Многовековая российская история – вещь занимательная вне всякого сомнения. А история и тем паче культура многовекового российского пития – вещь занимательная вдвойне. Так как ничто не проливает более яркий свет на загадочный феномен русской души, не дающий покоя иностранцам и самим носителям феномена, так же мало имеющим о нем представления.
Многовековая российская история — вещь занимательная вне всякого сомнения. А история и тем паче культура многовекового российского пития — вещь занимательная вдвойне. Так как ничто не проливает более яркий свет на загадочный феномен русской души, не дающий покоя иностранцам и самим носителям феномена, так же мало имеющим о нем представления. Напомним, интернет-газета «Вслух.ру» и еженедельник «Вслух о главном» принимают участие во Всероссийской акции «Читают все!», организаторами которой выступили газета «Книжное обозрение» и Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям.
По мнению авторов «энциклопедии нравов», московских историков Игоря Курукина и Елены Никулиной «Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина», российский народ, так же как и любой другой, нельзя обвинять в чрезмерном пьянстве, так как меры этих явлений очень относительны. Так «заморским» гостям в России всегда бросалось в глаза большая любовь населения к алкогольным напиткам. Авторы исследования приводят типичное мнение о русских иностранца, сводящееся к тому, что «Россия — наиболее пьющее государство в мире». Например, секретарь голштинского посольства в России Адам Олеарий, посещавший нашу страну несколько раз в начале 17 века, был человеком любознательным и любопытным. Он изучил русский язык и описал подробности русской жизни, в том числе кабак и набор общеупотребительных ругательств. «Порок пьянства так распространен у этого народа во всех сословиях, как у духовных, так и у светских лиц, у высоких и низких, мужчин и женщин, молодых и старых, что если видишь на улице там и сям пьяных, валяющихся в грязи, то не обращаешь на них внимания, как на явление самое обычное», — писал любознательный Олеарий.
Между тем, и самим европейцам было чем «похвастаться». Европейские страны сами переживали в 16−17 столетиях алкогольный бум. Мартин Лютер признался в 1541 году: «К прискорбию, вся Германия зачумлена пьянством. Мы проповедуем и кричим против него, но это не помогает… Наш немецкий дьявол — добрая бочка вина».
В Англии дела шли не лучше. В 18 веке в этой стране производство джина выросло настолько, что его употребление стало национальным бедствием. Пьянствовали стар и млад, причем чем выше был сан, тем больше человек пил. Без меры пили почти все члены королевской семьи. Считалось дурным тоном не напиться во время пиршества.
Таким образом, не отрицая на самом деле феномена пьянства в России, авторы все-таки берутся реабилитировать россиян. К тому же они идут дальше и приводят «душеспасительное» мнение современного исследователя К. Касьяновой. По ее мнению, для русского этнического типа личности характерна повышенная эмоциональность и трудная «переключаемость» с одного вида деятельности на другой. «Переключаться» нашим соотечественникам помогала система ритуалов, которые способствовали эмоциональной разрядке. Строго расписанное и упорядоченное время праздников было достаточным для того, чтобы сбросить бремя забот, разгуляться в играх и плясках, а затем вернуться с помощью других ритуалов к повседневной жизни.
Так вот, «система, обеспечивавшая нашим предкам эмоциональное равновесие», впоследствии, с появлением рынка и товарно-денежных отношений, закрепощения крестьян, оттока части населения в города, а также с увеличением налогов, поборов и повинностей, постепенно перестала действовать. Вместо обрядов народ стал употреблять водку, чтобы «снять тормозные механизмы» и освободить эмоции. Так, по словам Касьяновой, пьянство само превращалось в обряд.
К тому же оборотной стороной терпения и покорности народа постепенно стал «безудерж» — еще одна национальная черта. Всеобще несвободе русский человек противопоставлял «загул». Чины и звания роли здесь не играли. Богач мог прокутить огромное состояние, а бедняк спускал последние гроши. Такое питейное поведение ориентировалось не на постоянное «вкусовое» употребление спиртного небольшими дозами во время еды, а на питье «до дна», не заботясь о закуске и культуре застолья.
Такое всестороннее объяснение и фактически оправдание исторического российского феномена пьянства делает авторам честь. Книга не ограничивается рецептами и занимательными историческими фактами, а берется за феномен во всей его необъятной широте, несмотря на то, что границы его также необъятны, как и границы феномена загадочной русской души, вероятнее всего проходящие по тем же самым заповедным ландшафтам. Не ждет вас также нравоучение сабриологического толка. Здесь нет репродукций печени алкоголика и тому подобных устрашающих картинок. Вместо этого в качестве иллюстраций использованы многочисленные рекламные и антиалкогольные плакаты, картины и фотографии на «праздничную» тематику.
Вместо нравоучений здесь есть подробнейший рассказ о том, как с княжьих ставленых медов русские люди постепенно перешли на государственную водку, в каких заведениях ее попивали, сколько платили, чем закусывали. Так, например, в конце 19 века московские трактиры стали заведениями низшего уровня, в отличие от ресторанов, в которые переименовывались наиболее богатые заведения. «Трактиры в Москве делились на две половины: для посетителей попроще и для „чистой“ публики. Кормили сытно и дешевле, чем в ресторанах: полный обед стоил от 40 копеек до рубля. Вечером собирались компании, бывали скандалы и драки, слышались свистки, появлялся городовой, кого-то вели в участок, других „вышибали“. Играла „машина“ или гармонист. Часто сюда заходили только попить чаю. На грязных трактирчиках можно было видеть вывески с громкими наименованиями „Париж“, „Лондон“, „Сан-Франциско“. Иногда в этот „географический“ ряд по прихоти хозяев мог затесаться какой-нибудь „Муравей“ или „Цветочек“. Кормили в трактирах щами, горохом, кашей, поджаренным вареным мясом с луком, дешевой рыбой — салакой или треской. Для небогатых горожан из „подлых“ сословий трактиры заменяли театры и клубы». Уже в середине 20 века трактиры любителям задушевных бесед под спиртное заменили лавочки и широкие подоконники парадных подъездов. Здесь же можно найти сведения о многочисленных попытках прекратить пьянство в России, от первых законов Государственной Думы в начале 20 века до советской тотальной антиалкогольной компании.
Подробнейший, подкрепленный многочисленными свидетельствами и фактами рассказ об истории употребления алкоголя и об истории самих питейных заведений от русских князей до наших дней становится необычайно интересным, поскольку затрагивает не только тему пития, но и в целом повседневную общественную жизнь всех поколений наших предков. Кроме того, и читается эта книга не менее увлекательно, чем приключенческий роман.
Глубокое доверие к авторам исследования пробуждает и обширнейшая библиография в конце книги, включающая даже такие источники, как «Книга о вкусной и здоровой пище» и «Справочник по сырьевой базе спиртовой промышленности Наркомпищепрома СССР», «Повесть временных лет» и «Записки немца-опричника».
