Мы тоже когда-то были школьниками, с букетами цветов шли на торжественные линейки, грызли гранит наук, дружили, взрослели...
Букеты цветов, школьная форма, белые банты. Первое сентября наступает каждый год внезапно, но оно всегда волнительно. А в этом году — тем более. Школьники почти полгода провели дома, а теперь возвращаются за парты. Их ждут старые и новые друзья, чуткие учителя и новые знания. Мы тоже когда-то были школьниками, с букетами цветов шли на торжественные линейки, грызли гранит наук, дружили, взрослели. Сегодня редакция «Вслух.ру» вспоминает свои школьные годы и делится архивными снимками.
Главный редактор Богдан Логинов, выпуск 1992 года
Говорить о школе можно много, за 10 лет чего только не случалось. Пожалуй, никогда не забуду 1 сентября 1981 года. Мне 6 лет (осенний ребенок, самый младший в классе), мама собирает в первый класс, целует, дает букет гладиолусов. На дворе солнце, теплынь, а на душе тревожно. Что это за школа такая, как там все обернется? Провожает отец. В школьном дворе толпа ребятишек, белые банты и фартуки девчонок, синяя суконная форма пацанов, все бегают, веселятся. Потом — торжественная линейка, выступления директора, завучей
Наконец, всех разводят по классам. Завели и нас, рассадили по партам, родители у входа машут отпрыскам, а я чувствую — глаза на мокром месте. Сейчас же закроется дверь, и все — прощай, свобода! Отец, видимо, чувствует мое настроение и показывает кулак — не вздумай зареветь. И только закрывается дверь, с ужасом понимаю, что начинаю рыдать — в голос. Испуганная учительница Ольга Ивановна, совсем девчонка еще, успокаивает, как может. Ей это, конечно, удается, но позор-то уже случился. Думал, засмеют однокашники, но лучший друг потом признался: «Ты когда заревел, я еле-еле сдержался». Потом бывало всякое, однако рыдать в школе больше не приходилось.
Шеф-редактор Игорь Филатов, выпуск 1992 года
В школе я любил историю. В старших классах у нас был отличный историк. Четко изгалал: событие, причины, последствия, выдающиеся личности. И, конечно, среди любимых предметов была литература. В 10−11 классе по ночам запоем читал Достоевского и Толстого.
Помню, что не любил физику, откровенно ее не понимал. Многие говорят, что химия сложная, но там все четко: в математике есть таблица умножения, в химии — таблица Менделеева. А вот физика… За 9 класс в моем аттестате была только одна тройка — по ней, по физике.
В школе я был активистом, пионером: сначала звеньевой, потом председатель отряда, член совета дружины, отвечал за сектор бережливости. И меня, как хорошо учившегося, выбрали в знаменную группу. Знаменосец автоматом входил в совет дружины, но ничего не делал, только знамя носил. Красота!
Выпускающий редактор Светлана Сафронова, выпуск 1991 года
Школу всегда вспоминаю добрым словом. Во-первых, класс был хорошим, дружным, а во-вторых, учителя в большинстве подобрались такие, что мы сохранили отношения до сегодняшнего дня. Думаю, как и у всех, любимыми предметами стали те, которые преподавались любимыми учителями — литература и немецкий.
Помню, однажды мы всем классом прогуляли то ли геометрию, то ли историю, и потом писали объяснительные. Правды никто не написал, все изворачивались и придумывали оправдания вроде того, что учитель опоздал, и мы подумали, что урока не будет. Нам тогда ласково попеняли за вранье, и хорошо, что так — урок был усвоен на всю жизнь.
Вообще, считаю, что профессия учителя — это одновременно и тяжкий крест, и великое счастье. Кланяюсь вам до земли, дорогие учителя!
Обозреватель Ольга Никитина, выпуск 1997 года
В первый класс я пошла с радостью — мои светлые косицы растрепались, очки были набекрень, но я безумно гордилась, что я первоклашка! Нам очень повезло с первой учительницей. До сих пор помню Елену Николаевну, ее строгость и доброту. И свой первый «кол» в третьем классе — за поведение. Было жутко стыдно.
В пятом классе я решила, что математика мне в жизни не пригодится — и просто отключалась на уроках алгебры и геометрии. Зато блистала на русском и литературе, писала стихи в заветную тетрадку и давала одноклассникам почитать. Потом были дневники и рассказы, мечты о писательском поприще.
Не скажу, что у меня был дружный класс, мы не встречаемся в феврале, да и школа не зовет на юбилеи. Но есть люди, которых я вспоминаю с теплотой, — учителя и ребята. Вряд ли я встретилась бы с ними как-то иначе.
Обозреватель Юрий Шестак, выпуск 1989 года
В школе у меня был любимый предмет — литература. Меня буквально заставили ее полюбить. За пару лет до выпуска к нам пришла учительница Светлана Романовна, всем наставила двоек, раскачала нас, заставила читать и думать. Ничуть не жалею. Нашу Светлану Романовну боялись даже учителя, я полагаю. Человек принципиальный в высшей степени! Помню, задали нам сочинение по книге, я написал пару расхожих фраз типа «Книга — источник знаний», но получил разнос.
Хотел поступать на технический, математику изучал, но она никак у меня не шла. Я упорно занимался, но еле-еле на четыре вытянул. Хотя к механике тянулся — и физика не давалась. После школы потом понял — не мое.
Вспоминаю школу не часто, но случается — первого сентября. Школа — это как армия, только в юном возрасте. Дети становятся более самостоятельными, принимают решения, с кем подраться, кому и как ответить. Мне кажется, люди раньше были добрее: если дрались, то потом мирились, а сейчас это превращается в буллинг.
Обозреватель Ольга Дерябина, выпуск 1995 года
Для меня 1 сентября был всегда праздничным днем. Особенно это ощущалось в младших классах: новая форма, белые банты и фартук, гладиолусы, из-за которых ничего не видно. Встреча с одноклассниками, учителями, кто как провел лето, вырос.
Помню, как в 3-ем классе приняли в пионеры — в первых рядах, как отличницу. Я так гордилась своим галстуком, что с линейки пошла с растегнутой шубейкой. И это в наш-то ноябрь! На следующий день — температура, горло, кашель. А потом, если вдруг забывала галстук в школу, бежала домой, чтобы быть в пионерском атрибуте. Галстуки мы сняли года через три…
Из предметов всегда легко давалась математика, а самые большие трудности были с физикой и химией. По ним у меня «тройки» в аттестате. Но больше всего я любила русский язык и литературу, поэтому выбрала филфак и бросила все силы на профильные предметы. Рисковое, скажу я вам, мероприятие, ведь на итоговой контрольной по математике, с которой всегда было легко, я решала задания исходя из логики, а не формул. Учительница, мягко говоря, удивилась. Сказала, что ответ верный, но таким способом еще никто не решал.
Помню неизменные слова учителей: «Учёба — не для журнала, все знания — для себя» и «Выбор будущей профессии — это твоя жизнь». Не одно десятилетие учителя говорят об этом. Но только с годами начинаешь понимать, насколько они правы.
