В Тюмени, вслед за Екатеринбургом, действительно увидели новый российский фильм одними из первых.
«Я переведу!» — так лингвист по первому образованию, актриса Анна Чурина в Тюмени спасала коллегу, швейцарца Филиппа Рейнхардта, сообщая ему по-английски, в чем суть вопроса. Гости прибыли в кинотеатр «Премьер» 5 июня, чтобы представить зрителям премьеру дерзкой комедии с начинкой из мелодрамы «Я не такой, я не такая» режиссера Руслана Паушу. Филипп, поначалу шутивший и участвовавший в разговоре с журналистами по мере сил, вскоре перестал даже пытаться вникнуть в быструю речь тюменцев, ругая усталость, свой русский и то и дело переходя на английский. Сама Анна усталости не показывала и часто отдувалась и за себя, и за того парня под два метра ростом, страдавшего от трудностей перевода рядом.
Комедия, ждавшая своего шанса показаться зрителям с прошлого года, выходит в российский прокат через неделю. В Тюмени, вслед за Екатеринбургом, действительно увидели новый российский фильм одними из первых. И только вслед за Тюменью должна была состояться премьера в Москве. У тюменцев появился шанс узнать всю подноготную съемочного процесса из первых уст. А горожане, пришедшие на спецпоказ, попали еще и на автограф- и фотосессию с гостями.
— Удалось ли вам самим посмотреть фильм?
Анна: — Первый раз я посмотрела картину целиком в финальной версии как раз в Екатеринбурге, перед приездом к вам. А Филипп еще не видел. Поэтому я такая расслабленная, а он еще в напряжении. Будет сюрприз! Мне очень приятно, что предпремьерные показы проходят в этом регионе. Я сама родом из Свердловской области. Урал нас поддерживает! Спасибо.
— Фильм ведь должен был выйти в прошлом году?
Анна: — Снимали в 2018-м и выпустили тогда же, но дату релиза переносили несколько раз, потому что было сложно встать в сетку кинотеатров. Потом нашли летнюю дату. Мы очень рады, потому что и в фильме показано лето.
А вообще я видела картину два раза. Сначала — первый драфт, первую копию. Потом ее переделывали, монтировали, дописывали музыку и звук. Как говорят, нельзя полдела показывать. И поскольку я видела только черновой вариант, то немножко нервничала. А вчера (4 июня) посмотрела уже окончательную версию и выдохнула.
Нельзя себя хвалить, но… мне понравилось кино!
Я, кстати, практически никогда себе не нравлюсь на экране, всегда есть претензии. Иногда, бывает, остаюсь довольна, но в основном очень критична.
— Готовое кино — всегда сюрприз для актера?
Анна: — Да, наверное, всегда. Потому что когда на площадке работаешь, одно себе представляешь, потом фильм монтируют, и по итогу может совсем другое получиться.
Филипп: — У любого фильма три стадии: сценарий, съемки и результат. Это ужас! Потому что на площадке мы работаем-работаем и не знаем, что происходит, каким будет финальный продукт. Но это нормально. Актеры должны заняться йогой и расслабиться. Это наша жизнь — мы никогда не знаем, какой будет результат.
— Вам не жаль своих героев? Ведь в фильме у них все не очень хорошо (после ссоры герои не мирятся окончательно. — _Прим. авт._). И как вы думаете, после такого открытого финала что с ними могло бы быть дальше?
Филипп: — Но мы же не знаем, что случится. Может, будет продолжение.
Анна: — Я когда играла Веру, то решила, что она все-таки окончательно не ставит точку. Потому что… Мы даже снимали, если честно, два финала. В первом она проходит мимо букета (оставленного героем Филиппа после неудачной попытки примирения. — _Прим. авт._). Во втором она проходит, но останавливается, поворачивается, берет его и уже с ним уходит. А в результате в кино остался третий вариант, открытый финал. Как и в жизни часто бывает, когда не ставишь точку.
— По-человечески что бы вы посоветовали своей героине?
Анна: — Сложно сказать. Такая ситуация скользкая. Но мне кажется, если любишь человека, то ему можно дать второй шанс. Если понимаешь, что это была какая-то дурь, ребячество, состояние аффекта, алкогольного опьянения, ну не знаю. В каждой ситуации женщина или мужчина решают сами.
— Российское кино по сравнению с голливудским смотрят сравнительно мало. Вам обидно?
Анна: — Это зависит от кинотеатров очень сильно. Потому что когда выходят большие фильмы, то же «Движение вверх» или «Т-34», силовым решением сверху раздвигают сетки и просто ставится очень много сеансов. Это простая математике. Человек пойдет на то, что есть. И это уже вопрос политики, скажем так.
Мы, российские кинематографисты, очень надеемся, что будет поддержка, именно квотирование в пользу отечественного кино. Потому что на самом деле хорошего нашего кино много — и классного, серьезного, и блокбастеры у нас делают, но очень сложно продвинуть, приходится все время преодолевать Голливуд, бороться с ним.
К примеру, я снималась в Китае, в международном проекте «Тайна печати дракона» с участием России в том числе. Так у них вообще иностранного кино очень мало, какие-то крохи. Они смотрят свое кино. Мы тоже надеемся, что нам дадут больше воздуха. А пока приходится, да, сдвигать даты.
Филипп: — У американского кино есть много денег на продвижение. Это тоже проблема. Еще несколько лет назад у всех актеров целью был Голливуд. Сейчас я знаю много коллег-актеров в Германии, в Америке, которые снимаются в сериалах на платформе «Нетфликс». Очень хорошие фильмы. Люди, смотрите: там есть немецкие сериалы, есть русские.
— Кино, которое вы представляете, — все-таки легкий или тяжелый жанр?
Анна: — Для зрителей, думаю, легкий. Но мне лично в какой-нибудь драме играть легче, чем в комедии.
— В продолжении «Училки» про захват террористами зрителей спектакля легче?
Анна: — Вообще да. Чисто профессионально. Потому что погрузиться в какую-нибудь сложную серьезную ситуацию актеру проще. Мы ведь воспитаны классической актерской школой. Шекспир, Чехов, Достоевский. Все такое тяжелое. А именно жанр комедии — это отдельная история.
Филипп: — Хорошая комедия — это очень серьезно! И это правильно. Плохие комедии — это та-я-я-я-я (машет руками). А внутри хорошей комедии всегда драма.
(Переходит на английский.) Если ты можешь следовать за героем, и там есть боль, это может быть по-настоящему смешно. Даже в реальной жизни иногда. Если кто-то говорит мне: о боже, я разбил машину, потому что висел на телефоне. Это, знаете, звучит смешно. Но человек при этом потерял, ну не знаю, сотни тысяч евро. Поэтому я думаю, хорошая комедия — это сложнее.
Анна: — А вообще у нас слоган фильма: о чем говорят женщины. И мы между собой продолжили: и о чем молчат мужчины. Вообще, наверное, фильм больше о женщинах, об их взгляде на то, прощать или нет.
А насчет того, что мужчины об этом думают? Посмотрим, как пройдет первая часть. Вообще у нас есть мысли продолжить историю, снова встретиться с нашими героями. (обращаясь к Филиппу) We wonna do a second part.
Филипп: — Надеюсь! Я всегда готов.
— По каким фильмам в вашей карьере вас больше всего узнают на улицах?
Анна: — «Училка», «Вий», «Прощаться не будем», сериалы (сейчас по НТВ идет сериал «Немедленное реагирование»). Вообще у меня более пятидесяти работ, поэтому — кто что смотрел. Но больше по серьезным, да. Ведь я же не снимаюсь в проектах ТНТ или СТС.
Сейчас зрители разделились, кто-то смотрит телевизор, кто-то ходит в кино. Немного разные аудитории. Поэтому да, меня узнают, но я не страдаю от навязчивого внимания. Думаю, внимание всем нравится, но это не самоцель, конечно.
Филипп: — В России — только «Жених». Я снялся в 12 фильмах, в том числе в драмах. Но люди знают только эту комедию. Причем не знают моего имени.
Вот и сегодня в самолете мужчина, чуть пьяный, обратился по имени моего героя из «Жениха»: «Гельмут?» Я ответил: «Да». Он меня обнял.
— Сочувствуют?
Анна: — Да-да.
Филипп: — То есть я «Гельмут» в России.
Анна: — У меня тоже есть забавная история с узнаванием, сейчас вспомнила! Люди подходят и говорят: «Ой, а вы же из города такого-то с улицы Ленина? У вас такое лицо знакомое!». Или: «Вы же из Краснодара, с соседней улицы!». Актер — человек мира, это правда, мимикрирую.
— На какое кино вы бы согласились без гонорара?
Анна: — Я снималась в короткометражках у студентов бесплатно. Но это такая поддержка коллег, скажем так.
— Или к каким режиссерам вы бы пошли с закрытыми глазами, не читая сценарий?
Анна: — Спилберг? Звягинцев?
Филипп: — Мой любимый режиссер Тарантино, но у него есть деньги, я думаю.
Анна: — Вообще если это серьезный режиссер и серьезны проект, то конечно так — работать без гонорара — никто не ставит вопрос. Потому что это даже по карме плохо. И любое кино, в том числе малобюджетное, совсем безбюджетным не бывает.
— К примеру, к вам обратились из регионов, где, как правило, на кино нет бюджета?
Анна: — Ну, если история очень интересная, если я пойму, что такого не играла никогда, захочу высказаться, самовыразиться, то, конечно, пойду навстречу.
У меня был опыт, когда кино делали без денег (потом, правда, все равно искали на постпродакшн и прочее). Переругались все!
Потому что невозможно работать без понятных правил, должны быть подписаны бумаги, хоть тысяча рублей, но должна платиться, и тогда люди расслабляются и творят, пусть и за три копейки в итоге.
Филипп: — В Берлине есть много молодых режиссеров, которые снимают без денег. Если у меня есть время, я участвую. Потому что это может быть интересно, и я люблю мою работу. И моя цель — добиваться прогресса в актерской игре. Но да, с деньгами лучше. А еще лучше — и хороший сценарий, и деньги.
Анна: — Ну просто это же наша профессия, работа. Почему вы не просите таксиста, например, подвезти вас без денег? Конечно, все бывает, все мы люди творческие и загораемся, хотим ролей. Просто все должно быть по правилам. Есть такой момент, когда тобой могут начать пользоваться. Поэтому надо уметь как-то балансировать. Но, естественно, мы хотим развиваться и расти как актеры.
— Какой был самый сложный момент в съемках?
Филипп: — Можно, я скажу?
Мне не нравятся постельные сцены! Извините. Честно! И всем актерам, я знаю, не нравятся. (Опять, извиняясь, переходит на английский.) Это очень некомфортная ситуация, когда толпа людей смотрит на тебя голого в очень интимной обстановке. Хорошо, что наша постельная сцена в этом фильме была короткой. Может, и есть актеры, которым это нравится, но я не знаю таких.
— Анна, а как вы себя ощущали в костюме Марго (разлучница, в одежду и парик которой переодевается Вера. — _Прим. авт._)?
Анна: — У меня с этим связана очень смешная ситуация. Это была первая смена на фильме. С утра снимали больницу. Кстати, когда меня нарядили в доктора и я ходила по обычным больничным коридорам, ко мне подходили реальные пациенты и спрашивали: «Где сделать ЭКГ, а где анализы?» — Я отвечала: «Там, на первом этаже». И мне вся группа сказала: «Ань, ты зазернилась, молодец, верим, что ты врач!»
А потом поехали снимать сцену, где я в образе Марго. Меня уже нарядили и собирались снимать мой вход в гостиницу. Вся съемочная группа сидела внутри, снаружи только фонарь. У меня рация, я жду, когда прозвучит: «Камера, мотор, начали!» А со стороны это выглядело, что я просто стою, такая прекрасная. И народ с Покровки стал уже подгребать, что-то там кричать. Мне пришлось забежать в гостиницу. «Ребят, поставьте оцепление! Сейчас уволокут!» Смеются: «Видишь, опять поверили!» Но, хотя я там вся такая огненная, сцена, конечно, очень драматичная для героини.
— Как считаете сами, фильм одноразовый или надолго?
Анна: — Я не могу здесь быть объективной. Надеюсь, что будут пересматривать. Несмотря на то, что это вроде бы легкий жанр, идея-то там заложена глубокая. Вообще эту идеи можно подать и так, и эдак, и через драму, и через комедию. Вопрос подхода.
— Вам сразу предложили роль Веры или вы выбирали?
— Режиссер Руслан Паушу четыре года назад прислал мне сценарий. Мы просто давно знакомы. Сценарий был гораздо жестче, бескомпромисснее. Я прочитала на одном дыхании и сказала: «Мне кажется, Вера — это моя героиня». Руслан согласился. И мы пошли искать деньги. Сначала были одни инвесторы, потом другие, кто-то покупал права. В общем это все долго длилось. Даже перекаст делали. Изначально был русский партнер у Веры, потом предложили иностранца, решили, что это интереснее.
Филипп: — Хорошая идея!
Анна: — Да. Словом это была не та типичная ситуация, когда актер приходит на кастинг и его выбирают. Тут скорее были наши совместные с Русланом усилия, чтобы фильм сложился.
Филипп: — Мне было интересно, потому что это был первый фильм, где я не просто иностранец, где это клише не лежит в основе образа. Во всех российских фильмах, где я снимался, в центре образа было то, что я из другой страны. Мне очень понравился этот сценарий, потому что здесь мой персонаж более сложный, многогранный, а «иностранец» — побочная тема. Но когда предлагают роли иностранцев — это тоже очень хорошо, почему нет. Я люблю работать.
Вы понимаете, в американских фильмах и сериалах тоже есть клише, и это не плохо. К примеру, знаменитый Кристоф Вальц играет у Тарантино клише — немца. И мне нравится «Жених», это моя работа.
— Филипп, скажите, а чем, на ваш взгляд, отличаются съемки кино у нас и за рубежом?
Филипп: — Это Россия! Есть стереотип, что в России пьют водку и не работают. Но я вижу, что тут работают очень много. Но однажды я просил продюсера, что будет завтра, а он пошутил: «Мой друг, мы тоже не знаем. Это Россия, расслабься». Но мне очень нравится здесь работать, я уже снялся во многих российских фильмах. Здесь очень интересные, талантливые режиссеры, актеры.
К слову, я много лет назад снимался в американском фильме, так там организация была как в России. Каждый день все менялось.
В Германии организация прекрасная, потому что немцы привыкли планировать всю своюжизнь. Но мне нравится русская душа и русские люди. В России кино приятно снимать для зрителей, потому что они очень отзывчивы, очень воодушевлены нашей актерской работой. В Германии, к примеру, не так. Очень высоки позиции культуры в России, по моему мнению — что я могу понять и увидеть. Plus, Russians are very funny people. Pozitivno!
_Напомним, картина «Я не такой, я не такая» стартует в прокате 13 июня._
