Челябинский Камерный театр представил на "Золотом коньке" спектакль по пьесам Златы Деминой "Бог любит" и Александра Архипова "Дембельский поезд".
Челябинский Камерный театр представил на «Золотом коньке» спектакль по пьесам Златы Деминой «Бог любит» и Александра Архипова «Дембельский поезд».Первая пьеса, щеголяющая пресловутым «народным» языком соединяет чернушные подробности из жизни советского роддома и какие-то уж слишком «толстые» религиозные намеки, а также слезливые рассуждения о детях — рожденных и нерожденны. Вторая в свое время была весьма популярна в российских театрах, многие театры ставили ее и не безуспешно. Спустя пять лет предсказуемо, пошло звучат и язык, и юмор, и пафос пьесы, трюк с героями, которым читатель должен сочувствовать, не сразу замечая, что в историю просачивается сюр и обнаруживая в конце, что чеченские бойцы с самого начала были мертвы. Спектакль, объединивший обе истории больничной темой и, вероятно, полярными мотивами рождения-смерти, оказался слабее пьес. «Роддомовская» часть коробит аляповатыми костюмами, грубой клоунадой исполнительницы роли Лены, очень приблизительным, жирными мазками обозначенным образом Риты, которая начала картавить почему-то минут через 10 после появления на сцене и представляет собой плохую копию героини Гай Германики из фильма «Все умрут, а я останусь». При том, две другие, казалось бы, равноправные роли — неяркие, как бы вспомогательные. Главный элемент сценографии — больничный бокс (буквально — пластиковый куб, коробка, куда упрятывают пациентов либо просто открывают-закрывают стороны-створки). На его фоне разворацивается и вторая часть представления. В «солдатской» режиссер использует те же грубые приемы, усиленные необходимостью различить женское и мужское общество. Здесь медсестра носит очень короткие, но дурно сидящий халатик, делающий ее фигуру похожей на тумбочку, многозначительно нагибается спиной к герою в инвалидном кресле, и томно протирает стенки бокса. Спортивного вида юноша, исполняющий роль Жени-Алисы Селезнева, живо раздевается на сцене, даже хулигански показывает голый зад, но не замечает и половины выигрышных сцен, предложенных автором пьесы. В целом от спектакля остается впечатление грубой, аляповатой картинки, рассчитанной на выдавливание слез и смеха из грубых и некультурных зрителей.
