И как его вернуть.
Гигантские объемы вылова в XX веке не могли не сказаться на состоянии рыбных ресурсов в Западной Сибири. Рыба первой показала человеку, что значит бездумное отношение к природе. Но больше всего их подточила большая нефть.
В самом начале ее добычи об экологии практически не думали — нужны были миллионы тонн и миллиарды долларов. Из-за загрязнения водоемов нефтью и нефтепродуктами и строительства в Обь-Иртышском бассейне гидроэлектростанций объем добычи рыбы в середине 1960-х резко рухнул, практически вдвое — с 300 тысяч центнеров в год до 150 тысяч центнеров. А в результате интенсивного лесосплава 64 реки в Тюменской области потеряли свое хозяйственное значение. В Обской и Тазовской губах в 1968 году пришлось полностью запретить промысловый лов, чтобы дать возможность рыбе восстановить свою популяцию.
Селедка под псевдонимом
Именно в это время как отдельное направление Тюменская область развивает озерное рыбоводство.
Игорь Мухачёв, доктор биологических наук, профессор, действительный член Российской Академии естественных наук, создатель озерного рыбоводства Тюменской области«Озера тем и интересны, что рыбу кормить не обязательно. Там кормовая база естественная, - объясняет Игорь Мухачёв. - Надо изучить сочетание, как формируется зоопланктон, зообентос (донная фауна), и управлять этим процессом. Естественная рыбоподуктивность озер - от бога - 30-40 кг с гектара в год. Это три ведра. А мы 200 кг предложили. И несведущие нас называли фантазерами».
Но какой рыбы — тоже вопрос. И не столько с точки зрения вкусовых предпочтений, сколько по срокам получения результата. Рыба как часть промышленного производства должна давать план строго по графику, а привычные озерные караси растут долго. И вот настоящей олимпийской чемпионкой в рыбоводстве стала пелядь.
«Крупненького карасика сваришь, пожаришь — вкусная рыба. Но тугорослая, — сетует Игорь Мухачёв. — Такому карасю 5-7 лет. А пелядь за год такая бывает. То есть разница в скорость роста очевидна».
Пелядь — северная рыба из благородных сигов. Очень любит холод. Ареал ее обитания простирается вплоть до Якутии. На юг Сибири ее переселили в порядке эксперимента. Думали: в теплых озерах не выживет. А она решила остаться жить постоянно.
«Если 4-5 летняя пелядь на севере весит 150 граммов, то у нас она 100 граммов набирает за 4-5 месяцев, — отмечает Игорь Мухачёв. — Тундровые озера дают 5-7 кг с гектара. Это в одной авоське можно унести. А челябинцы нам привезли, и мы буквально через два года по сто килограммов стали выращивать».
Экспериментировали тюменские ученые-рыбоводы и над гигантом советской внешней политики — крошечной сосьвинской селедкой, под псевдонимом которой скрывается тугун.
Эта рыба знаменита не только личным знакомством с премьер-министром Англии сэром Уинстоном Черчиллем. Секрет ее уникального нежного вкуса — это 14% полезного рыбьего жира в мясе. В промысловых масштабах тугун встречается только в реке Северная Сосьва, недалеко от поселка Берёзово Ханты-Мансийского округа. Отсюда и название.
«Это очень щепетильная и требовательная рыбка, — утверждает Игорь Мухачёв. — Она небольших размеров. Пробовали ее в Тюменской области зарыблять. И лично мне приходилось, как она при отлове сетями в большом количестве мнется. В тесто превращается, в кисель. А еще у ученых и практиков давно возникла идея выращивать муксуна. Но и муксун непрост. Это довольно крупная рыба. И для того, чтобы муксун достиг веса 1-1,5 кг, когда его пищевая ценность становится оптимальной, требуется до четырех лет».
Минеральные ванны для стерляди
Любой рыбак мечтает поймать самую большую рыбу. А в Сибири она способна удивить даже бывалого.
Сохранились уникальные кадры 1969 года. Рыбаки на Оби выловили осетра длиной в рост человека. Это, конечно, раритет. Но щука весом более 10 килограммов в наших краях в порядке вещей.
Тот самый осетр
Виктор Логинов, ветеран журналистики, с 1980 года корреспондент, затем заведующий отделом промышленности газеты «Тюменская правда»«Был я под Тобольском у рыбаков, там меня поразили огромные - я никогда в жизни таких не видел — лещи, - вспоминает Виктор Логинов. - Они почти круглые, почти как камбала. А был не так давно в Шурышкарах, так там у одного рыбака поленницы под навесом. Думал, дрова. Пригляделся — громадные щуки!»
Где еще можно получать рыбу, кроме рек и озер? Над этим вопросом тюменские ученые тоже много работали. И придумали термальное рыбоводство — использовать для выращивания рыбы природную минеральную воду. Она из земли идет теплой и даже горячей — от 20 до 70 градусов. И прекрасно может подогревать хоть пруды, хоть бассейны.
Первые опыты в 1969-м году показали, что в воде с минералкой прекрасно растет карп и подрастает молодь бестера (гибрид белуги и стерляди). Да и сама царица-стерлядь вместе с царем-осетром, как оказалось, тоже могут расти в таких условиях, а, главное, давать ценнейшую икру. Но для царских рыб минеральную воду нужно правильно разбавлять.
Чтобы разрабатывать и прорабатывать подобные детали, в 1976 году в Тюменской области построили специализированное геотермальное рыбохозяйство «Пышма».
Рыба вместо солнца
Искусственное выращивание рыбы значительно упростило процесс ее добычи. Естественный промысел — тяжелая работа. И летом, и зимой нужно тянуть лямку.
«Ставят подледные сети, лед черт знает какой толщины, все работают без перчаток, без рукавиц», — рассказывает Виктор Логинов.
Коренные жители Севера в рыбалке настоящие асы. Даже женщина или ребенок никогда не придут домой без рыбы. Для ханты, манси, ненцев на протяжении тысячелетий это основной продукт питания. Это даже больше, чем хлеб. Рыба — это заменитель солнца. Она компенсирует в организме северного человека природный недостаток витамина D, отвечающего за крепость и рост костей. При недостатке этого витамина развивается рахит. Плюс жирная северная рыба дает энергию, необходимую, чтобы нормально чувствовать себя в условиях постоянного холода. Традиционные рыбные блюда северян из холодных — просто строганина, из горячих — просто вареная рыба.
Плановая советская экономика вписала традиционный рыбный промысел в народное хозяйство. Северные рыбаки стали рабочими государственных предприятий, и совхозы отчитываются о сдаче своего урожая государству.
В целом Тюменская область дает стране одну треть всей пресноводной рыбы. И на этой добыче так же, как и на добыче нефти или газа, работают не только сибиряки.
«Довольно много было молдавских бригад на Обской губе, — вспоминает Виктор Логинов. — Ну, мы напросились в Новом Порту с фотокором, Витей Галинским. Они еще отговаривали, ну зачем вам, до нее ехать еще бог знает сколько. Говорим, надо, для газеты, для читателей. Вот и попали в молдавскую бригаду… Буранище, нары, человек десять примерно их, и мы с ними — лежим, спим, едим. В туалет там было занятно ходить. Так замело! Ползешь по тоннелю, над тобой снег, и приползаешь черт знает куда. Мело несколько дней. Потом успокоилось, и мы выехали на промысел. Ездили на снегоходах и на собаках. Для собак отдельная палатка с деревянной дверью, обгрызенной со всех сторон. А там такие звери сидят! Идет кто-нибудь кормить, бросает замороженного в камень муксуна, а собака его на лету перекусывает — страшное дело! Но по льду бегут хорошо».
Зимняя путина ничуть не менее напряженная, чем летняя. Природа не на стороне человека, но зато позволяет человеку хорошо сэкономить на ресурсах. Зимой не нужны лодки, чтобы добраться до рыбных мест, не нужны холодильники, мороз отлично сохраняет добычу. К тому же рыба зимнего улова всегда жирнее, а от этого вкуснее. И доставить ее до места назначения по замерзшей реке или тундре бывает проще.
«Назад с той путины занятно выбирались, — продолжает Виктор Логинов. — Шел трактор С-100 — самый большой советский трактор. Он тянет огромадные сани. На них складывается рыба в обыкновенных мешках. Воз набит здоровенный. Нас двое, а еще начальник участка и тракторист. Все в кабине. А она не такая большая. У тракториста термос с загадочным напитком. Он периодически себе наливает. Едет хорошо, внутри тепло, но очень тесно — до невозможности. Так начальник участка надел на себя малицу и ехал на возу рыбы. Периодически к нам заходил, прикладывался к термосу загадочному и опять туда, на воз».
Вырастайте, осетрята!
Дальше улов уходил на рыбокомбинаты. Их в СССР начали строить еще в 1930-е годы. В Тюменской области такие предприятия работали в Тюмени, Тобольске, Сургуте, Березово, Салехарде.
И если балык из муксуна или сибирского осетра был дорогим деликатесом, то консервы из щекура, чира, пыжьяна, и даже из жареного карася, не говоря уже про пелядь холодного копчения, доверху заполняли полки магазинов. А фрикадельки из частиковых рыб стали настоящим спасением для хозяек в конце 1980-х, с началом перестройки.
В 1990-х, в эпоху развала, одной из первых снова пострадала рыба. Система, которую курировало специальное Министерство рыбной промышленности, ушла в небытие. Это сказалось на всей логистической цепочке — закрывались крупные рыбокомбинаты, прекращали функционировать охрана и воспроизводство рыбных ресурсов. К тому же новая русская нефтянка тогда демонстрировала полное пренебрежение к экологии.
В результате ряпушка по-прежнему на нашем столе, а вот знаменитый ямальский муксун, нельма, сибирский осетр и стерлядь занесены в российскую Красную книгу.
Сегодня, чтобы восстановить их популяцию, немало сил прикладывают и ученые, и нефтегазовые компании, финансирующие программы по выращиванию мальков на рыборазводных предприятиях. Только гигант на Иртыше — ЗапСибНефтехим, один из ведущих игроков мирового рынка полипропилена — помог вырастить на Абалакском заводе и выпустить в естественную среду обитания более 215 тысяч маленьких осетрят, стерлядок и пыжьянчиков. И это только за три года.
Жители Сибири рыбу обожают и съедают ее в среднем на пять килограммов в год больше нормы, рекомендованной Минздравом. И Сибирь по-прежнему — край рек и озер, рыбные запасы которых могут быть бескрайними.
Продолжение следует.
