Сага о форсайте, или Кластеры стратегического значения

Проект «Стратегии экономического развития Тюменской области до 2020 года» готов и передан на рассмотрение губернатору Владимиру Якушеву. Об основных положениях этого документа «Вслух о главном» рассказал директор областного департамента стратегического развития Владимир Сысоев.

— Владимир Владимирович, что представляет собой проект?

— Этот документ разработал Государственный научно-исследовательский и проектный институт урбанистики, который, как известно, является также разработчиком генерального плана Тюмени. Экспертизу проводила Академия народного хозяйства при правительстве РФ. Вы, наверное, заметили, что речь идет не о социально-экономическом, а именно об экономическом развитии. Это сознательный выбор, и эксперты, кстати, его поддержали, согласившись, что основное внимание нужно уделять вопросам экономического развития, поскольку социальная сфера «вторична» и в основном финансируется за счет налогов, которые платит бизнес.

Разработчики исследовали экономику тюменского региона в целом. Один из основных выводов заключается в том, что именно нефтегазодобыча — базовый сектор экономики области, который определяет ее экономическую специализацию. Он привлекает основные инвестиции в регион, определяет инфраструктурное хозяйство и систему расселения, обеспечивает занятость населения как в непосредственно добывающей отрасли, так и в поддерживающих секторах.

Особое внимание обращалось на конкурентоспособность нефтегазодобывающего кластера. Был изучен коэффициент локализации, который показывает, что это единственный полноценно развитый кластер в области, конкурентоспособный не только в пределах страны, но и в мировом масштабе, что очень важно с учетом процесса мировой глобализации. Тюменская область и на протяжении 20−30 лет будет оставаться основным производителем углеводородов в России — как для удовлетворения потребностей внутри страны, так и для обеспечения экспортных поставок.

Нужно, чтобы в стране отчетливо понимали значение нефти и газа, и было соответствующее отношение к региону, где они добываются. Для региона же важно понимать потенциал, которым он обладает, и не только поддерживать и создавать условия для определенного уровня добычи, но и заниматься воспроизводством запасов. А федерация должна всячески этому содействовать — в частности, принятием нормативных актов, позволяющих инвесторам активнее вкладывать средства в поиск углеводородов, освоение сложных месторождений и в развитие инфраструктуры.

— Почему речь идет не просто о нефтегазодобывающей отрасли, а именно о кластере?

— Кластер — более широкое понятие, оно включает в себя и научное сопровождение, и сервисные услуги, и поддерживающие отрасли. Ядро кластера — это собственно добыча, транспортировка сырья, первичная переработка. Для нормального функционирования требуются соответствующая инфраструктура, человеческие ресурсы, технологии и т. п.

Опыт кластерного подхода есть, например, в Казахстане. Там специалисты с мировыми именами (Майкл Портер, в частности) изучали в свое время возможности экономического роста и подтвердили, что нефтегазодобывающий кластер имеет наибольшие перспективы для полноценного формирования в рамках отдельно взятого государства. В итоге в Казахстан удалось привлечь крупнейших мировых инвесторов, там сейчас уверенно идет освоение новых месторождений. Для России это не менее важно. Но должен быть саморегулируемый механизм воспроизводства ресурсов — природных, материальных, человеческих.

И, конечно, нельзя забывать об инновациях. Легкая нефть иссякает, для добычи нужны новые технологии. Тюменский регион имеет шанс стать в стране именно тем центром, который позволит здесь реализовывать идеи, опробовать их на месторождениях.

— Это вы о технопарке?

— О стратегии в целом. О том, почему мы начали озвучивать идею Западно-Сибирского инновационного центра нефти и газа в национальном масштабе, почему говорим именно о кластере.

— На одном из недавних обсуждений инвестиционного климата прозвучало замечание, что научный потенциал региона не так уж и велик по сравнению, скажем, с тем же Новосибирском…

— — Замечание, с одной стороны, справедливое. Но если мы не будем заявлять о себе, то могут и забыть, что Тюмень — нефтегазодобывающий регион. Все чаще теперь говорят про Восточную Сибирь, и это должно настораживать. Кто будет вести ее освоение? Очевидно, люди, которые сегодня работают в других регионах. Если мы говорим о новых месторождениях, то надо понимать, что там потребуются новые кадры, новые технологии, новая инфраструктура. А источником всего этого будут старые районы нефтегазодобычи, в первую очередь Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция. Поэтому важно, чтобы статус нашей территории был подчеркнут. А научное сообщество должно сформировать единое мнение, чтобы все — и чиновники тоже — понимали, что особое внимание нужно уделить той территории, где сегодня добываются нефть и газ, дабы обеспечить приток средств, в том числе и для освоения новых районов.

— Почему для разработки проекта стратегии был выбран именно институт урбанистики?

— Подрядчик, как и положено, отбирался на конкурсной основе. Из пяти заявок наилучшим образом были подготовлены три. Из них одна не прошла по цене, а две были примерно равноценны: института урбанистики и фирмы «Стратегика» (входит в известный консорциум «Проинвестконсалтинг»). В пользу РосНИПИУрбанистики сыграла его специализация на так называемых схемах пространственной организации, схемах расселения. Институт проектировал многие северные города.

А в нашей стратегии эти вопросы очень важны. Речь идет о том, что регион должен обладать базовыми городами, желательно основным и запасным, которые должны друг друга поддерживать, и на основании этого получить некое особое развитие. Ведь не секрет, что город получает некий особый статус: а) при численности 250−300 тысяч человек и б) при населении более миллиона. Начинают действовать другие рыночные условия. Активно развивается сфера услуг, досуга и т. д. В городах-миллионниках экономика обретает европейские черты, ее структура диверсифицируется. Промышленность перестает играть преобладающую роль, на первый план выходит то, что связано с новым укладом городской среды, — услуги, торговля, развлечения.

— А как же промышленность? Все чаще промышленники говорят, что государство уделяет ей недостаточно внимания, а на месте заводов строятся торгово-развлекательные центры…

— Здесь вступают в действие сугубо рыночные отношения, государство ни при чем. Появляется некая критическая масса платежеспособного населения, процесс идет сам по себе, развиваются определенные сферы бизнеса. Нельзя административными рычагами регулировать эти процессы. Государство должно поддерживать ту промышленность, которая в состоянии производить конкурентоспособную продукцию, и стимулировать создание новых конкурентоспособных предприятий. Государство — не палочка-выручалочка, оно должно оказывать посильную поддержку, организуя выставки, выездные совещания и т. д. А если предприятие не может извлечь из этого для себя пользу, то либо руководитель некомпетентен, либо собственникам надо задуматься о судьбе предприятия.

— Предусмотрено ли в стратегии развитие других секторов экономики, кроме нефтегазодобывающего?

— Да, конечно. Предлагается так называемый активный вариант — не просто следовать колебаниям цены на нефть и газ, но и развивать небазовые секторы экономики в рамках действующей специализации. Однако вряд ли они смогут конкурировать с нефтегазодобывающим кластером, в развитие которого в свое время были вложены огромные средства. Говорить же о возможности аналогичных вложений в другие секторы не приходится. Для диверсификации экономики области нужны институциональные преобразования и новая промышленная политика.

Хорошим потенциалом роста обладают нефтехимический и лесопромышленный кластеры. Также рассматривается формирование полноценного кластера, включающего в себя сельское хозяйство и пищевую промышленность. Существенный потенциал у строительства и промышленности стройматериалов.

Чтобы развивать новые технологии, мы вводим понятие «форсайт» (Foresight — взгляд вперед), которое обозначает прогнозирование перспективных технологий на несколько десятилетий вперед. Предусматривается запуск программы регионального технологического форсайта, в частности, в машиностроении. Мы должны создать систему, которая позволит стимулировать новаторство и изобретательство, даст старт внедрению и развитию инноваций. Нужно искать перспективные ниши и заполнять их.

Отдельно рассматриваются вопросы, связанные с проектом «Урал промышленный — Урал Полярный», который призван дать толчок освоению новых территорий.

Серьезная роль отводится пространственному развитию области, созданию новой городской среды. Это очень важно с точки зрения привлечения в регион квалифицированных кадров. Люди выбирают комфортные условия, и Тюмень вынуждена конкурировать с такими городами, как, например, Екатеринбург.

— Какова дальнейшая судьба проекта стратегии?

— Документ рассмотрит губернатор области, затем мы вынесем его на обсуждение с представителями автономных округов, а также представителями бизнеса и общественности.

В рамках проекта мы не занимались расчетом, например, объема валового регионального продукта. Документ носит постулатный характер, нам важно было определить основные направления развития региона, позволяющие создать многофункциональную структуру экономики. Сегодня имеется возможность сформировать новый портфель ресурсов, который даст толчок экономическому росту, — производственные инновационные технологии, наличие амбициозных компаний-резидентов, реализующих стратегии роста в глобальном рынке, мобильная квалифицированная рабочая сила. Пока же мы пользуемся старым портфелем — это касается и природных ресурсов, и объектов инфраструктуры, и кадрового потенциала…