Есть ли «жизнь» в России?
Вторая международная конференция «Стратегия развития рынка страхования жизни» прошла в Москве на минувшей неделе. Организовали встречу Ассоциация страхования жизни и Всероссийский союз страховщиков. Тема, которую предложили обсудить участникам форума — представителям российских и зарубежных страховых компаний сектора life и журналистам: «Есть ли „жизнь“ в России?» Сами страховщики настаивают, что «жизнь» в России есть.
Страхование жизни остается наиболее динамично развивающимся направлением страхового рынка страны, отметил, открывая дискуссию, президент АСЖ и страховой компании «АЛИКО» (группа MetLife) Александр Зарецкий. По итогам 2010 года темпы роста этого сегмента равнялись 40%, 2011-го — 50%, 2012-го — 52%. Прогноз на нынешний год — 63%. «Мы ожидаем, что сбор премии по итогам года вплотную приблизится к 100 млрд рублей», — добавил Зарецкий. По итогам 9 месяцев 2013-го сборы составили 71,52 млрд, а выплаты — 9,16 млрд рублей. Это данные о деятельности 19 компаний-членов Ассоциации страховщиков жизни, по премиям и выплатам занимающих 85% этого рынка.
Однако рост российской «жизни» больше количественный, чем качественный, констатировал председатель комитета ВСС по развитию страхования жизни, генеральный директор СК «Сбербанк Страхование» Максим Чернин. «Нужно учитывать маленькую базу и то, что рынок растет вслед за развитием кредитования населения, — пояснил он. — Увеличивается абсолютный объем именно кредитного страхования, и именно на размер взятого кредита. Эта очень хороший вид страхования, поскольку снижает напряженность, исключает ситуацию, когда с человеком что-то случается, а семья не может выплатить кредит, но в полном смысле это страхованием жизни не является».
«Довольно опасно, что рынок больше чем на три четверти зависит от банков, — продолжил Александр Зарецкий. — И речь идет не о комиссии, которую банки повышают (сейчас, по словам Чернина, она приемлемая — 4−10%. — _Прим. ред._), а о том, что, если в сегменте розничного кредитования будет серьезное падение, это неминуемо отразится на страховых компаниях». Кроме того, кредитное страхование жизни в пользу банка, по сути, является вмененным и не способствует укреплению репутации страховщиков жизни, констатировал президент АСЖ. Выходом, по мнению игроков рынка, могут стать развитие собственной сети дистрибуции, в том числе через агентов, и расширение перечня life-продуктов, реализуемых через банки.
Само собой, в первую очередь страховщики могут предложить клиентам программы классического накопительного страхования жизни (НСЖ). Обычно договор заключается на срок от 5 до 30 лет. Ежегодно, раз в полгода или ежеквартально страхователь вносит определенную сумму, чтобы к оговоренной дате накопить нужный объем средств. Эти средства — премия — чаще определяются как 2−3 годовых дохода клиента (но могут быть и гораздо больше). Именно два года, свидетельствуют исследования страховых компаний, требуется семье, потерявшей кормильца, чтобы вернуться к привычному уровню жизни.
Приобретая полис НСЖ, клиент, как правило, оплачивает страховую защиту на случай смерти по любой причине, а также на случай временной нетрудоспособности или инвалидности в результате несчастного случая, возникновения критических заболеваний и пр. На взносы страхователя ежегодно начисляется инвестиционный доход; в России последние три года он мог составлять до 3−5% по договорам в долларах и 6−9% - в рублях. Если владелец полиса умирает, его наследникам единовременно выплачивается в качестве компенсации именно та сумма, которую он планировал накопить. Если клиент доживает до окончания срока действия договора накопительного страхования жизни, он сам получает выплату с учетом инвестиционного дохода.
«Чтобы рост рынка страхования жизни превратился из количественного в качественный, необходимы действия со стороны государства», — уверен Максим Чернин. Объявленная властями в середине нулевых война со «страховыми» схемами ухода от налогов (например, когда зарплата начислялась под видом страховых выплат) привела не только к оздоровлению рынка страхования жизни, но и, по мнению страховщиков, к дискриминационному положению компаний по страхованию жизни. Например, по отношению к негосударственным пенсионным фондам. Сейчас взносы клиентов страховых компаний (в том числе и по договорам добровольного страхования жизни сроком действия не менее пяти лет) не относятся к суммам, не подлежащим обложению страховыми выплатами в государственные внебюджетные фонды.
Кроме того, страховщики просят государство отменить двойное налогообложение доходов со страховой выплаты в случаях, когда страхователем и выгодоприобретателем по договору являются разные люди, даже если они находятся в прямом родстве. Речь, например, о программах, когда взрослые к нужному сроку хотят накопить определенную сумму для ребенка — скажем, на образование.
«Диалог с государством на эту тему начат, но до сих пор остается открытым вопрос, когда обещания перерастут в реальные действия. Пока ничего подобного мы, к сожалению, так и не видели», — высказал Максим Чернин общее мнение профессионального сообщества.
«Не все сразу, — глава АСЖ был более оптимистичен. — Государство — это большая баржа. Чтобы она поплыла в правильном направлении, надо приложить много усилий. То, что в июле правительство приняло Стратегию развития страхового рынка до 2020 года, в которой существенная часть посвящена страхованию жизни, говорит о том, что баржа будет плыть в нужную сторону».
Цели у страховщиков жизни весьма амбициозные, добавил Зарецкий: более 500 млрд рублей премии в год к 2020-му.
