человека аллергия. Сначала сказали, что мои услуги не понадобятся. Потом — что все-таки я нужна, поскольку в Новом Уренгое был дождик и Раисе Максимовне следует подправить прическу. Я пришла. «Здравствуйте, Леночка. Как ваш сын?».
Представляете, она знала, что у меня есть сын Роман, еще что-то — видимо, ей сообщили какие-то факты из моего досье. Я посмотрела структуру волоса, состояние, сказала, что хорошо было бы, прежде чем причесываться, волосы все-таки вымыть. И тут Раиса Максимовна категорически заявляет: «Нет. Я только что сделала макияж». «Ну, тогда, извините, я не буду вас причесывать, — насмелилась я. — Потому что мне нужны свежие волосы». И вообще, говорю, мне не нравится ваша стрижка. Она оборачивается: «Как?! Я стригусь у лучших московских модельеров». Я спрашиваю: «У кого?». — «У Голубевой». Я очень хорошо знала этого стилиста. Она — мужской мастер. Видимо, поэтому у Раисы Максимовны и была короткая стрижка с выраженным мужским «затылком». Я бы сделала более плавный рисунок. Она говорит: «Стригите». Я говорю: «Ну что вы. Московские мастера, а тут — Лена с периферии». Она: «Нет, стригите».
Голову я ей так помыла, что на лицо ни одна капелька не упала, и макияж остался в порядке. Но сначала спросила Раису Максимовну, нет ли у нее аллергии на шампуни. Она: «Ой, Леночка, я — страшный аллергик. Я была во Франции, и мне там так намыли голову, что я потом месяц лежала в больнице. Вы знаете, меня раньше никто из мастеров не спрашивал про аллергию». Я была так рада, что взяла свой «Лесной» шампунь. Начала стричь. Все сделала бритвой. Когда стала укладывать, Раиса Максимовна спрашивает: «Леночка, сколько лет вы работаете?». Я просто расслабилась и рассказала, что работаю завлабораторией, что у нас нет ни помещения нормального, ни инструментов. Она спрашивает: «А вы хотели бы жить в Москве?». — «Раиса Максимовна, если честно, я Москву не люблю». — «Почему?». — «Потому что, когда мы приезжаем туда на учебу, нам никогда ни гостиницу не предоставляют, ни клиентов для отработки: мы вынуждены ловить людей в метро». — «Но все-таки я приглашаю вас личным парикмахером, потому что меня еще никто так не стриг. Я всю жизнь мечтала о подобной стрижке».
Потом зашел Михаил Сергеевич. Говорит: «Ой, я жену никогда такой красивой не видел». Когда мы по лесенке спускались, он какой-то анекдот про Сталина и его личного парикмахера рассказал. Но я, признаться, этот анекдот не запомнила. Потому что шла и думала: слава Богу, все хорошо. Когда Раиса Максимовна спустилась, она первым делам сказала: «Ну что, Михаил Сергеевич, подарим Елене Александровне оборудование, а власти сделают помещение?». Я тогда испугалась — уволят. Везут меня на работу, сижу плачу. Захожу вся зареванная, директор: «Ах! Опозорилась». Все, конечно, обошлось. Сразу же позвонили из областного управления бытового обслуживания, потом из обкома партии — поблагодарили.
— Почему же все-таки в Москву не поехали?
— Потому что у моего мужа здесь была работа, и когда я его спросила: «Поедем?», он сказал: «Ну, пойми правильно, сегодня люди при власти, завтра — нет. А в Тюмени у нас все стабильно». И мы остались. Хотя, признаюсь, мне очень хотелось принять предложение. Тем не менее, когда я бывала в Москве, то подстригала Раису Максимовну.
Обещанное оборудование пришло в течение месяца. Маникюрный столик. Кресло. Чемодан. А в нем, представляете, и бигуди, и ножницы, и филировочные ножницы! Фирма «Ягуар»! Мы такого не видели никогда! Лабораторию, впрочем, нам так и не сделали. А оборудование в итоге отдали северянам: когда увидела его в одном из салонов Нижневартовска, тогда сразу и уволилась. «Взяла» частное предпринимательство. Арендовала помещение в «Геологе». А потом стала задумываться над тем, чтобы открыть свое дело. Начала потихонечку платить «долевку» — строить помещение под салон. Две недели назад нашему центру исполнилось пять лет.
— Поздравляю.
— Спасибо. (Улыбается). Обычно мы празднуем 2 сентября, но в этом году перенесли торжества на 2 октября. Потому что хотим пригласить всех наших VIP-клиентов, а они пока в отпусках.
— Мы не станем обсуждать наших местных VIP-персон. Но знаю, что в «Гранд-Люксе» обслуживаются артисты, приезжающие в Тюмень с гастролями.
— Да. Недавно, к примеру, у нас был Авраам Руссо. Он простудился и с трудом мог поворачивать шею. Мы вызвали массажиста, и буквально через 15 минут шея была в порядке.
— Один известный московский бармен как-то мне рассказывал, что если у клиента наутро после посещения бара болит голова, это вина бармена, и такому бармену можно предъявить претензии. Могу я предъявить претензии, если осталась недовольна работой мастера вашего салона?
— Конечно. Тем более что я прекрасно разбираюсь в технологии и смогу понять клиента. Я — одна из немногих специалистов, открывших собственный салон.
— Вы до сих пор практикуете?
— Да, конечно. Я вместе со своими мастерами езжу на семинары. Вместе с ними выполняю учебную программу. Я также сдаю экзамены. Потому что должна знать. Должна консультировать. Кроме того, я окончила Высшую школу парикмахерского искусства Европы «Сен-Луи» и имею статус «стилист международного класса». Все говорят: вот, с Сауриной очень сложно сработаться. Но это не из-за моего характера, а потому, что я — специалист. И когда мастер неправильно держит ножницы, я это вижу. А бывает, что и ножницы правильно держит, и профессионал, но настрой у него не тот — клиента не любит. А должен. Сегодня наш штат укомплектован не полностью: я просто не могу подобрать специалистов. Зато у нас хороший костяк. Обязательны требования — постоянно повышать квалификацию и уметь общаться с клиентом.
Парикмахер — это художник. Если раньше нас приписывали к баням и прачечным, то теперь — это очень престижная профессия. И я считаю, что ею должны заниматься только талантливые люди. Я сама, например, рисую, пишу стихи. Сама разработала дизайн салона, занималась проектированием своей дачи. Хотя некогда я окончила исторический факультет университета, всю жизнь работаю парикмахером и не собираюсь бросать.
— Елена Александровна, вы говорите, что сейчас модельерам моду никто не навязывает, тем не менее существуют ведь основные тенденции в парикмахерском искусстве.
— Да. Они так же посезонные. В женских стрижках, например, сейчас актуален рваный вариант. Волосы — от коротких до длинных. Обязательно должен присутствовать цвет. Если летом цвета были яркие — светлые, рыжие, то к осени они становятся спокойнее. Уже, кстати, известны направления 2005-го года. Ежегодно копания «Framesi» — мировой лидер в производстве средств по окрашиванию волос и уходу за ними и наш давний партнер — проводит своеобразную профессиональную «тусовку», на которую приглашаются ведущие стилисты почти из 60 стран, работающие с «Framesi». Вот где можно увидеть мировую моду! Плюс — новинки в окрашивании. К примеру, на этот раз нам презентовали новую лечебную краску «Passion». Осенью мы уже будем на ней работать. Помимо того, что краска отлично сохраняет структуру волос, она еще и очень приятная с точки зрения эстетической: если тон светлый, краска — с ароматом банана; оттенок красного — клубники.
— И что же все-таки будет в 2005-м?
— В мужских стрижках наблюдается тенденция к удлинению. Волосы окрашиваются. Появились специальные средства для седых волос, тонирования. У женщин, как я уже говорила, — рваный вариант стрижки. Завивки. Бывают волосы, которые утром помыли, а к вечеру они уже слегка сальные у корней. Так вот, есть специальная лечебная завивка, которая такие волосы подсушивает. Выпрямляешь, если хочешь, волосы феном, и они — без единого завиточка — сохраняют объем на три-четыре дня. Но все это — при хорошей стрижке. Качественная базовая стрижка — это самое главное. Укладка — дело техники и современных средств для стайлинга, ассортимент которых постоянно расширяется. И обо всем этом клиенту нужно рассказывать, чтобы люди об этом знали.
— То есть в вашем салоне не спрос определяет предложение, а наоборот, вы предлагаете клиенту определенные услуги?
— Если клиент приходит к мастеру, и мастер делает так, как сказал клиент, зная при этом, что клиенту стрижка не пойдет, я такого мастера увольняю. Никогда нельзя идти на поводу у клиента, если это ему в ущерб. Бывает, что у человека уши, скажем так, немаленькие, а прическа это не скрывает; лоб высокий, а челки нет. Но человек привык к такой стрижке и настаивает на том, чтобы все осталось неизменным. Визит к стилисту — как посещение доктора. Вы пришли ко мне. Я на вас посмотрела. Я сразу буду говорить о том, какая у вас структура волоса, форма лица, что вам пойдет.
Считается, что в «Гранд-Люксе» — дорого. Но из чего составляется наша ценовая политика? Это, во-первых, расходы на обучение. 10-дневные курсы в Лондоне, куда ездила наша Ирина Петрова, стоят 3 тыс. долларов. Кроме того, ни в одном салоне нет такого инструмента, как у нас. Только ножницы я покупаю по три-четыре пары. Плюс всякие щетки, расчески, мисочки, кисточки.
— И какова сейчас стоимость ваших услуг?
— От 400 рублей — мужская стрижка. Мытье головы, массаж, стрижка, снова массаж и мытье головы, стайлинг, укладка феном. От 700 рублей — женская стрижка —
в зависимости от длины и объема волос. Мы всегда спрашиваем у клиента, устроит ли его такая цена. Если нет, готовы посоветовать другой вариант.
Сейчас в Тюмени огромная конкуренция среди салонов красоты. Если в советские времена было 40 парикмахерских, и я, работая в лаборатории, посмотрев на вашу голову, могла сказать, кто вас подстриг, то сейчас салонов — порядка 400. Но эти заведения — разного уровня. Мы с 2002 года держим Гран-при город-ского конкурса на лучший салон. Я сама обслуживаюсь в «Гранд-Люксе», все мои друзья, мой сын, муж обслуживаются здесь, поэтому, уверена, я могу сесть к любому мастеру, пойти к косметологу и не боятся за свой внешний вид и здоровье.
-— Если говорить об известных тюменках, кого бы вы как стилист назвали в качестве примера красивой, ухоженной дамы?
— Очень многих. Невидайло Ларису Кирилловну, директора «Максима», владелицу «Английского дворика» Светлану Волченко, знакомых врачей, директора магазина «Энергия» Наталью Михайловну Калондадзе, компании «Продэкс» — Оксану Акишеву, Людмилу Эрнестовну Сидорову — руководителя территориального института профессиональных бухгалтеров. Очень многих. При их занятости, эти дамы находят время для себя. А вообще, я убеждена — женщина должна и может быть красивой всегда.
